Из ложно понятых интересов службы (СИ) - Путилов Роман Феликсович
— А Сергей Геннадьевич сегодня позвонил, сказал, что ты вчера куда-то пропал, беспокоился, все ли с тобой в порядке? — Света, не отстранившись от меня, да еще, чтобы не убежал, наверное, ухватила меня за локоть сзади, а второй рукой старательно разглаживала, якобы взлохмаченные, волосы.
Я почувствовал себя офицером германского генштаба, у которого на коленях, танцует свой приватный танец Мата Хари.
— А! А я то думал он куда то пропал! — я сумел справится с голосом и дальше говорил уже вполне нормально: — Да там ребята гуляли, из бандитов. Ну и один одноклассником моим оказался, за свой стол позвал. Я вроде-бы не долго там сидел, а когда вернулся, мне девочка-официант сказала, что мужчина, что со мной за столом сидел, уже рассчитался за все и ушел.
Светлана наконец закончила возиться с моей прической и снова превратилась в пай-девочку — выпила пол чашки чаю, откушала шоколадную конфетку и откланялась, наверное, выполнила задание моего вчерашнего собутыльника.
Я проводил взглядом стройную фигуру и снова уткнулся в опостылевшие договора и соглашения, а в бухгалтерии меня ждало еще несколько килограмм такого-же увлекательного чтива.
Перед обедом я позвонил в компьютерный салон.
— Да, Павел Николаевич, факс прислали. — бодро доложил мне Алексей: — Почему не позвонил раньше? Так он вот только-только пришел…
Бестолковка на той стороне телефонного провода явно врет, не зная, что время приема факсимильного сообщения автоматически печатается в конце сообщения, но искать сейчас нового сотрудника мне некогда, а Руслан, который вроде бы является моим компаньоном в этом проекте со своей подружкой — генеральской дочуркой, явно будет против замены своего родственника… Я махнул рукой и побежал на второй этаж, в канцелярию.
С пятого раза Алексею удалось отправить документ на факс завода. Я оторвал документ от ползущей из аппарата бумажной полосы, не дав любопытной начальнику канцелярии рассмотреть содержимое, пообещал опешившей женщине вечную любовь на небесах и шоколадку завтра, после чего вернулся на свое рабочее место.
— Здравствуйте! — у моего кабинета стояло несколько человек инженерно- технического облика, парочка даже в очках, а один с окладистой бородой: — Вы же новый юрист? Мы вас давно ждем!
— Заходите господа и не надо меня грузить- я отсутствовал ровно пять минут, будучи в канцелярии по служебным делам. — господ инженеров надо сразу ставить на место, а то будут по предприятию рассказывать сказки, что меня в кабинете застать невозможно.
— Присаживайтесь — я махнул в сторону пары стульев, стоящих у двери: — Чем могу помочь?
— Вы нам вчера договор вернули на переделку, но мы с вами не согласны.
— Да? Давайте договор.
На стол передо мной легла затасканная, смутно знакомая бумажка с кучей виз на обороте.
— Ну правильно, вернул. А с чем вы не согласны?
— Вы написали, что у нас написано в заголовке «Договор оказания услуг», а надо написать «Договор подряда»…
— Ну правильно, я так написал.
— Мы с вами не согласны. — на стол шлепнулась увесистая брошюра из серии «Составь договор сам»: — Тут подходит договор оказания услуг.
Молодец с бородой иронично смотрел на меня, ожидая, что против печатного слова мне будет тяжело выгребать.
— Господа, вы же из литейки?
— Да, оттуда.
— Вы знаете разницу между… — я задумался: между бронзой и латунью?
— Конечно знаем. — иронии в глазах у инженеров прибавилось.
— Ну так и я знаю разницу между договором услуг и подряда. Меня этому учили. Ну а если кто-то из вас настойчиво желает узнать разницу между этими договорами, то я готов, для всех добровольцев, в обеденный перерыв устроить занятия по юридическим вопросам. Кого из вас записать?
