Повелитель душ 2 - Владимир Владимирович Кретов
Вот только пришёл он именно что с пустыми руками — ни сумки, ни рюкзачка, ни пакетика у него в руках не было, впрочем, как и за спиной.
Увидев на диване двух меня, мужчина замер на секунду в удивлении, но почти сразу хмыкнул:
— Ты говорил, что как только я пойму с кем ты тут сидишь и ждёшь меня, все вопросы у меня сразу же отпадут. Но я скажу так — вопросов у меня появилось лишь больше… Ты размножаешься почкованием? У тебя есть никому неизвестный брат близнец? Или… погоди… — Любослав прошёл вперёд и сев на кресло напротив, потёр пальцами подбородок. — Это как-то с твоими особыми способностями связано. Работа с душами… — Глаза мужчины расширились. — Ты что, смог поместить чью-то душу в… — Глава рода Спесивцевых снова задумался, но через пару секунд его глаза расширились даже больше, чем до этого. — Своё запасное тело⁉ Удивительно…
А неплохо думалка у Спесивцева работает, вмиг меня раскусил, и ведь каждый «выстрел» в цель, всё в точку.
Между тем Любослав продолжал:
— Если это так, тогда главный вопрос в том, КТО в твоём запасном теле. — Он уставился мне в глаза и прищурил глаза. — С кем имею честь?
Я улыбнулся, и встав с дивана, протянул руку вперёд для рукопожатия:
— Ошибся с телом. Я — это Владимир.
Сзади раздалось:
— Люба… Как же ты помолодел! — Затем император прошёл вперёд и с интересом принялся разглядывать главу рода Спесивцевых. — Признавайся, как у тебя получилось? Крем от морщин?
Любослав развёл руки в стороны и медленно покачал головой:
— Афоня, ты?
Раскрасневшийся от алкоголя Аничков оскалился:
— Я.
И тут же сграбастал в объятья вставшего с кресла… похоже, что не просто знакомого, а своего близкого друга.
Но через пяток секунд, отстранился:
— Я, кстати, серьёзно — как ты так омолодился?
На что Любослав кивнул на меня:
— А вон, наш общий знакомый помог — открыл мне заново четвёртый колодец, я сам и омолодился после этого.
Афанасий бросил на меня очень заинтересованный и одновременно задумчивый взгляд, но ничего сказать не успел, Любослав его опередил:
— Лучше скажи, как ты тут оказался? Тебя же вроде закрыли в лечебнице после… твоих выходок. Я хотел тебя навестить, да не пустили — будто режимный объект какой.
Ага, Любослав, значит, не в курсе, что из себя на самом деле представляет эта психиатрическая больница.
Ну правильно, в некоторые тайны посвящён только императорский род.
Афанасий всё это время смотрел в мою сторону, но в итоге хмыкнул, отвернул голову обратно к своему старому другу и вздохнул:
— О-о-о! Тут история долгая и насухую её не расскажешь, хотя главный герой в ней… — Кивок в мою сторону. — Тот же самый — наш общий знакомый.
— Я почему-то не сомневался. — Любослав достал буквально из воздуха незнакомую мне бутылку и поставил её на журнальный столик. А глянув на мой удивлённый взгляд, пояснил. — Пространственный карман.
Тут, и такое есть⁉ Хочу!!! Это ж получается… как инвентарь в какой-нибудь игре, что ли⁉ Хочу вдвойне!
Следом из воздуха появился двуручный топор.
— Ой, не то.
Топор исчез и вместо него появилась вторая бутылка.
Ага, не как в инвентаре, скорее, как в мешке — что нащупал рукой, то и достал. Всё равно, хочу!
Затем, на журнальный столик встали ещё десять бутылок, большое блюдо с креветками, блюдо с… сухариками? Потом оливки, порубленные овощи и две огромные грозди белого винограда без косточек.
Затем Спесивцев расчистил центр столика и водрузил туда металлическую миску в которой был расплавленный сыр, а снизу в нише под этой миской стояла горелка, своими язычками пламени не дававшая застыть сыру.
Так это же фондю! Ну Любослав, ну даёт! Чего я только не ждал из его пространственного кармана после того, как оттуда был вытащен топор, но уже готового, подожённого фондю не ожидал никак.
Лишь расставив всё на столик и откупорив бутылку, Любослав улыбнулся:
— Вот теперь давай рассказывай.
* * *
Я проснулся оттого, что Гаррин тормошил меня.
Разлепив глаза, увидел лицо своего товарища:
— Владимир, вставай! Иначе на занятия опоздаем!
— По рублю и в школу не пойдём.
Я, видать, обдал его таким перегарищем, что парень скривился и отодвинулся от меня.
А, что он хотел? Я ведь весь день психологическую реабилитацию императору проводил. Или сутки? Или, может, несколько дней?
Вообще не помню… Ничего не помню. Ну, вернее, какие-то фрагменты пытаются ворваться в сознание, но… крайне фрагментарно.
Это всё Любослав! Уже второй раз с ним сидим и второй раз у меня провалы в памяти!
Хе-хе! Вдруг вспомнил, как Любослава Афанасий называет — Люба. А теперь, и я его так кличу, но это если наедине, конечно. Ну, а Афанасия — Афоней.
Они, кстати, сговорились и меня стали Лисой называть. С Владимиром ничего не придумали, а вот к фамилии прицепились. Я, правда, не совсем понимаю, где Лесков, а где Лиса, но, не против, пусть Люба с Афоней меня Лисой называют. Хе-хе.
Демид снова меня потормошил:
— Володя, ты тут?
Сфокусировав взгляд на своём однокурснике, я махнул рукой:
— Говорю, сегодня я не пойду.
Конечно не пойду, потому что у меня в голове вспыхнуло воспоминание, как я Афанасию про его сына рассказал. В ответ услышал такую длинную матерную тираду, что, показалось, она не уступает малому матерному загибу. А то, и большому матерному загибу, которые практиковали только Пётр I и Есенин.
Ну, а ещё поведал про то, что душа камердинера и охранников, хотя скорее не охранников, а гвардейцев, тоже у меня за спиной и если он не хочет их смертей, то лучше дать им по телу до того, как я засну. Я хоть и не проверял, но, кажется мне, что как только я засну — тут же потеряю контроль, и души улетят в потоке нитей. Вряд ли я смогу держать хоть какой-то контроль во сне.
Вопрос с телами, кстати, был решён быстро — оказывается в Московской магической академии был свой морг с трупами. Дело в том, что факультет лекарского искусства проводил практические занятия не на живых, а на трупах. Зарастить перелом? Затянуть рану? Оживить омертвевшие ткани? Всё это делалось не на живых людях, а на трупах. На Земле всяческие вскрытия перед студентами в медицинских ВУЗах тоже на трупах делали, просто в магической академии эти трупы
