Император поневоле (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

— Я понимаю мой царь, — она стала вытирать рукой льющиеся слёзы, — но я так боюсь, что за время пока буду отсутствовать вдали от Его величества, он меня разлюбит и никогда больше не будет со мной.

— С чего ты вообще решила, что я тебя люблю? — удивился я, на что Хейра закрыла руками лицо и выбежала из кабинета, нарушая тем самым все нормы этикета.

— «Я смотрю ты мастер успокаивать женщин, — ехидно прокомментировала эту сцену со своего места Бастет».

Зло посмотрев на неё, я отодвинул от себя бумаги.

— Поеду потренируюсь лучше лишний раз, с конями проще, чем с вашими бабскими заморочками.

— «Конечно, возможно потому, что ты им подрезал кое-что важное, — сопроводили меня мысли хихикающей богини».

Глава 27

Всё оставшееся время до похода я был словно ребёнок, который видел, куда родители положили его подарок на день рождения и хотел добраться до него, когда их не будет дома. Так и я, стал часто встречать Хейру вместе с молодой девушкой, которая при виде меня начинала дрожать от страха и опускала голову. Я понимал причину этого, но и не понимал, что делать мне. Амази — была прекрасным цветком, который хотелось сорвать и я мог это сделать просто в любой момент, нужно было просто сказать ей прийти ко мне вечером и ослушаться она бы не смогла. Я даже не знал, что меня от этого всё время останавливало.

Хорошо ещё, что подготовка к походу и тренировки с катафрактариями занимали всё моё свободное время и думать о чём-то ещё было просто некогда.

Наконец, день к которому я так тщательно готовился, настал. Рехмир, Усерамон, Пенре и тысячи сановников рангом пожиже вышли проводить меня из дворца, когда ко мне пришло сообщение от легатов обоих легионов, что войска погружены на баржи и поднимаются вверх к Дельте, чтобы оттуда выдвинуться на Синай, а с полуострова уже по караванным тропам купцов, которые выступили нашими проводниками, вместе с людьми Неси, тут тоже побывавшими, идти дальше пешком по плодородному полумесяцу Аравийского полуострова, не заходя в пустыню. Мне можно было не торопиться, поскольку на саму погрузку и разгрузку войска уйдёт не меньше двух недель, но и задерживаться также не стоило, поскольку я всё же был полководец и, собственно говоря, инициатор этого похода.

— Мой царь, — Рехмир низко поклонился, передавая мне четыре тубуса, — здесь самое важное из последней корреспонденции, остальное я разберу сам.

Я сделал знак и Танини взял тубусы из рук верховного визиря.

— Присматривайте за всем в оба глаза, — обратился я к нему и к Пенре, — а то сложился какой-то нехороший тренд, как только я ухожу на войну, во дворце начинает зреть очередной заговор. Мне правда в этот раз не хотелось бы казнить по возвращении кого-то из вас.

Рехмир скривился.

— Если эта шутка мой царь, то плохая, — недовольно пробурчал он, — никто из нас троих на это неспособен. Мы слишком многим обязаны Его величеству.

— Ну смотрите, — я погрозил пальцем всем трём, особенно загадочно смотрящему на меня Усерамону.

— Как будут новости от посла, я отправлю гонца Его величеству, — видя, что я обратил на него взгляд, заметил он.

— Ты всё надеешься, что нам дадут разрешение ходить по чужой стране куда мы хотим? — скептически хмыкнул я, — никакой здравомыслящий правитель на это не пойдёт.

— За Его величеством за эти годы закрепилась определённая слава великого полководца, — он пожал плечами, — я рассчитываю воспользоваться её плодами, ну и конечно золотом, которое меняет убеждения многих людей.

— Ты лучше письма от Танини, — потыкал я пальцем враз смутившегося парня, — фильтруй через себя и обелиски в честь моих побед воздвигай, чтобы люди видели, что царь занят делом в дальнем походе, а не просто развлекаться поехал.

— Слушаюсь мой царь, — склонил голову Десница, — всё будет сделано, как повелело Его величество.

— Тогда на этом всё, если что, пришлю сокола, — махнул я рукой, взбираясь на колесницу, где меня уже ждал нетерпеливый Тушратта, радостный оттого, что снова мы идём в поход и он в этот раз был не только моим личным возницей, но ещё и катафрактарием.

