Зловонючая долина (СИ) - Сухов Лео
— Да, я наблюдаю показатели ваших организмов, указывающие на тревожность. Но я не могу определить причину ваших страхов, Вано!
— Ну, может, газ какой-то… Или ещё что-то… — выдал ему пару гипотез я.
— Это не так-то легко определить. Но сразу тебе скажу: каких-то изменений в здешней атмосфере Алтари не фиксируют.
— Хочешь сказать, что Алтари ещё и это отслеживают? — удивился я. — А чего тогда в ту злосчастную долину просто Алтарь не послали?
— Потому что у нас есть правила. А правила говорят, что Алтари надо размещать там, где ими будут пользоваться люди. В долине и её окрестностях мы высадку не проводили, поэтому и Алтари отправлять туда нельзя.
— Понятно… Но ты попробуй всё-таки понять причину нашей тревожности! — искренне попросил я.
И, немного подумав, даже добавил:
— Если надо это оплатить баллами, то я готов! Вот честно, уже не жалко!..
— Как появится время, я посмотрю, — согласился СИПИН.
Остаток дня я размышлял над странным предчувствием, охватившим наш отряд, но так и не нашёл веских причин для него. Мы будто какой-то вирус паники подцепили. Причём возникал он всякий раз, когда мы решали подольше отдохнуть или остановиться.
Оставалось лишь надеяться, что про вирус — это просто шутка, возникшая в моей голове. Потому что если это действительно вирус, то дело плохо! И принимает совсем уж странный оборот.
Дневник Листова И. А.
Пятьсот пятнадцатый день. На выходе из системы долин.
Какие бы тревоги нас ни одолевали, а обратный путь проходил спокойно. Ни в день ремонта, ни в ночь после — ничего не случилось. А стоило нам выехать и проехать весь вчерашний день, как стало спокойнее. Что это такое было, а?
Мне сложно понять подобные вещи. Живя в большом мегаполисе, я сталкивался с таким лишь единожды, а здесь предчувствия уже не раз спасали мне жизнь.
Сегодня утром тревожность вновь начала расти… Поэтому уже не Грим, а я сам подгонял всех быстрее сворачивать лагерь и выдвигаться. И моими стараниями мы выехали ещё затемно.
Что меня дёрнуло так спешить?
Вопросы без ответов! Я ловил на себе раздражённые взгляды бойцов и сам не понимал, что на меня нашло. Мы ехали вперёд, а мне по-прежнему было тревожно…
— Трахни меня «черепаха»!.. А это что ещё такое⁈ — удивлённо и как-то хрипло выдал Мелкий из кузова фургона.
Я сначала оглянулся на гопника, потом проследил за его взглядом… И тоже уставился на небо.
Сначала ничего не понимая… Затем начиная понимать… А потом — одновременно впадая в панику и избавляясь разом от всех тревог.
Причина наших страхов огненным болидом сияла в рассветных небесах. А вокруг неё мелькали какие-то всполохи. Люди смотрели в небо, испуганно указывая туда пальцами. Некоторые привставали в кузовах, чтобы лучше рассмотреть, что происходит.
А потом огненный болид перестал полыхать, и я увидел в рассветном небе что-то металлическое, тёмное…
И это «что-то» стремительно приближалось к нам. Иногда оно чуть меняло свой курс. И если раньше создавалось ощущение, что оно падает… То теперь лично мне казалось, что для обычного падения падает оно как-то слишком замедленно.
Это было странно…
И, что ещё более странно, это «что-то» в небе напоминало мне ещё что-то…
И я только спустя минуту понял, что именно. Станцию взбунтовавшихся СИПИНов! И теперь эта станция оперативно опускалась на планету. Причём, по ходу дела, разваливаясь на куски!
Один!.. Два!.. Три!..
Один из кусков устремился к нам. И судя по тому, что он почти перестал двигаться относительно поверхности планеты, зато активно рос в размерах…
В общем, рассчитывать, что он пролетит мимо нас, не приходилось.
Очевидно, те же выводы сделал и Грим, который хлопнул отца Фёдора по плечу и отчаянно закричал:
— Гоните, батюшка!.. Гоните!..
— Н-но! Аха! — отец Фёдор принялся хлестать вожжами, подгоняя бага, а тот так резво рванул вперёд, что у нас чуть пара бойцов из кузова не вывалилась.
