Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) - Анна Жнец
Мысли завертелись в голове с сумасшедшей скоростью. Меня преследовало стойкое ощущение, будто я что-то упускаю из вида. Что-то очень важное.
Наконец меня осенило.
Снежный дракон!
Граф, который возникает ночью, словно из воздуха, и всегда исчезает до восхода солнца.
Он тоже… Тоже оборотень. Дракон-снеговик и Его Сиятельство Реймон Марцелл — одно лицо?
Вот те на.
Потрясенным взглядом я уставилась себе под ноги: на снегу медленно пропитывался влагой бумажный пакет с подарком, который я уронила, когда прочитала надпись на памятнике.
Подумать только!
Ночью на террасе замка я целовалась с мужчиной, который умеет превращаться в гигантского крылатого ящера.
— В этом его проклятие? — спросила я Лунет. — В том, что находиться в человеческом облике он может совсем недолго? И только ночью?
— Да, — волшебная птичка мелко перебирала лапками, переходя с одного края памятника на другой и обратно. — И нет, — загадочно добавила она. — Не только.
— Еще маска? Верно? Что она скрывает?
— Маска, — Лунет взмахнула крыльями. Ее яркое оперение огнем сияло на фоне унылого зимнего пейзажа. — О, эта маска! Как же я ненавидела его за нее! Как злилась! Но все прошло. Все в прошлом. Мой гнев, моя ненависть.
Было время, когда Лунет ненавидела графа? Злилась на него? За что? Почему?
Бесчисленные вопросы атаковали меня, как коршуны.
— Так что там, под маской?
Когда волшебница не хотела отвечать, то притворялась, что меня не слышит. Вот как сейчас.
Ладно, зайдем с другого бока.
— А оборотней в вашем мире много?
— Разумеется, нет.
Мой вопрос словно даже оскорбил птичку. Она нахохлилась и стала похожа на пернатый шарик.
— Мы особенные, — с гордостью, глядя на меня сверху вниз, заявила Лунет. — Нас ценят. Только в избранных семьях рождаются дети с даром, и это всегда радость, благословение, честь. Если бы поцелованных Актум было много, то о них бы знали в большом мире.
— А так не знают? — любопытствовала я.
В какое же удивительное место я попала! Магия, настоящие темные проклятия, а теперь еще и оборотни! Сказка. Волшебная, но порой и жутковатая.
— Не знают.
— Но как можно спрятать от глаз целого дракона?
— Можно, если ты волшебник.
Опять она говорила загадками, но все-таки говорила, не молчала, не притворялась глухой, кое-как поддерживала беседу, и я рискнула задать ей самый главный вопрос. Вопрос, который тревожил меня особенно.
— Как снять с графа проклятие?
Почти на сто процентов я была уверена, что мне не ответят, как не ответили и в прошлый раз, когда я спросила об этом, однако, к моему удивлению, Лунет дернула хвостом и сказала:
— Он должен полюбить. Искренне. Всем сердцем. Лишь тогда колдовские чары развеются.
Глава 12. Заговор
После обеда, оставив Люсиль за главную, я отправилась в город за кое-какой домашней утварью. Старая пришла в негодность. Я решила ее заменить, заодно проветриться.
Во второй половине дня на улице стало еще теплее. Ненадолго выглянуло солнце, но тут же спряталось за рваной пеленой тумана. Дороги размыло. Несколько раз наш экипаж едва не увяз в грязи — в каше из воды и мокрого снега.
Карету потряхивало сильнее обычного. От постоянного укачивания меня начало клонить в сон, как вдруг мистер Олиф резко натянул поводья. Заржали лошади. Повозка дернулась. Я едва не соскользнула с дивана.
Чьи-то тяжелые сапоги хлюпали к нашему экипажу по зимней слякоти.
Разбойники? Увидели богатую карету и выскочили из леса, рассчитывая поживиться?
Не успела я испугаться, как за окном, почти прижавшись носом к стеклу, возникло усатое лицо. На господине был черный форменный камзол и берет городского стражника.
Не разбойник. Уже хорошо.
Но что происходит? Почему нас остановили?
Словно сквозь вату, забившую уши, до меня доносился голос моего кучера: он что-то говорил незнакомцу, но при всем желании не получалось разобрать ни слова.
Усатый заглянул через окно в кузов, проверяя, сколько людей едет в экипаже, затем дернул на себя дверцу кареты.
— В чем дело? — я хотела, чтобы мой голос звучал твердо, но он предательски хрипел. Под ложечкой засосало от дурного предчувствия.
— Вы направляетесь из замка Блэквуд, леди? — стражник был вежлив, но его взгляд присосался ко мне пиявкой.
— Да-а…
Возможно, надо было солгать. Я не знала. Растерялась.
— В таком случае прошу проехать с нами.
Рука в черной кожаной перчатке клешней сомкнулась на моем локте. С пугающей настойчивостью меня потянули наружу из кареты.
— Что происходит? Что вы себе позволяете!
— Что вы хотите от моей госпожи? — сквозь грохот крови в висках ко мне прорвался голос мистера Олифа.
Мои ноги в сапожках по щиколотку погрузились в кашу из размокшего снега. Стражник крепко держал меня за руку, и я ощущала себя зверьком, попавшим в капкан.
— Мне что-нибудь объяснят?
Усатый был не один. На повороте, загораживая дорогу, стояла черная повозка, запряженная парой лошадей вороной масти. Дверца повозки была открыта, и в кабине угадывался мужской силуэт. На козлах сидел кучер, тоже в форме городского стражника.
«Нас ждали! Нас караулили!» — пронеслась паническая мысль.
Я дернулась к своему возничему, взглядом умоляя о помощи, но, как и тогда на аллее, ведущей в Менморт, мистер Олиф трусливо отвел глаза. Его руки судорожно сжали поводья, скулы
