Перелетная птица 2 (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич
– Между прочим, с момента внезапной высадки с комфортабельного парохода «Царь» на сей благословенный остров, прошло целых пять часов! Агата, давай пожрём!
– Алекс, ты невозможен! Такие слова и знать-то неприлично, не то, что произносить!
– Милая моя, стадию «Откушаем» я миновал утром, когда выбрался из ванной. Стадия «Подкрепиться» прошла когда мы высадились на остров. Когда мы спрятались в пещере, наступил рубеж «Подзакусим», который нестерпимо давно перешел на критический уровень «Пожрём».
– Милый, ты как всегда демонстрируешь железную логику и несокрушимое знание лингвистических тонкостей. Кстати, ты уверен, что твоё имя не Генри Хиггинс?[2]
– Ах, Агата, у меня от голода так путаются мысли, что я решительно ни в чём не уверен. И вот какая мысль: вот у нас имеется москитная сетка, очень удачного, тёмно-оливкового цвета. Повешу-ка я её недалеко от входа, чисто на всякий случай.
На маленькой спиртовке разогрели консервы, в котелке заварили чай и уселись обедать на камушке, с видом на море. Как раз мимо створа пещеры прошел крейсер, сквозь сетку были видны многочисленные матросы и офицеры, глядящие на берег через бинокли и зрительные трубы.
– Пусть смотрят. – рассудительно заметила Агата – Внимательный взгляд вдаль улучшает зрение. Да и вообще поиски неважно чего весьма занимательны среди скуки морской военной службы.
***
К позднему вечеру третьих суток сидения в пещере, что-то случилось. Задремавший было, Александр проснулся и услышал как Агата тихо, почти неслышно плачет, скрывшись за скальным выступом, а перед ней лежит разворошенное содержимое её рюкзака.
Одним движением он вскочил на ноги, шагнул к жене и обнял её:
– Что случилось, моя девочка? – целуя Агату в затылок, спросил он.
– Ничего особенного, мой хороший. Просто захотелось лимона, а у нас даже консервированных фруктов нет. – пожаловалась она. – Знаешь, так остро захотелось… Не пересказать как.
– Лимоны и фрукты? – переспросил Александр – Хм… А ведь я могу тебе их достать, только пожалуйста, потерпи до темноты. Вот уйдёт за горизонт Луна, и я открою сезон охоты на лимоны для своей храброй и стойкой девочки. Потерпишь?
– Конечно потерплю. А это не опасно?
– Ну, по склону я поднимусь со всеми предосторожностями, не сорвусь. – улыбнулся Александр.
Он не стал упоминать, что подъём и спуск в темноте по крутому склону с неустойчивыми камнями, наименьшая из опасностей, поджидающих его этой ночью. Ясно, что женщину постиг гормональный шторм, мощно ударивший по сознанию, а что послужило причиной? Да множество вероятных причин, самая приятная из которых – беременность. Александр давно мечтал о ребенке от Агаты, но та на все намёки лишь грустно разводила руками: после рождения дочерей она подхватила воспаление, и врачи считали, что её более неспособной к деторождению.
Луна ещё не коснулась горизонта, когда Александр выбрался из пещеры и осторожно пошел по тропинке наверх. Он засветло осмотрел путь и решил, что повреждения, нанесённые им, выглядят намного опаснее, чем это есть на самом деле. Пройти можно, только следует быть предельно внимательным. Выбравшись наверх, Александр выбрал возвышенное место, чтобы осмотреться и обнаружил, что по всей видимой часть невеликого острова виднеются костры, а возле них люди. Похоже, англичане высадили практически всех членов экипажей для поисков, а те, наплевав на поиски, принялись отдыхать. Что они собаки-ищейки какие в самом деле? Вот и вели себя как на внезапном пикнике. Впрочем, в этом тоже был смысл: беглецам не представлялось возможности выбраться из случайного убежища, и был огромный шанс, что отправившись на поиски воды или пищи, они попадутся на одной так другой группе моряков.
Но где же вражеские корабли? Надо бы посмотреть. Было бы здорово устроить какую-нибудь диверсию, желательно со взрывом пороховых погребов, но увы, подобное из разряда ненаучной фантастики. Эх, открылась бы у него способность метать файерболы! Александр даже посмотрел на свои руки, но те даже немножко не засветились, а жаль.