Наш ведущий фургон увлёк весь караван за собой. Мы неслись вдоль реки, наскакивая колёсами на колдобины и ямки, подскакивали, кричали… Но продолжали нестись. Ветер свистел в ушах, а сверху с рёвом и гулом приближалась часть космической станции СИПИНов-бунтовщиков.
И каждый раз, задирая голову, я обнаруживал все признаки не падения, а грёбаной управляемой посадки!..
— СИПИН! — заорал я и мысленно, и в голос. — СИПИН, ты это видишь⁈
— Вано! Сейчас очень занят! Вы… Вано! Вано, срочно уходите оттуда! Срочно! — неожиданно завопил уже сам инструктор. — Иначе вам на головы такое свалится!..
— На головы⁈ Свалится⁈ — чуть не задохнулся от возмущения я. — Ты же можешь моими глазами смотреть! Так посмотри!..
Я снова задрал голову к станции и несколько долгих секунд пялился на неё. А затем, чуть не слетев со скамейки возницы, проорал:
— Это что, по-твоему, похоже на падение⁈
Огромная тень накрыла весь наш отряд. Сверху дохнуло жаром, взвыл сошедший с ума ветер. Сзади кто-то кричал, отец Фёдор продолжал хлестать вожжами ревущего бага, хотя было понятно, что тот и так несётся на предельной скорости.
— Нет… Это не падение… — упавшим голосом сообщил мне СИПИН. — Нас обманули, Вано. Я должен пока отключиться… Извини…
— СИПИН! — заорал я, и, не дождавшись ответа, рявкнул: — Не смей отключаться, скотина! Что нам делать⁈
— Бежать, Вано! Бежать! — закричал позади меня Мелкий. — А-а-а-а!
В какой-то момент тень стала особенно густой, а жаром дохнуло так, что у меня волосы на голове и в бороде стали сворачиваться. А потом снова стало светлее, а гул и грохот начали удаляться.
И я даже оглянулся назад, цепко хватаясь за бортик фургона.
Но только лишь для того, чтобы увидеть, как огромная, совершенно бесформенная чушка, покрытая копотью и странными разводами, ложится на склон долины…
Прямо в том месте, где мы совсем недавно ночевали.
Её бесконечные стены перекрывали восходящее солнце, устремляясь ввысь. Её длина была такова, что она буквально перегораживала всю долину.
С треском, скрежетом и оглушительным грохотом сегмент станции взбунтовавшихся СИПИНов улёгся на землю.
Именно улёгся, хотя сделал это так резко, что мы все — фургоны, баги, люди — подскочили, будто на кочке. А позади стеной встала пыль и земля, поднятые в воздух.
Но сегмент станции именно приземлился!..
Пусть он и продолжал ломаться, пусть сминались его высоченные борта, а вниз сыпались какие-то составные части, но он — не упал. Он именно сел, приземлился. И вся эта масса металлов и каких-то неизвестных материалов выдержала приземление!..
А мы продолжали лететь прочь, под грохот и вой ветра, спасаясь от настигающей нас волны пыли и жара.
— Я не хочу умирать! — истерично вскрикнул кто-то из бойцов.
— Тебя клонируют, придурок! — так же громко, криком, ответили ему.
И всё равно было страшно… Даже зная, что окончательная смерть тебе не грозит, страшно смотреть, как она приближается. Рядом пролетел и ударился в землю булыжник, потом ещё один… Затем чуть поодаль приземлилось что-то покрупнее.
— Туда! За уступ! — я толкнул в плечо отца Фёдора, указывая на замеченное укрытие. — Скорее!!!
А на нас уже обрушился град из мелких камней и земли… Закричали первые пострадавшие. Я тоже получил камешком по голове и теперь старательно прикрывал руками голову. Если мне сломает ногу или руку — это некритично. А вот если мне проломит череп, я окажусь в Алтарном, фактически бросив своих людей.
Один из крупных камней всё-таки приземлился на какую-то из телег, и оттуда послышались крики боли, едва различимые за шумом. А потом наша процессия влетела на склон, прикрытый обрывом уступа от разыгравшейся трагедии.
А ещё спустя несколько секунд накатила волна воздуха и пыли…
— Под телеги… Кха!.. Кха!.. — попытался закричать Пилгрим, но закашлялся и закончил почти шёпотом: — Вниз, ять!..
