Тёмная физика (четыре тома под одной обложкой) - Олег Мамин
Как бы то ни было, каждую ночь Том видит, очень реалистично, как души-призраки разделываются на ингредиенты, как с них сдирают "кожу", выдавливают глаза, растирают в ступке, а потом подвешивают на крюках или раскладывают по баночкам, по полочкам. Дальше они никуда не идут, ждут своей очереди.
И каждый раз он просыпается от одного и того же: потусторонний зельевар, антропоморфная, точнее, двуногая прямоходящая фигура, больше от человека в ней ничего нет, поворачивается к Тому-наблюдателю и "говорит" на чавкающем наречии:
- Давно ждём, даже сменив имя дважды от нас не спрячешься.
А потом к нему тянутся конечности-щупальца, конечности-клешни и даже что-то с пальцами, правда расположенными как лепестки ромашки, некоторые оканчиваются когтями-ножами, какие-то шильями, а есть и крючки для глаз, клещи для вырывания языков (это занятие у добродушного Слизнорта запомнилось Тому ярче других, даже глаза пикси добывать проще, чем выдирать языки у безобидных волшебных змеек).
А потом Том просыпается. Сразу уснуть не удаётся, да и не хочется возвращаться в реалистичный кошмар. Какое-то время парень успокаивает себя тем, что это просто кошмар, что несуразно разделывать души по физическим признакам. Ну зачем душе глаза? Это элемент, бывшим полезным в телесной форме, для души просто часть образа. Логично же? Не могут души испытывать физических страданий! Вон, Почти Безголовый Ник, голову откидывает и не ойкает, наоборот, считает это весёлым.
А потом до времени подъёма, Том планирует разговор с призраками замка, выбирая, кто охотнее расскажет о жизни после смерти, как вести беседу чтобы те сразу не послали его... И засыпает. Обычным, но коротким сном не успевающим вернуть телу и разуму бодрость.
***
Галатея Вилкост вела дополнительные занятия по въевшейся привычке, почти так же как преподавала основной предмет - лениво и механически.
Если спросить о ней мнение декана слизерина, тот выдаст в ответ целую оду её талантам как преподавателя, и дело тут вовсе не в его льстивой натуре. Просто он помнит её ещё по своим урокам, когда он сам был её учеником. А на нынешних занятиях он не присутствовал ни разу, поэтому его данные несколько устарели. Как и профессор.
Но всё-таки на дополнительных занятиях было немного получше. Если на основных уроках ЗОТИ трудно было сказать, кто зануднее - она или Катберт Бинс, призрак умеющий сделать самые захватывающие эпизоды истории самыми скучными, то вот на занятиях с первогодкой она немного изменила стиль преподавания. Скучно Тому не было. Было больно.
(М)Учительница показывала мальчику заклинание, давала пару попыток попробовать, а потом начинала атаковать его жалящими заклинаниями до тех пор пока он не защитится или не контратакует только что разученной магией так, чтобы она похвалила. А это непростая задача!
- Идиот! Это тебе не фонариков по болоту гонять! - ворчала она, с завидной скоростью посылая уколы один за другим. - Это заклинание надо использовать в связке со щитом! На тебе для памяти! - и ещё три раза Том подпрыгнул, получив болезненные наказания.
- Профессор, позвольте отдышаться, у меня уже рука не двигается, - взмолился Том.
- Думаешь я не знаю, что ты обеими руками орудуешь? Возьми палочку в другую руку!
- Так вы не даёте времени перехватить!
- А болтать у тебя есть время? Или ты невербально уже можешь эти заклинания делать? Три жала за ложь!
- Ой! Ай! Ой-ой!
А потом, весь израненный Том плёлся на отработки. Дамблдор настоял, раз не исключат, то хотя бы наказать мальчишку необходимо, чтобы снизить накал. Что он имел ввиду никто разбираться не стал и Тома высекли при всех, прямо в Большом Зале. Когда ему задрали мантию, то впечатлительные пуффендуйцы ахнули - вся спина Тома уже была исполосована ещё в приюте. А гриффиндорцы зашептались, что горбатого могила исправит, видимо он и до Хогвартса был ещё тем нарушителем спокойствия.
Вороны злобно скалились и были довольны, и только слизеринцы посочувствовали парню - они историю варки знали лучше других и вообще не понимали, за что парень получает розги. Волшебные - раны от них заживают столько, сколько нужно палачу. Могут и никогда не зажить, если таков приговор. Но Том получил щадящий вариант, они затянулись сразу. Такие получали за нерадение к учёбе и выдавали их чуть ли не еженедельно, обычно в субботу. Стоит говорить, что как правило гриффиндорцам? И так понятно.
- Том, ты последнее время особенно мрачен, - Лестрейндж решил порасспрашивать соседа по комнате.
- Неужели не нравится говно за фестралами убирать? - Сэлвин как всегда в своём репертуаре, только бы ляпнуть какую гадость. Причём он это не со зла, просто натура такая.
- Ха, мне рассказывали, что его Герберт (авт.: Герберт Бири, профессор травологии) черенком лопаты огрел, когда он заклинанием конюшни принялся чистить, - хохотнул Роули.
- Было дело, - улыбнулся Том. - Как заорёт: "Это не говно, это ценные удобрения"!
Мальчишеский смех развеял мрачность вечера.
- Чего ржём, коняги? - в комнату вломился Мальсибер. Парни-первокурсники время от времени ходили друг к другу в гости, так что ему не удивились.
- Да вот, Том делится тонкостями говнокопания, - Овулюс опять не удержался.
- Смейтесь, смейтесь. Я все выходные навоз к теплицам таскал. Догадайтесь, чем вы будете заниматься на травологии на следующей неделе?
- Фууу, - хором скривили носы парни.
- Ага, - ухмыльнулся Том.
- А чего ты радуешься, тебе тоже это предстоит!
- Не, я с Бири договорился, он меня освободит.
- Как это договорился? Разве так можно? - смесь восхищения и надежды послышалась в вопросе.
- Можно, но я обещал не говорить за что мне такая милость, - Том сделал жест закрывающегося на молнию рта, но волшебные дети его не поняли. Да и простецы тридцатых годов вряд ли сообразили бы. У них-то пуговицы на куртках, а то и вовсе через голову надевают.
На самом деле ничего сложного - Бири немного помешан на театре и около того, и Том подкинул ему идею организовать постановку. Не то чтобы профессор сам не думал об этом, но не решался сделать первый шаг.