Процессия с моими проводами двинулась вслед за нашими колесницами и ждала на пристани всё то время, пока грузили коней и колесницы. Только когда баржи и лодки отчалили, я увидел, как люди начинают расходиться.

— Как ты? — обратился я к Бастет, лежащей на небольшом переносном лежаке рядом со мной.

— «В нетерпении, — кратко ответила богиня, — я послала новость Владыке, что мы отправились в поход, чтобы выполнить поручение Повелителя, надеюсь его сердце смягчиться».

— Осирис всё ещё зол на тебя? — поинтересовался я больной для неё темой, — вроде бы и время уже прошло прилично.

— «Говорят да, но сама как ты понимаешь, я не сильно хочу это узнавать, — хмыкнула Бастет».

— Ну, надеюсь мы найдём эти Таблицы, — я пожал плечами, — хотя информации, конечно, у нас просто минимум. Всё что нам известно — это имя Анзуда и его жены Инанны. Представляю сколько архивов нужно будет перерыть, чтобы найти хоть ниточку об их судьбе, если это вообще возможно, всё же прошли даже не столетия, а тысяча лет.

— «Время у нас есть, да и я чем смогу, тем помогу, — Бастет посмотрела на меня прямо, — ну и скоро мне понадобится твоя помощь».

— В чём? — удивился я, её необычной просьбе.

— «Ты тупой? — мгновенно рассердилась она, — Маахес не хочет покидать меня, а это значит мне нужно будет из себя его исторгнуть, хватит уже, засиделся он в утробе».

— Не сердись, — я осторожно протянул руку, готовый в любую секунду её убрать, но кошка не стала меня бить лапой, так что я потискал упругие ушки, — я всё же чужд всей этой вашей культуры и не знаю ничего о вашей цивилизации, а ты упорно не хочешь ничего рассказывать.

— «Тебе незачем это знать, — отрезала она, но голову не убрала из-под руки, — найдём Таблицы судеб, я вернусь в свой мир и надеюсь навсегда о тебе забуду».

— Вот как⁈ — изумился я, — а как же мы? Секс в конце концов?

— «Сниму с тебя метку своего Первожреца и найду себе кого-то поприличней, — мстительно ответила Бастет, — ты слишком опасен для меня становишься, могу и второй раз забеременеть, чего мне точно не нужно, позора хватает и сейчас».

— «Я вообще-то вас прекрасно слышу, — в мою голову ворвался новый голос, примерно подростка лет семнадцати, — и мне без ваших срачей хреново».

Я замер, открыв рот.

— «Маахес, ты вообще помалкивай, — тут же огрызнулась Бастет, — а лучше давай рождайся уже, я устала в себе тебя таскать».

— «Нет, — ответил тот же голос, — я знаю, что обо мне будут говорить остальные боги, мне это не хочется слышать. Вот обязательно тебе было залететь от этого смертного?».

— Ты как с матерью разговариваешь⁈ — мгновенно возмутился я, — родителей не выбирают!

— «Ты вообще смертный червяк молчал бы, — голос стал крайне агрессивен, — поживи лет хотя бы пятьсот, потом будешь учить меня жизни».

— Да ты вообще ещё даже не родился! — стал злиться я, — кто ты вообще, чтобы такие гадости Бастет и мне говорить?

— «Я впитал опыт её и тебя смертный, — снова огрызнулся он, — так что знаю всё, что знали вы оба на момент зачатия, а это уж точно больше, чем знания крайне короткой жизни мажора, наполненной одними пьянками, гулянками, да совращением девушек».

— «Каких таких девушек? — задумчиво вклинился голос богини в наш спор».

— У нас какие-то уже семейные разборки наметились, — с удивлением понял я то, что происходит, — правда жена богиня, сын ещё не родился и только один я обычный, нормальный человек.

— «Лучше бы моим отцом был нормальный бог, проблем было бы меньше, — продолжил дерзить мне Маахес».

— Давай уже его роди быстрее, — обратился я к Бастет, — судя по его голосу сдадим его сразу в кадетское училище, минуя детский сад.

— «Скоро, — кивнула мне головой кошка, — как только наберусь сил для принудительного исторжения».