Сам себе властелин 4 - Александр Горбов
Я представил, как уговариваю драконицу нестись и чуть не заржал.
— Не думаю, что она согласится. Лучше я тебя на Конкорде покатаю.
— А когда? Завтра?
— Когда ты таблицу умножения выучишь, — бабушка строго прищурилась, — до какой цифры ты уже дошла?
Дитя сделала вид, что не расслышала, схватила пирожок и принялась усиленно жевать. Ох и хитрюга у меня приёмная дочь!
* * *
Укладывать Дитя спать взялась бабушка. Очень уж ей нравилось возиться с внучкой и рассказывать на ночь сказки. Я, кстати, один раз послушал — у меня волосы подмышками дыбом встали. То про Белую руку, приходящую к непослушным детям; то про страшного коротышку, который у доброго людоеда сапоги украл; про семь тёмных, приютивших сироту; про шарообразного гомункула, поедавшего зверей в лесу; про владыку Браслета могущества. И в каждой кого-то убивали, ели, иногда живьём, сажали в темницу к светлым, грабили и пугали до седины. А Дитю нравилось! Она пищала от восторга и требовала ещё одну сказку. Пусть развлекается, раз так.
А я взял под руку Клэр и пошёл провожать до её комнаты. Только путь у нас оказался не совсем прямой. Мы сделали «небольшой» крюк и заглянули в оранжерею. Там вечером красота — цветы светятся, звёзды через стеклянный купол видно, поёт какой-то сверчок, с хитрым названием. Романтика! Ну, мы и задержались там чуть-чуть, всего на час, не больше.
Когда я всё-таки отвёл девушку в её покои и неспешно вернулся к себе в башню, оказалось, что меня ждали. В креслах у окна сидели мумий и Торквин, молчаливо глядя на звёзды.
— Долго гуляешь, Владыка, — проворчал старик, — а я, между прочим, давно уже должен лежать в постели.
— Деда, ты же вообще не спишь! И всю ночь в лаборатории гремишь чем-то.
— Нечего мне там делать, — он тяжело вздохнул, — бабушка все опыты порушила. Стерильную чистоту ей подавай! А может, у меня там на пыли формулы записаны и заклинания? Месяц работы сорону под хвост!
— Она твою заначку нашла и ликвидировала?
— Хех, — мумий усмехнулся, — да прям щаз. Моё сокровище даже ты не отыщешь, я профессионал.
— Вот и хорошо, теперь я за тебя спокоен. А по какому поводу собрание?
Торквин молитвенно сложил руки.
— Простите, Владыка, это я виноват. Появились новости, которые я не смог откладывать до утра. Но вас я не решился беспокоить и обратился к магистру Гебизе.
Мумий кивнул.
— И правильно сделал, мальчик, дело не терпит отлагательств.
— Раз вы оба пришли ко мне на ночь глядя, разговор будет серьёзным. Тогда минутку, я себе кауаффий сварю и выслушаю.
Для таких поздних совещаний у меня есть специальная маленькая жаровня, медная турка и банка с молотым кауаффием.
Пока я возился и гремел посудой, мумий слегка поворчал:
— Как ты пьёшь эту чёрную гадость? Я понимаю, орки, дикий народ, дети гор, у них выбора не было. Но даже они от этой горечи в боевую ярость впадают, а ты его хлещешь литрами и хоть бы хны. Решительно не понимаю!
— Я в тебя пошёл. Только мне из фляжки нельзя, подданные неправильно поймут, а кауаффий это солидно. Всё, я готов слушать.
Удобно устроившись в кресле, я сделал глоток и дал знак Торквину начинать.
— Неделю назад в контакт с моим агентом в Хвицатсе вышел один человек. Один из приближённых Рейда Фаленды Херумора.
— Стоп! Дай угадаю, этот Рейда — тот самый претендент на звание Владыки?
«Колобок» кивнул.
— Да, он, собственной персоной.
— И что хотел его приближённый?
— Искал выход на вас, Владыка. Рейд Файленда Херумор жаждет встретиться с вами.
— Какая, однако, неожиданность. С чего бы это? Разве он не собирается заявиться сюда с войском и потребовать отдать Калькуару?
— Он хочет встретиться лично, без свидетелей. Причём завтра, чтобы увидеться с вами до того, как попасть в Кемнаро.
Неожиданный поворот событий. У меня даже затылок адски зачесался от таких кунштюков судьбы.
— Что-то я не понимаю? Он что, желает устроить со мной дуэль? Или это ловушка?
— Или этот сударь не в восторге от перспектив сойтись с тобой в драке и хочет заранее развести рамсы.
— Деда, ты откуда такие выражения знаешь?
— А что? Старинная идиома, означающая разборки магов.
— Да? Ладно, буду иметь в виду. Значит, развести рамсы? Полагаешь, он опасается сталкиваться со мной в противостоянии?
— А кто тебя не боится? Вон, друг твой Галадон до сих пор под стол прячется, когда твоё имя слышит.
— Не преувеличивай.
— Я самую малость. Но светлые тебя точно боятся.
— Но ведь может быть и ловушка?
— Не отрицаю, такую возможность исключать нельзя. Но встретиться было бы полезно.
— Торквин, ваше мнение?
Огладив пухлый подбородок, «колобок» покачал головой.
— Мне кажется, это не засада. Он предлагает нам выбрать место, где-нибудь около реки выше Кемнаро. Настаивает только на времени — ровно в полдень. Ну и, чтобы вы с ним были один на один, а свита ждала на корабле.
— Хм…
Я встал и прошёлся по комнате. Интересно орки пляшут, по четыре штуки в ряд. Что этот родственничек может от меня хотеть? Будет уговаривать отдать Калькуару? Или покается и перейдёт на мою сторону? Странно это всё.
— Деда, у тебя в запасе нет магических фокусов, чтобы подстраховать меня? Ну, не знаю, накрыть защитным куполом или стеной огня?
Мумий усмехнулся, показав жёлтые зубы.
— Придумаю что-нибудь. Ты решил встретиться?
— Угу.
— Тогда ложись спать. К утру будет тебе страховка, — дедушка повернулся к Торквину, — передай моему праправнучку, что Владыка готов дать ему аудиенцию завтра в полдень. На Каменной пристани.
«Колобок» часто закивал:
— Хороший выбор. Туда с берега не подойти, только на корабле, практически посередине между нами и Кемнаро. Я за.
— Пусть приплывает вовремя, ждать Владыка не будет.
— Всё передам, как вы сказали. Разрешите идти?
Мумий отпустил Торквина королевским жестом, дождался, пока тот выйдет, и подмигнул мне.
— Всё будет хорошо, я лично подготовлю место встречи.
— А…
— Ложись спать, утром поговорим.
Старик тоже ушёл, а я завалился в постель. Несмотря на выпитый кауаффий, заснул я мгновенно. Слишком уж бурный на события день выдался.
* * *
Утром меня разбудила не Шагра, а мумий.
— Вставай, у тебя переговоры скоро.
Я открыл глаза — за окном ещё стояли сумерки.
— Не рановато?
— Потом отоспишься, тебе ещё плыть к месту встречи.
Что делать, пришлось вставать. После того, как я умылся и выпил кауаффия, мумий выложил передо мной лист бумаги.
— Видишь эту фигуру? Запомни.
Да
