Самозванец 2. Медальон Великого Воина (СИ) - Некрасов Николай Алексеевич
Смеясь, я вытянул руку в сторону, указывая вверх. Никто сначала не понял, но зато когда поняли, сразу отступили.
Застывшая земля больше не держала, и Джонни отпустил, отступая на шаг. Камера зависшего над нами дрона смотрела немигающим глазом. В свете фонарей, под которыми мы стояли, открывался прекрасный обзор. Хуже всего (для Джонни, естественно), было то, что эта камера записывала ещё и звук, в отличие от большинства тех, что крепились стационарно.
Дронов над кампусом летало всего несколько штук, они управлялись оператором и писали всё в отличном качестве. Когда кончалась батарея, летели на базу и сменялись новой «птичкой».
Мне потребовалось немало усилий, чтобы одновременно и заболтать Джонни, и притянуть дрона сюда. Он сопротивлялся, и оператор, скорее всего, решил, что игрушка сломалась. Он «боролся» с моим влиянием, но когда завидел нас на экране, дело пошло как по маслу. Оставалось только надеяться, что он не выдаст своё присутствие раньше времени.
Я сплюнул кровь, опять вытер губы, прошёл мимо застывшего Джонни и протянул руки к кошке, сидевшей на дереве, но уже готовой спуститься.
— Иди ко мне, малышка, — прошептал подманивая.
Пушистая бестия аккуратно, балансируя на ветках, спустилась насколько могла, а потом уже пришлось подключиться мне, наклоняя ствол и ветви остатками сил, которые ещё оставались во мне.
Когда Мими оказалась на руках, она уже вовсю мурчала и тарахтела.
Я прижал тёплую кошку к телу, накрыл полами куртки, укутывая и пряча от камер свой браслет на её шее, и двинулся к общежитию.
Наждачный язык прошёлся по щеке.
— Фу, — рассмеялся я, и она лизнула ещё раз.
Мы победили в этой схватке, даже если сейчас уходили поверженными.
Глава 31
— Вот! — прогремел голос Шена, победоносно кладущего газету на парту передо мной. — Студенческий вестник. Первый номер. И знаешь, кто на главной странице?
— Что? — искренне удивился, разглядывая своё нечёткое фото. — Студгазета? Но ведь даже студсовет ещё не утвердили? Ректор позволил?
— А кто его спрашивал? Это Шана, одна из кандидаток в старосты, выпустила. Считай пилотный проект. Не та подделка, где все новости подобраны администрацией, кастрированы и выхолены, а самый сок, выжатый студентами для студентов. Если понравится, будем требовать официально утвердить газету и попробуем помочь в выпуске. Как по мне — классно вышло.
Я рассматривал свою разбитую физиономию и то, с какой нежностью несчастная кошка смотрела на меня из-под куртки. Газета пахла дешёвой бумагой и свеженанесёнными чернилами. Типографские запахи окунули в воспоминания, когда тренер притащил в раздевалку газету со статьёй об одной из моих первых значимых побед.
— Ничего не понимаю, — растерянно произнёс я, рассматривая первую полосу. — А фотки она откуда взяла?
— С дрона. В пункте охраны дали, после того как Шана вытребовала разовое разрешение от секретаря. Молодчина, скажи!
Угукнув я уставился в неплохо свёрстанную газету. В ней было всего два разворота, но прилично информации. Шен уселся на ряд вперёд, находившийся на ступеньку ниже, и развернулся, чтобы продолжить общение.
До объявления результатов голосования по выборам старост оставалось около получаса и было время обсудить новости. Изначально я планировал потратить его на подготовку к одному из предметов, но раз уж нарисовался Шен с такой интересной информацией, стоило отвлечься.
— Сюда! — он махнул рукой, завидев на входе Руби.
Девушка ответила на приветствие и направилась к нам.
— Хе-хе, — злорадно произнёс я. — Рейтинг «красавчика» Джонни упал на несколько десятков пунктов! — И продолжил цитировать вслух: — «Несмотря на то, что публика до сих пор оставляет его в числе фаворитов, он уступил место Генри, студенту с серебряного сектора, который ранее дышал ему в спину. Оба имеют обширные фан-клубы и обладают определённой харизмой».
