Черный дембель. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич
Перебросил «корочки» в левую руку — правой указал на Кирилла.
Потребовал:
— Кастет.
— А…
Я снова прижал палец к губам. Кирилл кивнул; вынул из кармана мой летний трофей, вложил его в мою руку. Я не без труда вставил пальцы правой руки в металлические отверстия. Отметил, что таким оружием с лёгкостью бы проламывал противникам черепа. Вот только не вспомнил, чтобы в прошлой жизни пользовался кастетами. Обычно мне хватало кулаков или бейсбольной биты. Для «серьёзных» дел я использовал «огнестрел». Звуки твиста в зале «Московского» усилились; под потолком в подсобке мигнула лампочка.
Я указал на попытавшегося встать на ноги налётчика и скомандовал:
— Поднимите его, парни. Покажите мне его морду. Побеседую с ним.
Котов положил свою резиновую палку рядом с обрезом, Кирилл отодвинул в сторону ещё недавно служивший дубиной стул.
Олег и Кир обступили силившегося сесть мужчину.
— Держите его за руки, парни, — сказал я. — Крепко. Чтобы не рыпался.
Мой младший брат и Котов схватили налётчика за плечи, резко приподняли того над землёй, поставили на колени.
Взгляд бандита заметался по помещению, но вскоре сфокусировался на моём лице. Я посмотрел на лицо черноволосого налётчика. И на его большие уши с мясистыми отвислыми мочками. «Ну и уши, — подумал я. — Как у слона. Слоник Дамбо, блин». Прикинул, что ушастому мужчине примерно сорок-сорок пять лет. Увидел, что его лицо исчерчено неглубокими линиями морщин, будто страница ученической тетради. Отметил желтизну зубов, отёки под глазами, корку из засохшей под носом и на подбородке крови.
— Смотри сюда, недоносок, — сказал я. — Читай.
Поднёс к глазам ушастого бандита удостоверение Котова: в закрытом виде.
Спросил:
— Ты какого хрена сюда припёрся, недоумок?
Показал удостоверением в направлении зала ресторана.
— Разве не знаешь, что «Московский» под крышей ГУВД? — спросил я. — Уркам сюда вход закрыт! Просекаешь?
Несильно ударил налётчика удостоверение по лбу.
Тот дёрнул головой, зажмурил глаза.
— Просекаешь? — повторил я.
Ушастый растеряно заморгал.
— Чего? — спросил он.
Я снова щёлкнул картонками по его лбу.
Бандит вздрогнул.
— Это наша корова, — заявил я. — И мы её доим. Догнал, синюшный?
Налётчик повертел головой: взглянул сперва на Кирилла, потом на Олега. Я сунул удостоверение в карман рубашки, и врезал бандиту кулаком в солнечное сплетение: несильно, в воспитательных целях. Мужчина резко выдохнул, согнулся.
— В глаза мне смотри, недоносок, — потребовал я.
Ушастый восстановил дыхание. Поднял на меня глаза. Обругал меня и моих родителей, нелестно отозвался о советской милиции. Второй раз я ударил его уже по печени — прописал ему «таблетку для памяти». Выждал, когда взгляд бандита вновь прояснится.
— Передам твои пожелания руководству, — пообещал я. — А ты скажи Бивню… или под кем ты там сейчас ходишь… что в ресторан «Московский» вам ход закрыт. Ты понял меня? Не испытывайте наше терпение. Не советую.
Черноволосый бандит дёрнулся — Кирилл и Олег держали его крепко. Налётчик усмехнулся, выдохнул ругательства: тихо, я не разобрал слова. Он снова с вызовом посмотрел мне в глаза; обозвал меня «паршивым ментом», сплюнул мне под ноги.
Я покачал головой. Прислушался — звуки твиста в зале не стихли. В них почти утонули голос певицы и разговоры гостей ресторана. Смех, звон посуды, топот ног. Я поморщил нос: к запахам жареного лука и табачного дыма добавился перегар, что шёл от налётчика.
— Что ж, — произнёс я. — Понял тебя.
Поправил на правой руке кастет. Бандит заметил его лишь сейчас — заметно напрягся. Он вновь выругался и сообщил мне о том, что я «не имею права». Не уточнил, на что именно у меня не было сейчас права. А я его об этом не расспрашивал.
— Жаль, что ты не прислушался к моим словам, недоумок, — сказал я.
Развёл руками.
— Ты не оставил мне выбора, — сообщил я. — Объясню тебе по-другому.
