Авиатор: назад в СССР 9 (СИ) - Дорин Михаил
Мы привели себя в порядок и проследовали к кабинету Брилёва. Он как раз был у себя.
— Валентин Иванович, разрешите войти? — спросил я и Брилёв жестом пригласил нас войти.
— Сергей Сергеевич, рад вас приветствовать. А вы весьма целеустремлённы, — пожал он мне руку, затем, то же самое сделал и с Колей. — Вы, как я понял, капитан Морозов?
— Так точно, товарищ полковник, — вытянулся в струнку мой коллега, звонко щёлкнув при этом каблуками.
— Ну-ну! Такой гимнастики нам не нужно. Всё будет ясно, когда с вами полетаем, — сказал Батя и показал нам сесть на стулья рядом с его столом. — Честно, идея в Циолковске возникла здравая, но не очень вовремя.
Брилёв объяснил, что сейчас Испытательный Центр загружен различного рода испытаниями. У «школьников», как здесь называют слушателей, пора экзаменационных полётов. Плюс инструктора школы активно повышают свои уровни по программам Курса лётной подготовки.
— Мороки с вами много — допуск оформи, с секреткой договорись, пропуска выпиши. Но дело важное. Тем более что я давно уже думал над такими обменами, — сказал Батя, забрав у нас командировочные.
— Получается, что отсюда уехали поступающие, чтобы полетать в Циолковске, верно? — спросил я.
— Да, — ответил Брилёв и в кабинет вошёл подполковник Зучков, быстро поздоровавшийся с нами. — Забирай их и делай приказ на допуск. Готовимся, сынки. Послезавтра летим.
Управились мы быстро. Коляна отправили на УАЗике замполита школы в город расселяться, а я заскочил к Косте Бардину в штаб его полка. Он как раз только что прилетел и остывал под кондиционером в классе.
— Родин, ты просто не можешь спокойно жить, — улыбнулся Бардин, когда я ему рассказал всю историю своего прибытия в Циолковск.
Мне как раз ребята налили чай. Я их угостил сладкой продукцией от фабрики «РотФронт». Особенно всех обрадовали упаковки жевательных резинок.
— Я только «Калев» пробовал, — сказал один из сослуживцев Костяна, намекая, что первыми в Союзе жевательную резинку стали производить именно на этой эстонской фабрике.
Я спросил у Кости о его службе. Он рассказал, что всё у него идёт ровно и, если всё хорошо, через год будет поступать в школу, расположенную в соседнем здании.
— Сейчас вот в командировку отправляют. Спрашивали только желающих, — сказал Бардин.
На вопрос куда, Костян ответил размыто. Мол, какие-то учения в Крыму, а летать нужно будет из Джанкоя. Странное место для базирования истребителей. В моё время там был вертолётный полк, а в Советском Союзе и вовсе базировался транспортный полк на Ил-76 и Ан-12.
— Ты не «за речку» собрался, дружище? — улыбнулся я, намекая, что не договаривает о своей командировке Костян.
— Я бы от тебя скрывать не стал. Правда, командируют в воинскую часть…22147. Даже не знаю, где такая и находится, — ответил Бардин.
В своей памяти я тоже не нахожу информации о такой воинской части. История тёмная, но думаю Бардин — мальчик немаленький и знает, что делать.
Естественно, что я проведал сначала баб Надю, которая накормила меня, будто я год не ел. Веру я дождался с работы и хорошо провёл с ней окончание дня… и ночи.
Наступило то самое послезавтра, и Зучков дал нам указание находиться в лётной комнате на втором этаже школы. После более чем 30ти градусной жары, посидеть под кондиционером просто необходимо. Не спасает даже ранее начало полётов.
Мне не привыкать работать в таких условиях, а вот Морозов таял на глазах. Его первым и позвал Зучков летать. Чтобы он потом не ныл. А ведь Морозов уже начал вопить о жаркой погоде и вреде здоровью!
Другие слушатели, а именно штурмана, тоже ждали своей очереди полетать на свободных машинах. Такая, как Ту-16 сегодня оказалась одна. Вот сейчас со мной в комнате сидели эти двое ребят со штурманского отделения. Их записали ко мне в экипаж.
— Сейчас первый вылет на «драконе» сделают. А мы с тобой во втором полетим после подготовки к повторному вылету, — сказал мне штурман по имени Саня.
