Один шанс из тысячи (СИ) - Тимофеев Владимир

Даже не смешно.

Неверные с севера?

Это вряд ли. У них сегодня целое море проблем на востоке и западе, и пока их в брюхо не ткнёшь, они и не почешутся. Тем не менее, кое-какие меры принять придется. Чтобы не случилось как в Сирии, несколькими годами раньше…

* * *

В пустыне много дорог, но это не значит, что их невозможно пересчитать и проконтролировать. Временами они причудливо петляют между барханами, и тогда действительно — сложно угадать, за каким из них встретишь усталого путника в красноармейских обмотках, со скаткой, наградным револьвером и раздобытым неизвестно где медным чайником, а за каким из песка торчит голова изнывающего от солнца и жажды аборигена.

В других случаях, там, где расстилается гладкий, как стол, солончак, дорога видна практически от горизонта, и подкрасться незамеченным к бредущему по ней каравану мало кому под силу.

Иное дело — разноцветные склоны плато Устюрт. Не так уж и много дорог и троп в этом условно-горном краю, и каждая — под неусыпным контролем притаившихся среди камней и кустарников котов-каракалов и их более крупных сородичей — леопардов.

Хищники — соседство опасное. Но ещё опаснее люди. Только охотятся они не на грызунов или мелких копытных, а на своих же собратьев по виду…

На экране тонкая нитка дороги. По ней неспешно ползут какие-то точки.

Поворот рычажка. Изображение приближается.

Невнятные точки превращаются во вполне различимые автомашины.

Распознавание. Скорость. Дистанция…

— Пятый-четвертому. Готовься принять гостей. Восемь коробочек, пять таратаек.

— Четвертый. Восемь коробочек, пять таратаек. Откуда работаем?

— Пятый-четвертому. Работают аккордеоны. За вами контроль.

— Четвертый. Понял. Контроль…

Смена режима. Новое изображение.

Одиночная цель. Передовой дозор.

Направление. Дальность. Время контакта.

Запрос. Отклик. Согласование…

— Пятый-седьмому. Четвертый за дирижера. У тебя соло. Один полный стручок. Работаешь произвольно. Звук чистый.

— Седьмой. Понял. Полный стручок. Работаем чисто…

Пять минут тишины.

— Седьмой. Стручок в зоне.

— Четвертый. Отмашка.

— Седьмой. Работаю.

Пылящий по «трассе» джип притормаживает на очередном повороте.

Дорога в потемках едва просматривается. Асфальт местами разрушен, местами присыпан щебенкой, а кое-где песком или глиной. Ездят здесь редко. Старый, ещё советских времен полигон уже мало кому интересен. Туристические тропы национального парка проходят километров на тридцать западнее, ближе к Каспию. Единственный плюс этих мест — возможность объехать полицейские посты на шоссе. Ну, если, конечно, они до сих пор там стоят. Времена сейчас беспокойные. Не ровён час, вместо обычного патруля нарвёшься на какой-нибудь хорошо укрепленный блок-пост или вообще — бронегруппу…

Выстрелы «Винтореза» сидящие в джипе не слышат. А вот неожиданно резкий стук глохнущего мотора — наоборот. Что с ним, не ясно. То ли бензин аборигены залили не тот, то ли картер пробило, то ли ещё какая напасть… В любом случае, надо идти разбираться, а заодно и ноги размять. Трястись второй час по местным колдобинам — не самое приятное из занятий…

Пятеро увешанных оружием бородачей выбираются из машины. Один открывает капот, другой быстренько отбегает к обочине — не иначе приспичило, трое оставшихся вальяжно прохаживаются взад-вперёд, поглядывают по сторонам, посмеиваются над чертыхающимся водителем. Кто-то закуривает… Зря. Беспечность всегда наказуема.

Водитель, незаметно для остальных, вдруг замирает, навалившись всем телом на двигатель.

Курильщик, словно бы поперхнувшись, внезапно хватается руками за горло. Непогашенная сигарета падает на песок. От неё отлетает несколько искорок.

Двое бандитов тупо смотрят на оседающего наземь товарища.

Понимание приходит через секунду.

Поздно.

Не помогают ни попытки укрыться за кузовом, ни спешные передергивания затворов, ни заполошные крики.

По бармалеям бьют с обеих сторон дороги.

Пули, выпущенные с короткой, меньше ста метров, дистанции, рвут лёгкие бронежилеты, словно бумагу. Выстрелов «дУхи» не слышат.