«…Где же назначить мне свидание, — доносились из зала слова певицы, — встречу назначить где?..»
Я резко схватил ушастого за руку. Прижал его кисть к доскам пола и нанёс по ней серию ударов кастетом. Раз, два, три, четыре, пять — каждый мой удар сопровождался треском костей и неистовыми воплями бандита.
«…Где же с тобою встретиться мне? — заглушала крики налётчика певичка. — Не под луною, а на Луне…»
Я распрямил спину. Отметил, что бандит не лишился чувств. Но он явно растерял свою браваду — скулил и прижимал к груди искалеченные пальцы (те самые, которыми в моей прошлой жизни он нажал на спусковой крючок: лишил Светочку жизни).
Я взял мужчину за подбородок — приподнял его лицо, заглянул ему в глаза. Вспомнил, как в девяностых мои коллеги и конкуренты поговаривали, что я потому и Чёрный: внутри меня жила Тьма. Налётчик не отвёл взгляда, но затаил дыхание.
— Так понятнее? — спросил я.
Бандит всхлипнул: жалобно, по-детски. Я смотрел на его расширенные зрачки — представлял пятисантиметровую «дырень» на животе Светочки. Стиснул зубы. Мужчина прекратил всхлипы и стоны. Разомкнул дрожащие губы.
— П…понятно, — произнёс он.
Я дёрнул его за нижнюю челюсть — бандит клацнул зубами. Из его правой ноздри вновь заструилась кровь. Она потекла по губе, большими каплями капала с подбородка налётчику на грудь, пропитывала ткань куртки.
— Что тебе понятно? — сказал я. — Повтори.
Ушастый отпрянул от меня. Олег и Кирилл удержали его за руки. Налётчик не ударился затылком о стену. Он растеряно заморгал. Пошевелил губами, будто силился мне ответить, но не мог. Я почувствовал запах его мочи.
— … Нельзя!.. — выдохнул бандит.
— Что, нельзя? — переспросил я.
— В ресторан… нельзя!
— Молодец. Продолжай.
— Передам… Я…
— Что передашь?
— Ресторан твой!
Я нахмурился и переспросил:
— Чей ресторан?
Поправил на руке кастет.
Налётчик вжал голову в плечи и проскулил:
— Это ментовский ресторан! Я понял! Я передам!
Я кивнул и серьёзным тоном сказал:
— Ты уж постарайся, ушастый. Не разочаруй меня.
Наклонился, приблизил своё лицо к голове черноволосого налётчика. Мой взгляд впился в переносицу бандита. Я вдохнул запахи свежей крови и мочи — они напомнили не о самых приятных событиях моей прошлой жизни.
Ушастый отшатнулся, но он не врезался затылком в стену: уберегли Кирилл и Олег. Я отметил, что комсомольцы не расслабились, держали подопечного крепко. «…Что же мне скажешь ты в ответ?..» — вопрошал голос певицы из зала ресторана.
У налётчика дрожали впалые щёки и губы. Он уже не выглядел дерзким и агрессивным. Ушастый баюкал на груди стремительно опухавшую кисть правой руки с неестественно изогнутыми пальцами, тряс плечами.
Я снял кастет, сунул его в карман брюк. Размял онемевшие пальцы (отливали кастет явно не по моей руке). Черноволосый бандит выдохнул, жалобно застонал. С его подбородка сорвалась рубиновая капля, упала на воротник куртки.
Я подошёл к выходу, приоткрыл дверь. Полоска света легла на покрытый трещинами асфальт во дворе и на украшенные пожелтевшей листвой кусты. В лицо мне повеяло прохладой и свежестью; я вдохнул запах прелой листвы.
Махнул рукой, обратился к Кириллу и Олегу:
— Коллеги, проводите товарища за дверь. Больше нам с ним говорить не о чем.
Котов и мой младший брат кивнули, подняли ушастого с колен. Налётчик с трудом, но удержался на ногах. Он вжал голову в плечи. Мочки его ушей покачнулись. Лампа над моей головой покачнулась — ушастый вздрогнул.
Олег и Кирилл дёрнули его за плечи и едва ли не потащили к двери. Налётчик едва переставлял ноги (будто они онемели), испуганно таращил глаза. Уже в дверном проёме он обернулся — я встретился взглядом с его глазами.
Мой младший брат и Котов замерли. Они тоже посмотрели на меня, будто ждали: я скажу ушастому прощальную речь. Но я лишь махнул рукой — показал, чтобы они вышвырнули налётчика на улицу.
