СССР: вернуться в детство?.. - Владимир и Ольга Войлошниковы
Чрезмерно толкать матушку во второй брак мне никак не хотелось. Мы ж этого мужика всего-то три раза видели, так? Может, он психидорошный или, наоборот, зануда?
Хотя, нет, на зануду не похож. Да и псих в диспетчерах бы не удержался. Но, так или иначе, возьмём за аксиому, что у человека рано или поздно всё равно вылезут какие-то дурацкие привычки или косяки — тупо потому что идеальных людей не бывает. Тут главное, чтобы двое людей могли взаимно сосуществовать с косяками друг друга. Вот что важно.
Пришла мама из кино умеренно поздно. Явно или гуляли где-то, или в ресторане сидели, но всё было выдержано исключительно в рамках приличия.
Вообще, хочу вам сказать, общественное мнение жёстко осуждало невоздержанное поведение. У нас в подъезде на первом этаже проживала тётка, которая работала в каком-то ресторане и периодически приезжала оттуда с кавказцами (разными, да, и не всегда с одним). Так я вам хочу сказать, остальные соседки даже здороваться с ней брезговали.
НАИЛЬ
Двадцать седьмого, ровно как в прошлом году, приехал Наиль. На удивление, «отмечать» приезд не стал, просто вместе за столом посидели. А на следующий день он развил бурную деятельность. Ну, это я потом поняла, что развил, а сперва все удивились, что он подорвался с утра и куда-то помчал. В обед к дому подъехал грузовик, и мебельщики начали сгружать раскладной диван. Этот диван затащили к Наилю в комнату, а его старый выволокли на помойку. Потом затащили довольно симпатичный комод, совсем небольшую тумбочку, два скатанных рулона и цветной телевизор в огромной коробке. Последним Наиль самолично (и исключительно бережно) занёс торшер на красивой точёной ножке, с бежевым абажуром, украшенным тремя рядами кофейной бахромы. Вот теперь я поняла, что он точно, совершенно определённо женится, и женщина будет не та, что в прошлой жизни.
Бабочки истоптаны, блин…
В свёртках, понятное дело, оказались ковры. Небольшой — на пол. И второй, довольно приличный — на стену. Эта мысль была очень здравая, поскольку комната у него самая угловая, стена холодноватая.
Раскатав коврик и расставив мебель, Наиль снова умчался. Вернулся вечером, с новым костюмом, в новой норковой шапке (шик неимоверный), в дублёнке и с дядей Дизелем* в придачу.
*Да, у меня есть дядя
которого назвали в честь мотора.
У дяди Дизеля была такая штука, которая забивала старинные СССРовские дюбеля, и его периодически эксплуатировали родственники. Они навтыкали в стену дюбелей, больше похожих на гвозди-переростки, и остаток вечера Наиль пришивал к верхнему краю ковра кольца и наводил в комнатке всяческий марафет.
Кстати, цветной телевизор он подключил в зале — бабушке, а наш прежний, что поменьше, чёрно-белый, затащил к себе в комнату.
Утром он снова умчался, и бабушка, поразмыслив, вытащила из встроенного шкафа все ненаилькины вещи, включая шикарный старинный «Зингер» с ручным приводом. Зингер поселился в одном из шкафов стенки, которая, впрочем, продолжала оставаться полузагруженной.
Управились мы как раз к Наилиному возвращению. Он притащил несколько комплектов постельного белья, увязанных шпагатом, плюшевое покрывало на диван (с оленями, всегда мечтала такое иметь!), новую подушку и широкую, но невысокую хрустальную салатницу, которую сунул мне:
— На-ка, Ольга, на комод поставь, — раздеваться он не торопился. — Мама! Поехали в коопторг съездим!
Бабушка в пять минут собралась, и они упылили, оставив меня на хозяйстве. А! Я не говорила же. С того дня, как нам извещения на деньги пришли и бабушка переволновалась, я как забила на школу, так и не ходила. Сказала маме: пусть мне записку напишет, что я болею. Раз в месяц записку от родителей можно. И что я в ноябре не воспользовалась?
20. НУ ВОТ И ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
НОВЫЙ ГОД НА ПОДХОДЕ
Наиль с бабушкой навезли из коопторга всякой вкуснятины, разложили всё это по холодильникам и ящикам на балконе, и тут Наиль сказал:
— Мам, я на новый год приглашу девушку. Хочу вас познакомить.
— Да я уж поняла, — чинно ответила бабушка. — Как зовут-то хоть девушку?
— Даша.
— Ну, ладно. Даш у нас ещё не было.
Вечером поразила мама. Забежала с очередным цветочком, сунула его мне, чтоб я в банку поставила, и говорит:
— Мам, я погуляю немножко, не теряйте.
— С ребёнком бы позанималась, — проворчала бабушка.
— Ничего-ничего, ребёнок самодостаточен! — откликнулась я. — Иди мама. Не слушай их. Ты, главное, после гуляний попроси дядю Женю зайти, они бы с Наилем вдвоём мебель-то переставили, а то палас лежит, ждёт.
— Н-ну ладно, — согласилась мама.
И по её уходу мы с бабушкой развили бурную деятельность. Вытащили из комнаты всё, что только вытащилось. От кровати остался остов, из шифоньера даже полки и ящики вынули. Самое тяжёлое — сервант. Разгрузили, как смогли, но уж больно ДСП в нём тяжёлое, качественное, по старому ГОСТу, да и стёкла.
Я, правда, опасалась, что сейчас мы всё повытащим, а потом кто-нибудь да не придёт. Вот будет пассаж! Но неприятных сюрпризов не произошло. Наиль с Женей оба пришли к вечеру, познакомились (вечный ритуал рукопожатий!), всё переставили, ковёр нормально лёг, снова занесли мебель, мы быстренько загрузили обратно весь хлам, и в комнате стало куда уютнее. Вообще, конечно, дичайшая пересортица, и к шторам у меня есть некоторые претензии, но жить с этим можно, и вполне комфортно.
ТРИДЦАТЬ ПЕРВОЕ
В этом году (возможно, с лёгкой Наилькиной руки) дядь Рашид с тёть Валей предложили справлять новый год вместе. Веселее! Да и Ирка у них уже подросла. Распределили, кто что готовит, тридцать первого с утра мама убежала на работу, а бабушка взялась за готовку. Тётя Валя тоже с утра готовила, ей в этом отношении было проще — она ж швея-надомница. Это не значит, что она как портниха на дому шьёт и от налогов уклоняется. Наоборот. В их с дядь Рашидом спальне, прямо впритык к кровати, стояла огромадная промышленная швейная машинка. Гудел при работе этот агрегат так, что тёть Валя предпочитала отправлять детей гулять, когда шьёт. И раз в несколько дней к их подъезду приезжал москвич-каблучок, из которого курьер выгружал работу на следующий период. А сделанное забирал. Шила тётя Валя какую-то часть от летних ситцевых халатов. Рукава, однако же. Причём, по-моему, конкретно правые. Соответственно, работу за тридцать первое она вполне могла сделать заранее и освободить для себя день.
А мы с Таней и Иркой рисовали праздничную стенгазету. Сильно это модно было, стенгазеты рисовать. Таня загорелась, а
