Альпинист. Книга 1 (СИ) - Волков Тим

К нему тут же хлынула толпа. Юрий Владимирович улыбнулся, вскинул руки вверх.

— Спокойней, ребята! Главное не толкайтесь, все успеете подойти. Я еще не уезжаю, мне обещали, что накормят кашей!

— Накормим-накормим! — крикнул кто-то с задних рядов. — И чаем тоже напоим!

— Мою кашу заберите! — пискнул другой парень и народ взорвался смехом.

Молодов принялся собирать толпу в организованную очередь. Получилось у него это не сразу, но вскоре мы стояли и дышали друг другу в затылки, только чтобы подойти к артисту и пожать ему руку, взять автограф. Просто что-то сказать.

До меня очередь дошла минут через тридцать. Рыжий паренек передо мной взял у артиста автограф и ушел, освобождая мою очередь.

— Юрий Владимирович… — только и смог выдохнуть я, хотя до этого в голосе у себя проговорил целую торжественную речь.

— Тебя как зовут? — просто спросил он.

— Андрей.

— А ты чего такой напуганный, Андрюш?

— Растерялся просто, — улыбнулся я.

— Не теряйся. Хочешь анекдот расскажу? Ползет связка альпинистов на гоpу. Почти долезли. Осталась еще одна стенка. Ползут. Вдpуг, сpываются… Летят сто метpов вниз, ломают pуки, ноги. Падают на снежные торосы. Кувыpкаются дальше, спускают лавину. Вместе со снегом и камнями летят дальше. Чудом остаются живыми — зацепились веpевкой за камень. Висят, болтаются. Один пpоводит pукой по лбу, вытиpая кpовь, и говоpит втоpому: «Петpович, скажи, что все же лучше, чем на pаботе?».

Я рассмеялся.

— А вот еще один… — вошел в раж артист.

— Юрий Владимирович, уже время, — мягко напомнил Молодов. — Нам еще обратно вас нужно будет довезти, до города.

— Хорошо-хорошо, — спохватился тот. И подмигнул мне: — Ну будь здоров, Андрюш! Все у тебя получится, главное верь в себя!

И хлопнул меня по плечу.

Такая встреча произвела на меня глубокое впечатление. Оставшееся время до обеда я провел в каком-то тумане, который стирал грани реальности и вымысла. Мне казалось, что я попал в какой-то фильм.

А потом я принялся вспоминать всех, кого сейчас могу чисто теоретически увидеть. И первая же фамилия заставила затрепетать сердце.

Высоцкий… Да, он еще жив. Играет в Театре на Таганке, поет песни.

Евгений Леонов, Андрей Миронов, Валерий Харламов, Лев Яшин, Муслим Магомаев, Анна Герман… Множество фамилий крутилось в голове, заставляя меня погрузиться в странное состояние парения.

— Андрюха, ты чего? — хлопнул меня по спине Володька, заставляя спуститься с небес на землю. — Все от выступления отойти не можешь?

— Не могу, — улыбнулся я. — Правда ведь здорово? Никулин, живой, здоровый.

— А что ему сделается?

— Действительно, — вовремя успел я взять себя в руки.

— Ты мне лучше вот что скажи, Андрей, — Володя стал предельно сосредоточенным. — До меня слухи дошли, что ты сегодня с Костаревым за казармой встречаешься.

— Откуда знаешь?

— Я же говорю — слухи.

— Слухи разные бывают.

— Ты не темни, — сказал Володя. — Говори, как есть. Я ведь помочь тебе хочу.

— Володя, за помощь спасибо, но она не нужна.

— Хочешь сказать, что сам справишься? — улыбнулся парень. — Ну, хотя с Костаревым я уверен, что да. Но думаешь, он один на встречу с тобой пойдет?

— Не встреча, дуэль, — поправил я. — И просто уверен, что не один он там будет. А тебя не хочу привлекать, потому что если кто застукает нас, то все отправимся тут же домой. А вероятность обнаружения есть.

— Думаешь, Костарев Айдыновича подговорил? — тут же сообразил Володя.

— Думаю да. И до драки едва ли дело дойдет. Максимум — он подставит свою рожу под мой кулак, чтобы при свидетелях дать показания, что я его жестоко избил.

— Вот так дела! — почесал затылок Володя. — Что же делать?

— Пока не знаю, — честно ответил я. — Но обязательно что-нибудь придумаю. А пока пошли в столовую, есть пора.

