Штурмовик из будущего 3 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

— Не боитесь? — спросил он, аккуратно ставя корзину и чемодан на землю. — А ну, как патруль набредет?

— Не твоя забота! — грубо оборвал его Калмык. Он отошел чуть назад и в сторону. Так, чтобы не загораживать своим телом летчика от подельников. Опытный, сволочь. — «Сидор» скидывай, хорош телепаться!

Дивин стянул вещмешок и бросил его рядом с корзиной.

— Шинелку, шапку, перчатки — все снимай! — злорадно сказал Валет. Третий бандит стоял молча. В руках его, как заметил экспат, нервно гулял нож. Странно, но у Калмыка никакого оружия не увидел. Прячет в кармане? Возможно.

Все также неторопливо, капитан снял шапку и протянул ее грабителю. Но тот неожиданно резво отскочил назад и угрожающе прошипел:

— Не балуй! На землю швыряй.

Григорий недоуменно пожал плечами, но подчинился. Затем расстегнул пряжку и кинул следом ремень с кобурой. Взялся за пуговицы шинели.

— Медленно, фраер, без резких движений!

— Да без проблем, — легко согласился Дивин. Освободился от шинели, наклонился и аккуратно положил ее на чемодан. Выпрямился. На груди мелодично звякнули ордена.

— Ух ты! — искренне удивился Калмык. — Слышь, Валет, а карась-то нам непростой попался. Вся гимнастерка цацками увешана, как новогодняя елка.

— Серьезно? — озадачился главарь. — Ну так пусть тоже снимает. Глядишь, барыге какому загоним.

Экспат насупился.

— Зря вы так, ребятки.

— Тебя забыли спросить! — вызверился Валет. Сунул руку в карман и тоже достал «финку». — Сейчас кишки наружу пущу! Раздевайся давай! И кони скидывай[3]! А то мои давно каши просят. Вот, заодно, поменяю, утеплюсь.

— Как знаешь, — криво усмехнулся Дивин. — Как знаешь.

В самом деле, гимнастерку, бриджи и сапоги лучше снять. А то получится, как тогда — в тылу у немцев. И ходи потом босой и в рваной одежде. Не, второй раз на одни и те же грабли наступать глупо!

— Люблю, когда карась послушный, — удовлетворенно улыбнулся Валет. И подошел поближе. Ну а чего теперь бояться: жертва стоит босиком, в кальсонах и нательной рубахе на мерзлой земле, без оружия — какую опасность она может представлять? Его молчаливый товарищ двинулся следом.

Теперь Григорий в руках у главаря видел отчетливо пистолет. Судя по всему, «парабеллум». Трофей, видать. У Калмыка и молчуна — «финки». Что ж, диспозиция понятная.

— Кончай его, Калмык! — скомандовал в это время Валет. — Давай по тихому — пику в бок, а после снегом закидаем. — Бандит говорил равнодушно. Словно уже вычеркнул экспата из числа живых. Впрочем, так оно и было.

— Постойте, — попросил Дивин, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более жалобно. — У меня часы золотые. Давайте разойдемся по хорошему. — И сделал маленький шажок к Калмыку.

— Котлы рыжие? — нехорошо оживился Валет. — Знатный хабар[4]! А фиксы из рыжья у тебя часом не имеется, дядя[5]? А ну, открой рот!

— Пожалуйста, — улыбнулся экспат.

И ударил в первый раз.

[1] Угол (жарг.) — чемодан, «Сидор» (жарг.) — вещмешок

[2] Карась (жарг.) — жертва

[3] Кони (жарг.) — сапоги

[4] Котлы рыжие (жарг.) — золотые часы. Хабар (жарг.) — добыча

[5] Фикса (жарг.) — зубная коронка

Глава 24

Где-то высоко-высоко надсадно загудел-завыл немецкий бомбардировщик. И, пусть и с небольшим опозданием, но все же отреагировала на это советская ПВО: зашарили по небу бело-синие столбы лучей прожекторов, захлопали зенитки, устремились ввысь разноцветные трассы. Следом несколько раз грохнуло и земля под ногами Дивина вздрогнула — немец щедро сыпанул фугаски. Правда, также, как и советские зенитчики, бил наобум, не прицельно, по площадям.

Григорий недовольно поморщился. Хоть взрывы раздались довольно далеко от того места, где он находился, но все равно, находиться вне укрытия под бомбежкой — дело малоприятное. А ну, как шальная фугаска прилетит? И поминай, как звали. Тем более, что «юнкерсу» — прислушавшись, теперь экспат совершенно точно определил ночного пирата — с его немаленькой скоростью, пролететь несколько километров и обрушить очередной удар в район Академии, дело пары минут.

