Пыль дорог (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Мстители появились в его поле зрения через пару минут. Беляш поднял голову и предупреждающе заворчал. Вообще, грозным он не выглядел, но мужик, который успел подойти шагов на пять, вздрогнул и даже вскинул ружье.

— Чем обязан? — вставая, вежливо поинтересовался бывший детектив, расправив плечи и приняв максимально величественный вид.

— Твой зверь напал на людей, — выдал самый здоровый и, скорее всего, самый тупой.

— Во-первых, мой прислужник подчинялся моему приказу и прогнал воров, не нанеся им ни одной раны. Во-вторых, обращайтесь ко мне на «вы», можно добавлять «Ваше сиятельство».

Вот от такого они реально офигели. Судя по растерянным взглядам, которые они начали кидать друг на друга, ситуация была крайне нестандартной. Но Воронцов решил их добить.

— Судари, разрешите представиться, боярин Константин, следую с караваном Акима по своим делам. И у меня есть к вам претензия, ведь именно вы, не далее, как двадцать минут назад, заверяли старшего приказчика в том, что у вас не воруют. Но не прошло и десяти минут, как в замке фургона уже ковыряется отмычкой.

Юлия хихикнула, вероятно, ей очень нравилось, как скучнеют рожи охранников стоянки, которые решили поохотиться на тварь, а нарвались на боярина-ведуна с прислужником.

Здоровяк еще осмысливал услышанное, видимо, он действительно умом, в отличие от силы, не блистал, зато его приятель, поуже в плечах и пониже ростом, смекнул, что к чему, и скандал был ему совершенно не нужен.

— Прощенья просим, Ваша сиятельство, недоразумение вышло. Мы непременно накажем тех, кто покушался на ваше имущество.

Тут пришлось уже озадачиться Константину, вроде извинения принесены, причем крайне вежливо, инцидент исчерпан, и он теперь думал, как ответить.

— Кивни, и вели проваливать, — подсказала Юлия.

Воронцов так и сделал.

— Более не задерживаю вас, милейшие, — кивнув, надменно произнес он. — Но если еще кто сегодня потревожит мой покой, вы будете иметь дело с трупами.

— Все правильно, — подтвердила боярышня.

Охранники стоянки виновато поклонились и тихонько отчалили восвояси, прихватив с собой здоровяка, который хотел что-то ляпнуть, и даже рот открыл, но приятель дернул того за полу форменного сюртука, шепнул на ухо, и тот, захлопнув хлеборезку, поклонился и пошел следом за остальными.

— И что ту было? — подходя и наблюдая за удаляющимися мордоворотами, поинтересовалась Лада.

— Закономерность, — весело отозвался Константин. — Очередные неприятности, которые, к счастью, на этот раз удалось решить миром. Нас пытались обокрасть, и Беляш слегка развлекся. Эти пришли разбираться, почему тварь напала на мирных воришек.

— Ясно, — улыбнулась Калинина. — Кстати, ты в курсе, что в замке двери фургона до сих пор торчит отмычка?

— Не-а, — покачал головой Воронцов, — откуда мне это знать, я сидел себе спокойно, курил. Пойду, гляну, может, хорошая. А где Горд?

— Сейчас придет, еду дожидается. Заказали тебе уху, которую нахваливал хозяин «Дорожного», сухого вина и картошки с мясом. Кстати, мы решили с ним переночевать в номере. Ты не против?

— Нет, с чего бы? Вы — люди взрослые, развлекайтесь. Я на откидной полке вздремну, а Беляш посторожит.

Горд явился минут через двадцать, таща в руках внушительный ларь, из которого извлек три миски, бутылку сухого, бокал, приборы, хлеб и туес сметаны с зеленью.

— Ваше сиятельство, вы ж не против, что мы вас покинем? — поинтересовался наемник.

— Не против, — махнул рукой Константин, усаживаясь на ящик и выставляя на второй миску с ухой. — А теперь проваливайте, и дайте поужинать спокойно.

Лада рассмеялась и, ухватив за руку озадаченного Горда, удалилась, не забыв пожелать приятного аппетита.

Бывший детектив, вооружившись ложкой, взялся за горячую нажористую уху. Нельзя было сказать, что она самая вкусная в его жизни, едал и лучше, но, во всяком случае, она на сто процентов была лучше той вареной рыбы с бульоном в проклятой столице. А вот мясо подкачало. Кто-то добрый, пусть ему всю ночь икается, пересушил его. Зато картошечка замечательная, а с густой сметаной, хорошо сдобренной зеленью, стала еще лучше. Вино оказалось посредственным, букет бедный, кислятина, так что, Константин ограничился всего одним бокалом.

