Ружемант - Евгений Лисицин
— Боже! Если слышишь, сожми мою руку!
Я бы рад, но тело не слушалось. Мне потерли лицо чем-то мягким и пахучим. Жидкая дрянь защипала на ссадинах. Поднесли мерзость к самому носу. Я дернулся, приходя в себя.
Нашатырь в руках Сейрас.
Эльфа поправила волосы, заложила за длинные уши. Белка, вне себя от счастья, прикрыла лицо руками. Позади них одиноко жались две сиротливые притихшие фигурки.
Кого-то не хватало. Начало казаться: знаю, что услышу. Пала в бою…
Старшенькая ковыляла из дальнего угла. Голова в бинтах, глаз перевязан. Уцелевший зло сверкал.
Бой дался нам не без потерь.
— Пить.
Казалось, что кричу, но губы едва шевелились. Белка сунула к ним флягу, влила огромный глоток. Пил жадно, поперхнулся, закашлялся. Девчонки выглядели так, будто готовы повиснуть у меня на шее. Глянул на руки — свободны. Пол усеян щепками гнилой древесины. Они меня спасли.
— Ну кэп! Всяческой дряни я повидывала, но ты всем засранцам просраться дашь!
Интересно, о чем она? Слушал, не перебивая.
— Я видела, как ты залег в особняке. Начал шмалять — не хуже чем механоидов покрошил. Наша старая ружемантка такого не могла-не умела…
Кивнул, попытался встать — получалось скверно. Тело начинало привыкать, становиться послушным.
— А потом вдруг стих. Я метнулась, а тут ты и эта троица.
Метнулась? Мы говорили со Скарлуччи минут пять, если не больше. Эльфа за свое вранье краснеть не собиралась.
— И что потом?
— Ты их как котят! — Грингра была впечатлена. — Вырвал доски из стены. У одного отнял винтовку, череп ей раскроил. Чува-ак, я впервые видела, чтоб черепушку можно было вместе с защитным шлемом так вскрыть. Словно из пулемета жахнул!
Белка осмотрела дела рук моих, ей стало дурно. Было от чего.
— А у второго. Не знаю… Он тебя в упор лупит, магазин высадил. Во! — Механик подняла с пола свинцовый, расплющенный блин.
— Щит ставил? Барьер? — вмешалась Старшенькая. — Ты же не пулеметчик, откуда умеешь?
Знать бы самому.
Про третьего рассказывать не стали, увидел собственными глазами. Ствол винтовки вытянулся и пустил корни, обмотавшись вокруг рук несчастного. Опустил взгляд ниже, и меня замутило. Значит, не сон.
Вопросы роились в голове, будто в улье.
Встал. Белка пыталась помочь, но я уже в состоянии справиться сам.
«Янтаря» нигде нет. Тут же вспомнил почти все.
— Где Скарлуччи?
— Отступил. Вместе с выжившими солдатами, — ответила Белка. Сейрас продолжила:
— Нас прижали и очень складно, ага. Если бы не тройняшки с пулеметом, нас бы всех накрыло одной большой волосатой пи…
— Спрятались в клубе, как ты и говорил. — Старшенькая сложила руки на груди, прислонилась к стене. — Наверное, не отступи они, нас бы попросту добили. Или выкурили…
Кивнула куда-то в сторону. Там стоял ящик, которого раньше не было. Забитый до отказа бутылками с зажигательной смесью.
— А еще… — Белка словно на миг задумалась, стоит ли об этом рассказывать и решилась: — Мы нашли ЕЕ.
Я не сразу понял, о ком идет речь…
* * *
Нашу встречу с ней я представлял по-всякому.
«Простишь за благие намерения?»
Треклятый Скарлуччи сеял во мне сомнения. Пожинать пришлось только злость. Грязный хлев, солома, бруски деревянных перекрытий. Заржавевшие петли скрипели.
Ириска обозначила ее фигуру даже сквозь стены. Отчаянно не хватало света. Наши шаги она услышала задолго и испуганно сжалась. Выбор злым бесом плясал перед глазами, говоря, что сейчас мне придется его сделать. И остаться при этом человеком хотя бы в их глазах.
Девчонки не хотели идти не меньше моего, но шли…
Обнаженная, она стыдливо прикрывалась. Подняла взгляд затравленных глаз. Гремящая, пудовая цепь, ошейник, следы побоев — Вит правда не любил предателей. Предполагал, что я выживу? Оставил мне на растерзание? Я не знал.
Первой мыслью было не мучить ее. Оружия под рукой не оказалось, но мне хватит проекции фамильного и одного выстрела. Чего-то в таком ключе она ожидала сама.
— Антимагический ошейник. Давиновый сплав… — зачем-то пояснила мне Ириска. Молча кивнул ей в ответ.
