Моя Оборона! Лихие 90-е (СИ) - Март Артём
У дальней стены лежали искореженная койка, разбросанная обивка матраса, какие-то тряпки и крупные фрагменты человеческого тела. Еще один труп, изуродованный осколочным зарядом, притаился под стеной, у входа.
Значит, это был охранник, которого Кулым оставил, чтобы присмотреть за Гошей. Вряд ли охранник был один. Наверняка вокруг больницы авторитет расставил еще своих людей, но они почему-то проворонили киллера.
По виду разрушений было ясно, что сработала тут не простая ручная граната, а какое-то взрывное устройство посолиднее, помощнее. Видать, такое, чтобы убить наверняка.
— Да тут такое уже не в первый раз, — когда мы ушли от места происшествия, сказала Наташа, накладывая повязку в другой процедурной, на втором этаже. — Как-то одного пациента привезли с несколькими огнестрельными ранениями. Вместе с ним, вроде как, целая бригада частной охраны с Краснодара приехала. А потом и вовсе дружки, видать бандиты, забрали. А однажды пропал один пациент. Вроде адвокатом был. Молодой совсем. Гулял, как-то во дворе больницы, а в палату не вернулся. Так его и не нашли.
— Говоришь так, будто привыкла, — улыбнулся я. — А ведь по тебе видно, что не привыкла ты совсем к таким вещам.
— Да мне, иной раз, и самой кажется, что привыкла. А потом, когда что-то такое происходит, отхожу несколько дней.
— В приятной компании отходится лучше, по-моему.
— В смысле? — Улыбнулась она, вроде бы сделав вид, что не понимает, в чем дело.
— Пойдем погуляем куда-нибудь? Когда ты свободна? — Спросил я, хитро посматривая на девушку.
— Вот как. Полчаса назад я чуть не взорвалась, а меня уже гулять зовут? — Рассмеялась она.
— Ну да. А что такого?
— Ничего, — засмущалась девушка, и щеки ее снова тронул румянец. — Ну… Ну, пойдем. Я с радостью.
Да уж. А ведь и правда, если задуматься, каким же будничным для людей девяностых казался тот бандитский мир, который бурлил вокруг них. Это в двадцать четвертом перестрелка в жилом районе что-то из ряда вон. А тут можно попасть в разборки по дороге в магазин, спрятаться от пуль, и как ни в чем не бывало продолжить заниматься своими делами, когда все кончится. Люди, как ни крути, свыкаются с действительностью, легко принимают ее. Жить-то как-то надо.
Через несколько минут после нашего с Наташей разговора приехала милиция, потом подоспели и следователи.
— Летов, ты, что ли? — Удивился старший следователь Мкртичан, когда мы встретились на ступеньках больницы. — Ты че, везде ходишь, где какой-то здец творится?
— Это скорее здец ходит за мной. А я тут был по делу, — сказал я, показывая свежую повязку, которую Наташа наложила мне почти на коленке.
— Ну-ну, — пробурчал мент, — видел что-нибудь? Или слышал?
— Только взрыв. Был в процедурной, через кабинет, когда бабахнуло.
— Ясно, ну глянем, — сказал Мкртичан и, бурча, что-то себе под нос, пошел к входу.
Я же спустился к своей машине.
* * *Михалыч поднялся и вытер нож о предложенную одним из его бойцов тряпку. Глянул на труп парня с перерезанным горлом, который только что свалился в вырытую им же могилу.
— Сученышь, — сплюнул Михалыч. — Будет знать, как на тех, кто подо мной ходит за#%паться.
— Не боишься терок с Горелым? — Спросил стоящий рядом Слива.
— Да пошел он нахер, старпер этот, — рассмеялся Михалыч и пошел вон от могилы.
Несколько пацанов, которых притащили в селскохозяйственные поля, на низ станицы Красная, принялись зарывать тело.
Тихая февральская ночь трещала на коже морозом. Шуршал где-то сухой хрупкий рогоз. Вокруг раскинулись сельскохозяйственные поля колхоза Новатор. Бандиты же встретились на руинах одной из бывших огородних бригад.
Слива с добрым десятком своих людей встретил здесь Михалыча, чтобы поговорить. На самом деле, он думал, что это будут самые обычные переговоры и пройдут они где-нибудь в кабаке, который держал под собой Михалыч. Слива даже и представить не мог, что попадет на казнь.
— А что сделал этот мясуховский пацан? — Спросил Слива.
