Дипломник из будущего - Валерий Кобозев
- Мы тут закаливали кольца для подшипников, в конвейерной печи они разогревались до заданной температуры, по выходу из ее сбрасывались в масляные ванны – пояснил Михаил Грабовский, директор ООО «Скольжение». – Сейчас другие времена, новые технологии, мы отстали, поэтому закрываемся.
- Кому принадлежит это помещение? – спросил Николай.
- Нам, ООО «Скольжение», учредителям - ответил тот. – Будем пробовать сдавать его в аренду.
- Какая стоимость аренды в этом районе – спросил Николай.
- Сто рублей за квадратный метр в месяц, но не таких, конечно, как у нас. Нашим красная цена пятьдесят рублей в лучшем случае, да и то желающих в нашей деревне не найдешь. В былые времена мы работали подрядчиками у крупной томской фирмы, а теперь она сама на мели – ответил Грабовский.
- А не думали продать его? – спросил Николай.
- Это еще сложнее – кто его купит в этом месте? Торговый центр в нашей деревне не построишь, а больше в России и некому покупать недвижимость – ответил Грабовский.
- Но все же, за какую цену вы готовы его продать. Я, возможно, куплю его вместе с вашими конвейерными печами. И возможно кого-то из вас найму для выполнения операций по закалке моих изделий – сообщил Николай.
- Для нас это очень интересно, мне надо обсудить этот вопрос с остальными учредителями, нас четверо. Дайте нам пару дней – попросил Грабовский.
- Звоните, как созреете – Николай попрощался с продавцом.
Через два дня Грабовский пригласил его на встречу с учредителями ООО «Скольжение».
- Николай Алексеевич, исходя из ваших пожеланий, у нас сформировалось встречное предложение. Мы готовы продать вам наше ООО «Скольжение» - недвижимость и все оборудование числится на нем. Взамен вы предоставляете всем нам работу на этом предприятии. Весь персонал мы уже уволили, но сами готовы стать операторами закалочных линий – возраст у нас предпенсионный, нам найти работу очень сложно. За предприятие мы хотели бы получить сорок миллионов рублей – производственной здание площадью четыре тысячи квадратных метров с автономной газовой котельной, плюс все оборудование как бонус. Наши пожелания достаточно скромные – закончил речь Грабовский.
- Хм, надо подумать. У меня потребность только в закалочном участке – для него пятисот квадратных метров будет достаточно. Но надо подумать – еще раз повторил Николай, смотря на четырех мужиков, побитых жизнью. – Нам надо с вами познакомиться поближе, мне надо понимать, что я получу в довесок к этой недвижимости и ООО. Мне нужна неделя на изучение вопроса по вашему предприятию, ну и готовьтесь к собеседованию. Прошу представить ваши резюме. Предложенный вами вариант возможен, если я не найду подвохов.
- Мы предоставим вам всю информацию – пообещал Грабовский.
Николай нанял для изучения этой фирмы частного детектива – хотелось ему узнать кто чем дышит, взаимоотношения между учредителями.
Через три дня детектив предоставил ему отчет, немало его удививший. Грабовский и Арсентьев, Николаев и Астафьев стали почти кровными врагами, хотя раньше друзьями, как принято говорить, не разлей вода. Но их дети, повзрослев, поженились – после этого вообще жили дружно одной большой семьей. Но потом, через пять лет, дети начали разводиться и наступила пора конфронтации – каждый был за своего ребенка. Дочь Грабовского не хотела, чтобы сын общался с отцом и дедами со стороны мужа, те естественно были против такого подхода, в остальных семьях были аналогичные ситуации. Недоверие убило и фирму – никаких вливаний в фирму уже не делали, а бизнес стоять на месте не может – или развивается, или разваливается, что и произошло с их фирмой. И настал у них в фирме полный клинч, поскольку голоса учредителей распределились поровну, никаких решений большинством голосов принять было нельзя – только полным консенсусом.
- Так я могу использовать это в своих интересах – смекнул Николай. – Разделю закалочный цех на четыре участка, мотивируя это их враждой, они будут загружать катушки в конвейерную печь, и помещать раскаленные катушки в жидкий азот. На каждом участке будет проходить одна процедура закалки, а их четыре, идут друг за другом. Надо бы купить еще установку по получению жидкого азота, да и вообще технических газов, чтобы в деревню не возить его.
По этой границе поставлю капитальные стены, выходы и парковки сделаю отдельными, и заставлю дать подписку о неразглашении коммерческой тайны – они не будут знать температуру разогрева для закалки у соседа и последовательность операций – другие люди будут перевозить контейнеры с катушками из одного помещения в другое. Пожалуй, это самый лучший вариант активации сверхпроводника – и они и знать не будут, что это сверхпроводник, пусть это будет специальное оптоволокно, таким образом мы его «осветляем», хи-хи. Или делаем его термический отпуск, чтобы мягче было… Для одних это будет «термический отпуск», для других «осветление световодов».
После закалки надо будет перематывать нить на другие бобины из пластика и отправлять заказчикам, это уже Ольга будет делать. А бобины из нержавейки будут технологической тарой. И нужно будет использовать двух разных водителей для доставки туда и обратно катушек с нитью, хотя может быть это лишнее.
Может я и через чур напрягаюсь с секретностью, но пусть это хоть немного, но снизит вероятность раскрытия технологии активации сверхпроводника. Пожалуй, в это здание я никого пускать не буду. Но над этим еще стоит хорошенько подумать – рассуждал Николай. – Может еще какое секретное производство тут размещу… Все-таки пятьдесят километров от города, деревня маленькая, каждый человек на виду.
Через неделю Николай подписал у нотариуса договор о передаче долей учредителей в его пользу и передал им требуемую сумму, которая, как оказалось, практически вся ушла на погашение кредитов, взятыми в ожидании продажи недвижимости. Никаких обязательств по их трудоустройству он брать на себя не стал, но после завершения процедуры передачи фирмы предложил им трудоустройство в индивидуальном порядке.
Строители за две недели возвели перегородки в закалочном участке, сделали отдельные выходы из здания и разделили парковки, после этого бывшие учредители приступили к работе по активации сверхпроводников. С каждым был подписан индивидуальный контракт с большими суммами неустойки за разглашение коммерческой тайны. Большие зарплаты, на которые
