Сделай и живи спокойно 3 - Вадим Николаевич Демидов
На утреннюю гимнастику я, как ещё не до конца оформленный, не пошёл. Мне срочно нужно душ принять, а то на завтраке буду всех раздражать своим запахом. А гимнастикой буду заниматься потом. Может быть, с завтрашнего дня и начну. Посмотрим, что врачи, после прохождения осмотра, скажут. Глядишь и освободят от такого сомнительного удовольствия. Я ни грамма не умаляю значение утренней гимнастики, но предпочитаю делать её по своему.
Соседи ушли впитывать здоровый кислород и разминать мышцы после сна, а я воспользовался душем. Очень мне это помогло. Я, можно сказать, только после него, почувствовал себя нормальным человеком. Аппетит проснулся и появилась какая-никакая жажда к действиям. Горы могу, если вдруг понадобится, свернуть нафиг. Медсестра, даже, прибежала в нашу комнату и начала читать короткую нотацию о правильном поведении. А я-то что? Это все местный воздух виноват. Слишком большая концентрация кислорода. Пьянит с непривычки. Пришлось извиниться и пообещать, что петь в полный голос больше не буду. Я же говорил, что нет у меня не голоса ни слуха. А тут под влиянием побочных эффектов, чего-то захотелось но не получилось. Эх!
Народ после зарядки расслабился. Кто-то просто сидел и ждал завтрака, как я например, а кто-то, согласно личному графику, утренних таблеток. Ну это те, которые принимать перед едой нужно. У нас в комнате таких двое было: Карась и Румын. Они и питались по отдельной диете. А мне пока, только и остаётся, что смотреть на всех со стороны и привыкать к новому режиму.
В столовой всё было, как и в том времени. Столы с номерами, чистота и порядок. Разговоры велись только шёпотом. Да и вообще почти никто не разговаривал. Плакат, перед входом в обеденный зал, призывал соблюдать тишину и не мешать своими разговорами, принимать пищу окружающим. С одной стороны это правильно, а с другой как-то непривычно. Ничего привыкну как-нибудь. Посмотрим, что будет когда я вернусь. Все в нашей столовой будут спорить о чем-то, а я буду молчать. Интересно, как это будет выглядеть со стороны.
После завтрака мне дали немного отдохнуть. Но вот потом, я испытал все прелести санаторного обследования. Никакому описанию это не поддаётся. Калужский физиолог, про которого я когда-то думал, что он великий мастер — шестилетний ребёнок против местных монстров от медицины. В мою выписку из истории болезни, никто ни разу не взглянул, как мне показалось. Местные специалисты решили сами разобраться в моём организме. Но, по моему, результаты у них всё равно получились одинаковые. Только с более заумной трактовкой. Я этот двойной лист нёс в кабинет администратора и пытался хоть что-то разобрать. Там вообще ни одного слова по русски не было, кроме моих имени и фамилии. Я честно пытался прочитать и понять, но всё без толку. Ну и фиг с ним. Приму любой вердикт, лишь бы побыстрее домой вернуться. У меня жена молодая одна осталась. Чего же мне ещё желать?
Вообще-то на двери кабинета была табличка «Терапевт — Екатерина Степановна Цикалина», а не какой-то там администратор. Я конечно потом поговорю с медсестрой, которая меня упорно направляла к администрации. Но чувствую, что это будет безрезультатно. Она, скорее всего, пользуется какими-то своими терминами и названиями должностей. Да и ни один ли мне чёрт, как называется врач который будет мне делать назначение. Лишь бы специалист был хороший, а там хоть главой инквизиции назови, мне по феншую. Стучу в дверь и сразу захожу. А что ещё остаётся делать? Кого ждать-то? Я тут один возле этой двери — то ли опоздал, а то ли совсем наоборот, пришёл самый первый. Сейчас и узнаю, заодно.
Разговор вышел трудный и долгий. Екатерина Степановна, как оказалось, не зря занимала свою должность. А вообще-то мне интересно было со стороны наблюдать, как она принимала решение, по назначению каждой необходимой процедуры. Она, как бы одновременно, вела разговор со мной и тут же советовалась сама с собой:
— Скажите, товарищ Тихий, а вот вы говорите, что с утра, у вас небольшие покалывания в левом боку и так, до той поры, пока не сделаете несколько упражнений. Верно?
— Бывает иногда, — не стал спорить с очевидным я.
— Хм! Интересно. А что я вижу в карточке? Надо же, как интересно! Что будем делать? Наверное попробуем массаж и получасовой сеанс грязевых ванн. Да, так будет правильней. Назначаю.
Ну и так далее. В том же духе. Нет, я сам с раздвоением личности. Но от врача, тем более такого, просто не ожидал. А вообще она нормальная. И как специалист и как человек. Много всяких советов понадавала и по режиму, и по лечению. Кстати, я у ней выторговал, с небольшим отступлением, разрешение на занятия утренней гимнастикой, по своей схеме. Теперь, я могу, со спокойной совестью, бегать каждое утро на пляж и заниматься как мне вздумается. За это ей отдельное спасибо. А то, эти извращения возле фонтана, которые тут по незнанию называют утренней гимнастикой, мне как-то не очень нравятся. Да, блин! В детском саду и то лучше зарядку проводят, честное слово.
С этими назначениями, чуть не опоздал на обед. А в санатории это самый главный момент распорядка дня, надо сказать. Потому что после обеда и послеобеденного сна, начинается другая жизнь. Кому-то может и не повезло, есть и такие, им предстояло пройти ещё несколько процедур, но в основном — все остальные везунчики отдыхали! Отдыхали так, как это возможно только в Сочи, на этом курорте и в этом санатории. Чего тут только не было. Даже для этого послевоенного времени, выбор культурно-развлекательных мероприятий был богатый. Да, блин! После полдника в санатории почти не оставалось людей. Все расползались по огромной территории или уходили на пляж. А там уже отрывались, по полной программе, сообразно своим представлениям о хорошем отдыхе. Мне повезло — у меня не было никаких назначений на после обеда. И поэтому я, для начала, решил просто поваляться на пляже. Не загорать, нет! Нафиг это культурное обугливание. Просто воздухом морским буду дышать. К тому же мне о многом надо подумать. Вот и буду совмещать полезный морской воздух и мыслительный процесс, аж до ужина. Он у нас тут в семь часов вечера. С ума можно сойти за это время от мыслей. Когда решение принято, то и жизнь становится легче.
Обед прошёл без происшествий. У
