Красно-белый. Том 3 - Владислав Викторович Порошин
— Вот это футбол! — Выкрикнул Родионов. — А ведь точно парни играют на ничью! Как я сразу не догадался?
— За тридцать секунд отыгрались, — поддакнул Черенков. — Только это ещё не конец.
И Тамара, порадовавшись вместе со всеми, вдруг вспомнила сегодняшний нехороший сон, в котором Володя карабкался на вершину горы, как вдруг на самой верхотуре у него поехала нога, и он сорвался вниз. «Куда ночь, туда и сон», — пробормотала девушка.
* * *
На последних секундах матча греки вновь ринулись в атаку, правда после пропущенного гола их действиям не хватало порядка и стройности. Ничейный результат хозяев ужасного поля не устраивал, хотя при определённых условиях и с 6-и очками сборная Греции попадала на чемпионат Европы. Но одно дело — хотеть победить, и совсем другое дело — мочь. Мяч у Деликариса и компании мы перехватили в принципе легко. Сережа Шавло здорово потаскал футбольный снаряд по своей левой бровке и откатил его герою матча Виталию Старухину.
Я моментально открылся под Виталием, чтобы тот не ковырялся с мячом, а отдал его мне. Старухин же повёл себя своенравно. Зачем-то развернулся, показал футболисту из солнечной Греции, обманный финт из шахтёрского Донецка. Естественно мяч был потерян, зато я подкараулил отскок, сделал перехват и рванул неожиданно для всех в атаку. Стадион, кипящий словно вулкан, вновь затих, ведь футболисты в белой форме мой рывок откровенно прозевали.
Лишь голкипер «Панатинаикоса» Василиос Констандину сообразил, что сейчас может произойти непоправимое. И видя мой резвый выход один на один, бросился навстречу. У меня же, как назло из-за бурлящих на поле страстей что-то перемкнуло в голове и, одним махом перехитрив бросившегося в ноги грека, я выскочил на пустые ворота. «Мать твою! Куда?!» — схватился я мысленно за голову и, повалившись в траву, махнул мимо мяча. И выглядело это со стороны как плохая актёрская пантомима, зато футбольная сфера к радости греческих болельщиков укатилась за лицевую линию поля.
— Б… — пробурчал я себе под нос. — Доигрался.
* * *
В раздевалке, после финального свистка, зафиксировавшего конечный счёт — 1: 1, я три минуты смотрел в одну точку. Представить, что начнётся, когда я вернусь в СССР, было просто страшно. Товарищи по команде, похлопав меня по плечу, как могли поддержали. Но и они понимали, что в ближайший месяц мне будет совсем не сладко.
— Ничего, Володя, — присел рядом Николай Старостин. — После 17-го октября я сам дам большое интервью для всех советских газет. Ничего, потерпи чуть-чуть. Мы тебя в обиду не дадим.
— Хорошо, что у меня нет машины, как у Льва Яшина. — Криво усмехнулся я. — Стёкла не побьют, шины не проколют. И сразу станет ясно — кто друг, а кто враг.