— Шварц, пора нам с тобой делать отсюда ноги, — капитан принялся торопливо застегивать гимнастерку. — Лезь давай в корзину. А заодно подумаем, как нам теперь жить дальше.

На самом деле, вопрос был непростой. Экспресс-допрос последнего бандита — инструкторы из космодесанта в императорском училище наверняка были бы довольны навыками, вбитыми намертво в голову своего бывшего подопечного, — дал немалую пищу для размышлений. Оказывается, тот самый вислоусый «казачок», что посоветовал Григорию срезать дорогу до общежития, давно уже промышлял делами не совсем благовидными. Были у него налажены взаимовыгодные связи с местными урками. Информация в обмен на деньги. Благо, телефончик в караулке имелся. И предупредить об очередной жертве красноармеец мог достаточно оперативно.

А Дивин, грешным делом, подумал было сначала на майора Птичкина. Уж больно зло кадровик катил на экспата бочку. Так, словно тот нагло обесчестил и бросил беременной его единственную любимую дочурку. Как минимум! Выходит, зря грешил на человека. Хотя, там еще тоже предстоит разобраться и понять, откуда ноги растут у неприязни к потенциальному слушателю Академии.

— Красноармеец? Из охраны? — недоверчиво уточнил Григорий у жалобно скулящего бандита, что стоял перед ним на коленях и боялся пошевелиться. — Чуб еще такой густой?

— Точно так! — истово закивал налетчик, с ужасом косясь на изломанные тела сотоварищей, что валялись неподалеку. — Как звать, не знаю, врать не буду — Валет с ним обычно дело имел напрямую и нас с Калмыком к разговору не приглашал. Но пару раз в пивной их вместе видел. А после сразу наколка на жирных клиентов появлялась. Как по волшебству. Тут любой дурак мигом сложит, что к чему. Он нам фраеров сливал, вот те крест! — бандит истово перекрестился трясущейся левой рукой — перебитая в локте правая бессильно свисала вдоль тела. И жалобно протянул, с надеждой взглянув на Дивина. — Отпустил бы ты меня, а? Молчать буду, как рыба! Да и ведь все одно никто не поверит. Я бы и сам… — бандит гулко сглотнул и опять затрясся, как в припадке. Круглые от запредельного ужаса глаза едва не выпрыгивали из орбит. — Уеду! В Сибирь, на Урал, на Дальний Восток!

— Дела, — задумчиво протянул капитан, демонстративно игнорируя просьбу и подходя к налетчику. — О, а скажи-ка мне, дружок, куда вы награбленное девали? Ты ведь сказал, что я у вас отнюдь не первый?

— В бараке сгоревшем под половицами прятали, — не стал упорствовать урка, сникнув. Похоже, все понял. — Тайник там у нас оборудован. После дела все туда сносили. А после, как уляжется немного, перестанут мильтоны землю носом рыть, по частям барыге знакомому сдавали. Он тут неподалеку в поселке живет. Я показать могу!

— Цену себе набиваешь? — понимающе усмехнулся экспат. — Что ж, вариант. Только, вот беда, мне шмотки убитых вами офицеров без надобности. Равно, как и ты!

Рука, превратившаяся в клешню, устремилась вперед, легко разорвала горло человека, и тот повалился на землю ничком. Захрипел, засучил ногами, но скоро затих. В воздухе поплыл противный запах.

— Черт, все-таки извазюкался! — ругнулся в сердцах Дивин, заметив следы крови на рубахе и кальсонах. — Старался же быть аккуратнее. А ты куда смотрел? — укоризненно спросил он у кота.

Шварц недовольно зыркнул на него исподлобья и нервно хлестнул по земле хвостом. Не нравилось питомцу близкое соседство с трупами, ой не нравилось. Вот, вроде, не первый год рядом с Григорием живет и должен бы привыкнуть — на войне всякое случается и даже на аэродроме время от времени звучит прощальный винтовочный залп, — но не любит кошак мертвецов. Тем более, таких. Да уж, после близкого «знакомства» с экспатом в обличии мантиса бандиты и правда выглядели не слишком презентабельно. Что поделаешь, издержки столкновения разных рас. Помнится, курсантов в летном училище тоже специально приучали к некоторым, гм, «милым» традициям мантисов. Нет-нет, никакого каннибализма, о чем вы⁈ Там и без этого было от чего поседеть неподготовленному человеку. С лихвой.