Справляющий нужду у обочины заваливается носом в кустарник, так и не осознав, что случилось. Это последний.

— Седьмой. Работу закончил. Стручок пустой. Звук чистый. Потерь нет.

— Пятый. Понял. Четвертый, отмашка.

— Четвертый. Гостей вижу. Начинаю концерт…

Колонна машин останавливается на небольшом увале.

Два пикапа с пулеметами в кузовах разъезжаются в стороны. Ещё один, замыкающий кавалькаду, быстро разворачивается и несётся назад и влево, прямо через колючие заросли не то саксаула, не то песчаной акации. Растительность заканчивается обрывом. Водитель едва успевает затормозить. Выскочивший из авто «пассажир» выхватывает рацию и начинает что-то гортанно кричать.

Его понять можно. С одной стороны, место для остановки удобное, всё вокруг отлично просматривается и, значит, засады опасаться не стоит. С другой, уходить отсюда можно лишь по дороге. Или вперёд, в тесноту холмов, или назад, к узкому спуску с плато.

Тот, кто командует бандой, начинает что-то «подозревать».

Сначала переставший передавать сигнал беспилотник, теперь странное молчание группы дозорных, оторвавшихся от основных сил километра на три. Пусть звуков боя никто не слышал, но от сомнений уже никуда не деться. Лучший способ успокоить и себя, и бойцов — отправить в разведку ещё один дрон, он же последний, других у бандитов нет. Жалко, конечно, но что поделать. Лучше, как говорят неверные, перебдеть…

Второй беспилотник поднимается в тёмное небо спустя минуту.

Ни ему, ни его оператору невдомёк, что этот полёт станет для обоих последним.

Впрочем, не только для них.

Боевой машине РСЗО «Торнадо», выкатившейся на позицию для стрельбы, не нужны ни топогеодезическая подготовка, ни механическое прицеливание. Экипажу даже не требуется покидать кабину. Данные, получаемые от корректировщика и с кружащего над увалом БПЛА, передаются через единую систему управления тактического звена прямо на баллистический вычислитель. АСУО выдает данные на монитор и ожидает команду на залп.

— Пуск! — приказывает сам себе командир расчёта.

Ракеты одна за другой срываются с направляющих. Залп длится двадцать секунд. До цели осколочно-фугасным 9М522 лететь две минуты без малого. Промаха быть не должно. Маршрут корректируется спутниковой навигационной системой.

Через сто тринадцать секунд вражеская колонна попросту исчезает в сплошной полосе разрывов. Когда пелена дыма и пыли спадает, корректировщик огня поднимает бинокль и внимательно наблюдает за искорёженной, объятой пламенем техникой.

Движения нет. Шевеления нет. Добивать никого не требуется…

— Четвёртый. Концерт закончил. Контроль. Все цели поражены.

— Пятый. Понял. Четвертому и седьмому. Отходим в квадрат шестнадцать-четырнадцать…

Глава 6

На дальних рубежах (2)

Россия. Хабаровский край. Казакевичево (17.03.2019 г.)

У каждой страны свои великие реки. У США — Миссисипи, у Бразилии — Амазонка, у египтян — Нил, у индусов — Ганг. Бывает, что одну реку «делят» между собой несколько стран и народов. Дунай, Конго, Амударья, Днепр, Меконг… Реже, если на одно государство приходится сразу две главных «артерии жизни». Хуанхэ и Янцзы, Эльба и Рейн, Тигр и Евфрат… И уж совсем уникален случай, когда какой-то стране принадлежит добрый десяток великих водных путей.

Волга-матушка и Енисей-батюшка, «тихий» Дон и «ветреная» Кубань, полноводная Обь и недоступная, вечно холодная Лена, золотоносная Колыма и потаённый Урал, ленивая Северная Двина и непредсказуемый в своем беге Амур. Сколько раз он менял главное русло, не сосчитать. Сколько раз мелел в половодье и наполнялся в засуху. Сколько образовывал новых излучин и островов, а после легко и непринужденно стирал их с географических карт, словно бы издеваясь над «спонсорами и меценатами», потратившими на составление подробнейших атласов целые состояния. Но самое неприятное — когда своим «поведением» он вдруг ломал привычные, давно устоявшиеся границы между странами и народами, то сходящимися в уверениях вечной дружбы, то, наоборот, глядящими друг на друга через прицел в пароксизме глупой вражды…