— А почему «дракон»? — спросил я.
— Да кто его знает! — улыбнулся второй, которого звали Рома. — Старый он. Чистый бомбардировщик.
— И всего один, — дополнил его слова Саня.
— Остальные на стоянке — полковые? — поинтересовался я, заметив, что по магистральной рулят ещё два Ту-16.
— Да. Берём их периодически, но им самим нужно молодёжь выкатывать, — ответил Саня.
Оба штурмана уставились в цветной телевизор, где шла очередная серия фильма «Твой сын, Земля». Что-то про становление молодого партийца в колхозе.
Я же смотрел в окно. На стоянку как раз заруливал наш самолёт с бортовым номером 63. Вот он уже подъезжает к свободному месту и к нему, потягиваясь после дремоты, идут техники.
И в этот момент пошёл дым, а затем и начала гореть левая основная стойка шасси. Техники тут же ускорились, а стоявший на стоянке техники пожарный ЗиЛ рванул к самолёту. Я и не заметил, насколько быстро экипаж успел покинуть самолёт. Вот так полетали!
— Опять, — сокрушался Саня, подскочив с дивана и наблюдавший за окончанием всех противопожарных мероприятий. — Две недели не можем слетать эти полёты по методике лётных испытаний.
Через полчаса в лётную комнату зашли подполковник Зучков, Коля и два штурмана-слушателя. Все мокрые и не очень весёлые.
Заместитель начальника школы по лётной работе Зучков, рассказал, что произошло.
— Потёк амортизатор на рулении. Барабан колеса горячий, и на него попала гидросмесь. Пожар, небольшое повреждение — сегодня самолёт не летает, — сделал вывод Зучков. — Пока сидите здесь. Определимся, как завтра будем работать.
— Есть варианты сегодня полетать? — спросил Рома.
— Неа. Готовьтесь к речке, если мошку не боитесь, — улыбнулся Зучков и вышел из лётной комнаты.
Коля был под впечатлением, насколько сложно управлять такой большой машиной как Ту-16. Одному с такой системой управления справиться тяжело.
— Естественно, что взлетать и садиться самому мне не дали. А вот площадки и выполнение режима полёта получилось. Но сложно, Серый, — качал головой Морозов.
Уже и обед прошёл. До конца смены оставалось пара часов. Я уже мысленно видел себя в объятиях Верочки. Даже позвонил ей на рабочий телефон. Она как раз сейчас на практике в представительстве КБ «МиГ» во Владимирске. Была бы возможность, можно было и дойти до неё, но нужно дождаться официального отбоя.
Штурмана уже «пускали пузыри». Отлетавшие сегодня свою программу тоже не стали бороться со сном и устроились спать сидя. И в этот момент, буквально, вбежал в комнату Брилёв.
Одет он был в лётный комбинезон. В руках шлем, кислородная маска и карта-держатель.
— Родин, Саня и Рома — со мной на магистралку. Я договорился, чтобы у полка взять самолёт и слетать. Побыстрее, — начал подгонять нас начальник школы.
Со всем своим снаряжением, мы через три минуты уже стояли на рулёжке, а наш самолёт сруливал с полосы. Взлётный курс 298° на сегодня очень удобен в этом плане — долго до стоянки Ту-16 рулить не нужно.
Самолёт с бортовым номером 43 остановился напротив нас и под фюзеляжем открылся люк, через который по одному стали выходить члены экипажа. Это уже явно не мой «весёлый» МиГ-21 и не «точка опоры» МиГ-29.
Передо мной более чем 50 тонный, и это в нормальном полётном весе, бомбардировщик. Почти 35 метров в длину и столько же в размахе крыла. Крупные мотогондолы турбореактивных двигателей, расположены в первой части крыла. Впереди — носовой фонарь, в котором я уже вижу довольное лицо штурмана Ромы, а в остекленении кабины видно, как своё место покидает предыдущий командир корабля. Второй лётчик пока ещё управляет самолётом на стоянке, держа в руках органы управления.
Пока Брилёв менял командира корабля и принимал управление, я осмотрел борт и тоже заспешил в переднюю гермокабину.
Здесь на этом большом самолёте размещены рабочие места командира, второго лётчика, штурмана и штурмана-оператора. Стрелок-радист и командир огневых установок заняли свои рабочие места в задней гермокабине через подобный нашему люк.