На обе подавали на первое гороховый густой суп, на второе макароны и тушеное мясо, на десерт компот и булочку. Все выглядело и пахло просто великолепно, но аппетита у меня не было. Я немного поел супа, потом поковырялся вилкой в мясе.

Компот с булочкой я отдал Косте.

После приема пищи мы побрели по комнатам — послеобеденный час был свободным, и разрешалось немного отдохнуть. Кто-то пошел на лавочку, посидеть в теньке, кто-то отправился к лесополосе поискать грибов или ягод. Мы же легли на кровати (хотя уставом это в данное время и запрещалось) и принялись смотреть в потолок, размышляя каждый о своем, считая мух.

— Ребята! — радостно воскликнул Генка, врываясь ураганом к нам в комнату. — Я нашел женскую казарму!

— Что? — спросил я, поднимаясь с кровати.

Под сердцем затеплилась надежда.

— Говорю, нашел женскую казарму! Они за лесом располагаются, там такой же полигон, еще даже больше. И там одни девчонки занимаются. И наши есть, и с других районов.

«А Лесю ты случайно не видел?» — хотел спросить я, но сдержался.

Выглядело бы это максимально убого. И что вообще она мне в голову все лезет? Привязалась.

— Логично, — кивнул Володька. — Маринка то должна где-то заниматься, ее же тоже выбрали. А ты как узнал?

— Дык я за труппой цирковой проследить хотел, куда они. А они на автобус и по дороге, да не по той, откуда мы приехали. А свернули за лесок. Я напрямки — а там стоит забор сетчатый и строения. Присмотрелся — мать честная! Одни девахи! Потом только сообразил, что это девчонки из секции, а цирк к ним поехал.

— Пошли, посмотрим? — тут же предложил Володька.

Отказать ему мы не нашли причин, хотя и понимали, что это нарушение порядка и за это могут погнать далеко и надолго.

— После обеда все руководство нашего лагеря сидит у себя в кабинетах — отдыхают, — сказал Генка, выходя первым из комнаты. — Законный послеобеденный час отдыха или свободного времени они тратят на домино — стучат костями так, что даже с улицы слышно. Только Молодов не играет. Но он сейчас на пятой стенке, готовит снаряды для вечерней тренировки. Так что его тоже не будет. Как раз успеем смотаться до лагеря, посмотреть выступление Никулина — ну и пусть что издали, — а потом вернемся назад.

Мы вышли из казармы, воровато огляделись. На улице никого не было. Приятно грело солнце, где-то вдали тихо и призывно шумел лес.

— Пошли! — махнул рукой нам Генка, явно погрузившись в свою роль проводника. — Шаг в шаг идем!

— Это еще зачем? — не понял Володька. — Мы же не на болоте!

— Это чтобы половицы не скрипели.

— Какие еще половицы? Мы на улице!

— Ну чтобы ветки там не попались или еще чего. Что ты такой нудный, а? Иди молча!

Володька и Генка принялись препираться.

— Парни! Не шумим! — приказал им я и они благоразумно затихли.

Мы вышли к границам лагеря, но быстро поняли, что просто так покинуть его не сможем. Периметр охранялся солдатами.

— Ты как через них прошел? — недоуменно спросил Володька.

Генка пожал плечами.

— Шел-шел — и пришел.

— Вот у тебя всегда так! — проворчал Володька

— Постой, — задумался Генка. — Я не так шел. Вон туда свернул.

И он живо рванул вдоль бетонного ограждения в сторону чащобы. Цепляясь одеждой за репейник и колючки, мы прошли метров сто, оказавшись в каких-то совсем уж зарослях, куда не ступала нога человека очень давно. Именно там мы и увидели, что в одной из секции забора проходит глубокая трещина, заканчивающаяся внизу небольшой дырой. Вполне подходящая по размерам, чтобы пролезть через нее.

— Я не здесь проходил, — задумчиво произнес Генка. — Где-то в другом месте.

— Да какая разница? — махнул рукой Володька. — Главное, что мимо охраны.

Сминая кусты, мы пролезли через дыру наружу и оказались в поле.

— Солдат видите? — спросил я.

Парни покачали головами.

— Тогда пошли. Генка, где этот лагерь?

— Туда! — после паузы ответил парень.

Мы рванули по полю вниз, в сторону густого леса. Мне почему-то казалось, что сейчас нам в спины будут стрелять, словно мы какие-то беглые зеки. Но было тихо и лишь в стороны прыгали кузнечики, потревоженные внезапными гостями.