— Я не хотела, чтобы получилось вот так. — Хроми прорвалась сквозь пелену молчания. Ей хотелось выговориться: — Они говорили, что будет иначе.
— Нам нужны оправдания? — бросил взгляд на девчат, ответа не дождался. Их опущенные глаза будто говорили, что они примут любой выбор, который я сделаю. Даже если я отпущу ее и верну в команду.
Мне же не хотелось слышать жалобных оправданий. Хроми сейчас была на них богата. Как и на нужную мне информацию. Значит, поговорим…
— Я-я… они говорили, что жизнь людей станет лучше! Что если они победят, накормят голодных! Не будет рабства!
— И потому ты оказалась здесь в ошейнике?
Она протестующе замотала головой.
— Все должно было быть не так! Не так! Они обещали…
— Лично тебе?
Снова затрясла космами волос, шмыгнула носом.
— Нет. Роду Вербицких, они работали с ними!
Вербицкие… Какая знакомая фамилия! Значит нам точно есть о чем поговорить без лишних ушей.
— Сейрас, наши царенатские друзья не оставили нам в этот раз что-нибудь колесное?
Она на миг задумалась, но мою будущую просьбу поняла без лишних слов, скрылась на улице.
— Белка, осмотри убитых. Собери все патроны, гранаты и найди мне оружие, я теперь с голыми руками. Тройняшки…
— Нет! — Старшенькая зло смотрела с высоты своего невысокого роста. — У меня к Вербицким своя обида! Хочу услышать каждое слово!
Не стал спорить, кивнул. Лишь добавил:
— Уно, Сано, займитесь ранениями.
Сестрицы кивнули.
— Так что там о Вербицких, «красавица»? — Старшенькая решила продолжить допрос не дожидаясь моего участия.
— Они направили меня сюда…
— Ты из их рода?
— Нет, но… из другого благородного.
— Оппозиция, — развела руками Старшенькая на мой немой вопрос. — Занимаются тем, что голосят на все лады, как плохо живется в России. Мечтают, что за бугром конфеты вместо дождя и ахес из-под крана.
Емко, нечего сказать. Да и в своем мире на таких «борцов за все хорошее против всего плохого» насмотрелся за глаза. Не впечатляют.
— Скарлуччи, что в его планах? Кто отключил электричество?
Хроми вспыхнула, боясь собственного ответа. Покрылась холодным потом — все стало понятно.
— Я не… не хотела, чтобы так! Они говорили, что никого не ранят, никого не убьют! А когда своими глазами увидела — не выдержала, вступилась. Скарлуччи говорил, что это ошибка операторов, машины неправильно запрограммировали, что…
Я грохнул кулаком по перекладине, заставил ее вздрогнуть и заткнуться.
— Вербицкие. Чем они занимались?
— У них… связи с Царенатом. И финансирование. Подкупом, взятками они купили мне место в этой части…
— Значит, ложь? — спросил я. — Что хотела защищать людей?
— Нет! Я… я не думала, что все здесь так. Думала, что пропаганда всем врет, скрывает правду… Моей задачей было дестабилизировать работу купола, а потом…
— Здесь царенатцев ждали еда, вода, оружие. Боеприпасы. Чьих рук дело? Вербицких?
Она закачала головой.
— Нет. Д-да, но не лично они. Нанимали людей из продовольственных колонн. Закупали на свои деньги.
— И никто не задавал вопросов?
Я был наивен, как в свои юные восемнадцать. Деньги что в том, что в этом мире решали любые проблемы. Даже связанные с государственной изменой.
А заговор-то оказался глубже и больше, чем думал. Поначалу мне виделось, что через Хроми хотели просто убить Бейку. На самом деле все шло к прорыву фронта и сдаче территорий. Бейка — лишь начало, карамельный фантик. Проба пера.
— А есть какие-то доказательства, чтоб подтвердить твои слова? Здесь, в части, на гражданке? — На этот раз спросила Старшенькая, хлопая кулаком в ладонь.
Хроми вместо ответа помрачнела, словно туча. Вздрогнула, когда проекция пистолета показалась в моих руках. Боялся, будет стенать и умолять, но она смирилась с дальнейшей судьбой.
Пуля ударила по цепи прямо у ошейника. Хромия лишилась сил, беспомощно рухнув на колени.
— Серьезно, Макс? — Старшенькая была похожа на крохотный бушующий ураган. — Вот так запросто ее отпустишь после случившегося? Дашь второй шанс?
Но успокоилась, услышав мой ответ.
— Нет, я же не обезумел. Она понадобится нам живой — пусть даст показания. И потом, куда она денется отсюда с этим на горле?
Ошейник, сдерживающий ее магический потенциал, никуда не делся.
На меня все равно посмотрели,