Михалыч обернулся в свете фар ставших на узкой проселочной дороге машин. Внимательно посмотрел на Сливу. Высокий и худощавый мужик за тридцать пять, он был крепким и сильным. Очень энергичным. Михалыч почти не курил, а пил очень редко. Много занимался спортом сам и своих людей тоже заставлял ходить в спортзал.
Слива уже давно знал Михалыча, чье настоящее имя было Сергей Иванович Михайловский. Знал его по отцу, который погиб несколько лет назад под Краснодаром. Звали отца Иван Михайловский по кличке Миха. Он сколотил вокруг себя группировку еще в восьмидесятые годы, и Михалыч был потомственным бандитом, принявшим управление остатками ОПГ после смерти отца.
А смерть эта была суровой. В ходе разборок с краснодарскими братками немало людей Михи погибло, а самого Миху враги схватили и забили насмерть в чужом гараже. Забивали железной арматурой.
Михалыч же был вынужден бежать с насиженных мест вместе с остатками своих людей и осесть в Армавире. Два года он сидел тише воды ниже травы, и вот прошлой зимой его новая банда, обосновавшаяся за Кубанью, в Армавирском районе под названием Старая Станица, стала поднимать голову.
Михалыч, который всегда отличался импульсивностью, после смерти отца и вовсе стал вспыхивать, как факел. Буквально по любому поводу. Хотя он все еще оставался далеко не первой силой в городе, но отморозком был каких поискать. А самое главное — он был амбициозным отморозком. Ну и хотел больших денег.
— Да есть у меня тут бизнесок, — Михалыч показал в улыбке свой неполный комплект зубов. — Ни че особенного. Квартиры у людей «выкупаю». А два фраера мне с этим помогают. Оформляют купчие. Так эта сука, — он кивнул на мертвого, над которым уже насыпали аккуратный холмик, — гоп-стопнуть его решил. Прикинь? Если б не какой-то левый мужик, что мимо проходил, гопарь моего, мож, ваще бы замочил. Ну и че мне? Спускать это теперь? Хай лучше Горелый за своей ссаной шпаной следит тщательней, а я терпеть такого гована не буду.
— Ну это дело ваше с Горелым, — пожал плечами Слива и стал наблюдать, как пацаны притаптывают холмик, чтоб не сильно выделялся.
— А ты чего хотел, Слива? Че звал? — Михалыч, вальяжно обернулся к нему, упер руки в бока.
На скуластом лице Михалыча играло нахальное выражение. Легкий ветерок трепал его редкую челку темных волос.
— Про Кулыма мы с тобой уже говорили однажды, — сказал Слива.
— Ага, ух и пугнули мы тогда деда! — Рассмеялся Михалыч. Его люди, собравшиеся за спиной полукругом, тоже засмеялись.
— Только Седого чуть не захерачили, — заметил Слива. — Я думал, вы будете поаккуратнее работать. Это все-таки Черемушки.
— Да мне пох. Ты че? — Набычился Михалыч. — Предъяву мне кинуть хочешь?
— Нет, — холодно ответил Слива. — Хочу сказать, что правила нашей игры изменились.
Михалыч напрягся еще сильнее.
— Если раньше твои терки с Кулымом были только твоими терками, а мы стояли в стороне…
— То теперь че изменилось-то? Впрягаетесь за него? — Михалыч опасно ссутулился, пошел к Сливе.
По людям с обеих сторон побежало явное напряжение. Слива заметил, как его человек по кличке Куба схватился за пистолет в кармане.
— Нет, — таким же холодным тоном ответил Слива. — Мы решили, что если в ходе ваших терок Кулым откинется, мы не будем против.
— Чего? — Рассмеялся Михалыч. — Киллера себе нашли? Забесплатно? Ага. Если я кого и шлепаю, то только за лавэ. А так пошел он на хер этот Кулым. Стрясу с него капусту, а дальше пускай сам сдыхает где хочет.
— А как насчет того, тебе чтобы вступить еще в один небольшой бизнесок, а? Вместе с нами.
— Эт какой же? — Хмыкнул Михалыч.
— Прибыльный. Вот только Кулыму он не по душе. А мы с братанами, с Кулымом старые друзья. Нам его трогать как-то неприлично.
— Ага. — Михалыч сделал вид, что задумался. — Так. Ну а мне с этого че?
— О, обделенным не останешься, — ухмыльнулся Слива. — Главное, чтобы получилось все нормально, и никто левый в наши планы не влез.