Стук в дверь фургона и последовавшее вежливое «Ваше сиятельство» заставили Воронцова насторожиться. Он мысленно скользнул по поводку в голову прислужника, который сидел снаружи, и, облегченно выдохнув, открыл дверь.

— Ваше сиятельство, — поклонившись, произнес тот самый крепыш, который, видимо, командовал охраной, — примите наши извинения за беспокойство — самое лучшее сухое вино. То, что подают в «Дорожном», редкостная кислятина. — Он протянул Константину пыльную темную бутылку.

— Благодарю, — принимая дар, ответил Константин. — И да вы правы, вино из «Дорожного» так себе.

Крепыш поклонился и тихо свалил.

Странное дело, все ему говорили, что благородных в вольных землях не больно жалуют, а тут прям с извинениями, и даже ни разу не нахамили.

— Не жалуют и оскорбить боярина — это разные вещи, — заметила Юлия. — Капни на камень перстня, я проверю вино, не отравлено ли.

Константин выполнил ее просьбу и, вскрыв бутылку, слегка окропил палец с печаткой. И вправду хорошее вино, багровое, густое, с ярким ароматом. Жаль, если отправленное.

— Не отравлено, — вынесла вердикт боярышня спустя полминуты, — действительно хорошее вино, можешь смело пить. Кстати, скорее всего, это вино было украдено, уж больно дорогое для местных охранников. Оно явно с юга. Думаю, это двадцатилетнее «Южное взморье».

Константин налил себе полбокала, покатал по стенкам, любуясь багровой жидкостью, потом пригубил.

— И вправду хорошее. Сколько подобное может стоить?

— Не меньше сорока золотых за бутылку. Но я пила и подороже, правда, не всегда лучше.

— Эх, как бы я хотела составить тебе компанию, — неожиданно призналась она.

— Что, вот прям тут? — подколол Константин. — Боярышня на ящике с бокалом «Взморья» в фургоне наемников… Да, пожалуй, на это стоило бы посмотреть.

— Если бы ты знал, как тоскливо сидеть в этом перстне, то понял бы, что фургон наемников способен выглядеть дворцом, а ящик троном, ну а «Южное взморье» в этот момент дороже «Алаагской долины».

— Да уж, согласен, мне не понять. Но я уверен, мы с тобой еще выпьем, может, даже этой самой «Алаагской долины».

— Ну, если ты готов отдать две тысячи золотом за бутылку, то может, и выпьем, — рассмеялась Юлия.

— Сколько? — возмутился Воронцов. — На эти деньги можно армию наемников снарядить и месяц не думать о том, что они потребуют плату.

— У древних родов свои мерила достатка, — ответила боярышня, — привыкай. То, что тебе кажется расточительством, для боярина — просто поддержание статуса. Учись не экономить, скряг в обществе не любят, как впрочем, и мотов. Но думаю, если найти бочку «Олредо» времен, предшествующих тьме, то можно до конца жизни не думать о деньгах. Оно и тогда не было дешевым, а сейчас, наверное, вообще бесценно.

— Я в княжеском дворце нашел две бутылки «Южной долины», — похвастался Константин. — Очень недурное красное сухое. Одну выпил, поскольку больше нечего было, ну и потом добавлял в воду для дезинфекции, а вторую упер кто-то из бандитов, когда они захватили нас.

— Серьезно? — воскликнула боярышня. — «Южная долина», разлитая до тьмы? Ты меня обманываешь?

— Ни в коем разе, — заверил ее Константин. — Хочешь, ведой поклянусь?

— Не надо, я тебе верю. Еще до тьмы это было дорогое вино, в год разливалось всего триста бутылок, и почти все скупал княжеский двор. Не знаю, сколько оно стоило тогда, но сейчас за ту бутылку можно было бы выручить не меньше пяти тысяч. И это вылакали на привале обычные дорожные разбойники?

— Да, свезло мужикам, — признал Константин. — Если бы они знали…

— Они не знали, — с грустью заметила боярышня. — Простой люд не разбирается в винах. Ну откуда им знать, что такое «Южная долина»? Вино и вино. Им бы горькую пить, да пиво поглощать. Вино требует времени, атмосферы, оно требует покоя.