— Ага, как у табуреток, — хохотнул Шен. — Кстати, Джонни же наказание выписали. Он на пятнадцать часов угодил на трудовые практики. Потрудится, подумает над своим поведением. Листву пометёт, в столовой тарелки помоет, а то и толчки почистит.
— В последнем сомневаюсь.
— А жаль…
— Очень, — не мог не согласиться я.
— Что обсуждаете? — спросила раскрасневшаяся Руби.
Щекам румян придало не смущение, а то, что девушка запыхалась.
— Перепутала время, — пояснила она. — Думала, что опоздала на оглашение результатов, но оказалось, ещё полно времени.
— Газету уже видела? — приподнял и продемонстрировал статью о себе.
— Не-а. Ой, как здорово! — она приникла к фото, отбирая у меня первый выпуск «Студенческого вестника».
— Ого! — она подняла на меня взгляд. — Об этом написали? Как ты бездомную кошку спас? Обалдеть!
— Мими, её зовут Мими. И судя по всему, это теперь моя кошка.
— Правильно! — кивнула Руби. — Не люди выбирают кошек, а кошки выбирают себе хозяев, у тебя нет шансов отвертеться. О! А вот про тебя! — она ткнула пальцем в текст и начала читать: — «Стоит отметить, что в десятку лидеров, наконец, ворвался студент, начинавший свой путь с чёрного сектора. Затем ему удалось получить стипендию, повышающую статус, и позволившую перейти на бронзовый сектор. Канто Алан Рэй давно рвёт таблоиды, удивляя всех своей целеустремлённостью и огнём в глазах. Он подходит к решению проблем нестандартно, неплохо учится, ввязывается в различные авантюры и крадёт ваши сердечки вполне заслуженно». Слышал? — в глазах девушки скользнуло что-то похожее на уважение и будто бы гордость.
— Уж кем-кем, а сердцеедом никогда не был, — открестился я.
— Да-да, рассказывай, — она вздёрнула бровь и отвернулась, опять уставившись в текст.
Шен опёрся на парту и уставился на меня щенячьими глазами.
— Что?
— Ничего, Чили свою вспомни. Тебе полкампуса завидует.
Отмахнулся, чтобы не углубляться в природу наших с барышней отношений. Больше интересовало другое. Ректор с тайным партнёром обсуждали биографию Руби, но что сама она могла сказать об этом?
— Руби, — придвинулся ближе, отвлекая от газеты и переводя внимание на себя. — Ты к испытанию медальоном готовилась уже?
Она нахмурилась, отодвинула газету, но не выпустила из рук.
— А надо? — вдруг задумчиво спросила очень искренне и будто испугано. — Мне до сих пор кажется, что эта какая-то ошибка. Или просто рекламный ход для повышения рейтингов. Ввели персонажа, который точно не выиграет, но добавит интриги. Тётя никогда не упоминала, чтоб в нашей родословной мог быть кто-то из Героев. Хотя, — она задумалась, — если по линии отца… Тётка была маминой сестрой, а отец… Странно, что я никогда не расспрашивала особенно её о нём, даже не знаю почему. Она не любила вспоминать о той аварии, из-за которой я осталась сиротой, и мне не хотелось, чтобы она грустила.
То, что озвучивала Руби, плохо соотносилось с тем, что знал ректор. Я попробовал зайти аккуратно.
— А если твоя тётя… не была родной тётей. Такое могло быть? Может, она была с твоей мамой близка «как сестра», но не по крови. Может, в детстве ты что-то не так поняла.
Руби нахмурилась ещё больше.
— Не знаю… После того как оказалась здесь, многое изменилось. И мой взгляд на какие-то вещи, и о себе узнала что-то новое. О своих качествах, человеческих, имею в виду, про способности даже упоминать смысла нет. Но тётя… Нет, я уверена, что она говорила, что они с мамой сёстры. Даже что-то мельком упоминала про то, как они росли, но мало и это плохо отложилось в памяти. Но она мне родная, по-другому и быть не может. Зачем врать о таком?
Действительно, зачем?
С её губ сорвался нервный смешок, и даже Шену, с которым мы пересеклись взглядами, стало ясно, что она сейчас как будто уговаривает саму себя поверить в историю, рассказанную тёткой.
— Да, Руби Топаз, — многозначительно произнёс я, чтобы разрядить обстановку. — Что бы там ни было, твои родители наверняка ювелиры.