Корабли он увидел, когда поднялся выше по склону, почти на вершину острова. Громадные стальные монстры неподвижно стояли в полукилометре от берега, ярко освещённые электрическими огнями, и от них в сторону берега неторопливо двигался моторная шлюпка. Александр мысленно провёл линию к месту, куда направляется шлюпка, и понял что у кальдеры потухшего вулкана, сейчас скрытый гребнем возвышенности, находится временный причал, а тогда рядом с ним должен быть главный лагерь англичан. Обходя костры, возле которых расслаблялись мореманы, Александр двинулся к Кальдейран-ду-Корву, как на местном наречии называется вулкан. Ему нужна офицерская столовая, потому что у простых матросов лимоны или лаймы, конечно же, найдутся, потому что это первейшее средство против цинги на британском флоте. А вот фруктов у них вряд ли найдёшь, не положены они рядовым. Не прошло и часу, как показался лагерь англичан, состоящий из навесов и палаток, а на возвышении с краю стояло что-то вроде шатра. Под парусиновой кровлей столы, стулья, маленький оркестр: офицеры культурно отдыхают. Вокруг офицерского кафе никого лишнего, чтобы всякие там матрозаны не глазели, чтобы не портили вида. Снобизм? Да-да, именно он. Но для Александра весьма полезная вещь – очень облегчает его задачу.
По большой дуге обойдя лагерь, Александр приблизился к клубу с задней стороны, где оборудована кухня и палатка с провизией. Он уже готовился двинуть к складской палатке, когда справа послышался лёгкий шум и шепот:
– Сэм, осторожнее! Ты мне сейчас сядешь на шею!
– Хрена! Это ты ко мне жмёшься как последний жопошник. Ты нож не потерял?
– На кой хрен тебе нож?
– Палатку ты чем собрался вскрывать? Учти, парусина там будь здоров какая крепкая. Я ставил палатку, знаю.
– На месте нож, не очкуй.
Александр пропустил их мимо себя, а потом осторожно, кажется, почти не приминая травы, приблизился к незадачливым конкурентам, и обрушил свой кольт им на затылки – сначала заднему, а потом и переднему мореману. Потом подошел к палатке и прислушался: опасных звуков вроде бы не было. Ножом разрезал стенку палатки и осторожно влез в отверстие. В палатке было светло: снаружи ярко светили лампы. Александр осмотрелся, прошел к ящикам с фруктами и насыпал в ранец разных, что попалось. Лимонов взял десяток, чтобы хватило. Кинул туда же несколько разных жестянок рыбных консервов, крупную, килограмма на три, банку соленой селедки, по которой в той жизни его жена во время беременности была сама не своя. Добавил пару бутылок лёгкого вина и выскользнул наружу. Он успел изрядно удалиться от обворованного офицерского клуба, когда сзади раздался множественный крик, и замелькали лучи фонарей. Вот они сгрудились в одном месте: должно быть обнаружили оглушенных конкурентов. Вот и всё. Виновные есть, они за всё и ответят. А то, что украденного нет, значит, сообщники утащили, это уж как водится.
Совершенно верно, поиски прекратились, и Александр усмехаясь двинулся дальше. Он уже почти дошел до кромки обрыва, когда сзади раздался грубый голос:
– Эй, матрос! Что ты там украл? А ну-ка шагом марш ко мне!
– Что-о? Это кого ты, стервь мокролазная обозвал матросом? Меня? – яростно рявкнул Александр в ответ, выдергивая из кармана пистолет и готовясь к безнадёжному бою.
Но боя не случилось. Четыре тени, одна большая, остальные поменьше, резко съёжились и прыснули в разные стороны. Ясное дело: спаянная шайка мореманов решили немножко поиграть в шакалов, отобрать добычу у более мелкого воришки, но не срослось. Видимо они решили, что в темноте напоролись на офицера, вышедшего на прогулку или проверку постов, вот и удалились со всей возможной поспешностью. Бывает.
Осторожно спустившись к пещере, Александр тихонько сказал:
– Агата, это я! Смотри не подстрели!
– Входи скорее, Алекс! Что там были за крики?
– Да столкнулся я с четырьмя морячками… – и Александр стал излагать историю своего похода как настоящую охотничью историю, со всеми необходимыми подробностями, с невероятными преувеличениями и гротескными портретами встреченных неприятелей.