В обед, по всем бытовкам завода либо гремели кости домино, либо стучали шары, перемещаясь по зеленым биллиардным столам, отдельные интеллектуалы играли в шахматы. Предлагаю устроить курс лекций в обеденный перерыв я ничем не рисковал, зная, что желающих записаться будет ровно ноль. Так оно и получилось. Ссылаясь на сильную занятость, инженеры поспешили ретироваться.
Желая закрепить успех, я крикнул в спину уходящим специалистам, что могу договорится с директором о проведении курса лекций после рабочего дня, но никто даже не обернулся.
— Привет! Что от тебя люди бегут? — в кабинет заглянул высокий, усатый парень в мохнатой ушанке из чернобурки.
— Привет. Пришли меня юриспруденции поучить, но почему-то убежали.
— Ты новый юрист? Я, когда в отпуск уходил, вроде другой мужик здесь сидел. Я, кстати, председатель профсоюза местного, Костя Герлингер.
— Громов Павел. — я встал из-за стола и пожал протянутую руку.
* * *Глава 23
Глава двадцать третья. Трейд-юнионы.
Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.
Профсоюзный лидер завода с виду парень был простой и компанейский, приятный во всех отношениях, но глубоко, в черных, непроницаемых как антрацит, глазах, постоянно мелькала хитрая усмешка.
Мы сидели в моем кабинете — профсоюзные запасы чая выпил заместитель Кости — почетный пенсионер, пребывающий сейчас на «больничном». Но, в качестве соучастия, Костя принес кулек с окаменевшими мятными пряниками, один из которых я старательно отмачивал в кружке с чаем.
— Ты заявление то будешь писать? — на стол передо мной лег огрызок стандартного листа, из короткого текста которого следовало, что я желаю вступить в первичную организацию «Энергопрофсоюз» и прошу удерживать один процент из ежемесячного заработка. Очевидно, вопрос приема новых членов перед профсоюзной «первичкой» стоял очень остро.
— Что, многие не вступают? — я расписался на заявлении и вернул его профбоссу.
— Ну да. — Костя скривился: — Зарплату задерживают, народ недоволен, разбегаются… Говорят, что толку с нас нет никакого…
— И ты что?
— а я что могу сделать? С директором разговариваю, он ничего не говорит. Мне на счет по несколько тысяч переводит, а с зарплатой для работников говорит, что совсем беда, никто рассчитываться не хочет. А еще у нас в генераторном цехе одна обмотчица активизировалась, Хилкова ее фамилия… Так вот, она с подружками принесли директору бумагу, что они образовали независимую профсоюзную организацию, и теперь она от директора требует помещение, чтобы свои собрания проводить и денег, естественно.
Костя в сердцах бахнул чашкой об стол, так что горячий чай выплеснулся на брюки мужика, и он, что-то вопя, выбежал из кабинета.
Когда Герлингер, смущенно улыбаясь, вернулся в кабинет, я уже вытер коричневые лужи с поверхности стола.
— Не обжогся?
— А? Не, нормально. — Профкомовец плюхнулся на стул и снова потянулся к чашке.
— И что теперь? — я попытался вернуть собеседника к интересующей меня теме.
— Что теперь?
— Что ты собрался делать с независимым профкомом? Кстати, как она называется?
— С этой крысой⁈- злобно оскалился Костя, но тут же сник: — Не знаю, я в обком съездил, но там ничего мне не подсказали, мол, сам решай вопрос, работай с людьми… А как с ними работать? Она народ баламутит, хочет забастовку объявлять, все обещает зарплату с директора взыскать.
— Ну да, у нас народ таких любит, крикунов. — я сочувственно покивал и попытался откусить пряник, но он все еще оставался могучим скальным монолитом: — Кстати, Константин… как тебя по батюшке?
— Константин Генрихович…
— Так вот, Генрихович, а как ты относишься, если тебе предложат возглавить независимый профсоюз?
— Какой независимый? — Костя с подозрением уставился на меня, очевидно, что слово «независимый» в последнее время стало вызывать у него аллергическую реакцию.
— Да у меня знакомый в милиции работает, им сейчас по закону профсоюзы создавать разрешили, но все ссут. А вот если бы кто-то это дело организовал, да проявил активность в данном вопросе… А я тебе с юридической точки зрения помогу, ты насчет этой стороны деятельности не волнуйся.
