Гросс - Оченков Иван Валерьевич
Покончив с раздачей ценных указаний, Март поднялся в грузовой отсек и отцепил от креплений стального коня. Совсем недавно, можно сказать, перед самой поездкой Колычев пошел на поводу у своей любви к двухколесным стальным коням и приобрел черно-серебристый БМВ Р-71М, где М означало модификацию специально для российского рынка с увеличенной до 22 литров вместимостью бензобака и запредельно дорогой облегченной рамой из «корабельного» сплава, производимого, к слову, на одном из предприятий ОЗК.
В итоге байк по цене вышел ненамного меньше приснопамятного «опель-капитана», но стоило Марту сесть в седло и завести мотор, как он понял, что каждый рубль заплачен не зря.
Еще одним бонусом Р-71М являлась высокая скорость и динамика. Лучшее, на что был способен его прежний «Нортон» – 105 километров в час. На БМВ ему удавалось выжать все сто двадцать пять, а предельное значение разгона «британца» становилось стандартным крейсерским ходом «на экономе».
Мысль задействовать недавнее приобретение и от души погонять по разбитым колдобинами и ухабами дорогам Китая не сказать, что была особо удачной, но и бесполезной ее назвать никак нельзя. Дополнительный маневр мотоцикл определенно обеспечивал.
Впрочем, на этот раз все прошло тихо. Добрались без помех и приключений.
Боцман «Ночной птицы» Игнат Вахрамеев, завершив обход доставшейся их кораблю стояночной площадки, задумчиво оглядел окрестности, прикидывая, как лучше будет выполнить поставленную Мартом задачу. Вырубленный прямо в скале ангар весьма мало напоминал привычные для него аэродромы. И для начала нужно было хотя бы просто сориентироваться. На его счастье, в этот момент мимо проходил явно русский, несмотря на вымазанное мазутом лицо, техник в старом комбинезоне.
– Здорово, служивый, – поприветствовал он его, попытавшись придать голосу максимум любезности.
– И тебе не хворать, – ловко сплюнув сквозь зубы, отозвался молодой человек, после чего с вызовом посмотрел на незнакомца. – Чего надо?
– Спросить хотел…
– А я тебе что, справочное бюро, дядя?
– Иди-ка сюда, племянничек, – вскипел старый служака и, недолго думая, прихватил парнишку за ухо.
– Ай-яй-яй, – заверещал никак не ожидавший такой молниеносной расправы парнишка. – Дяденька, пусти, больно!
– А ты не груби старшим, и больно не будет!
– А!!!
– Будешь говорить по-людски?
– Буду-буду, пусти только!
– Ладно, прощаю на первый раз, – смилостивился дядька Игнат и отпустил «пленника». – Говори, где тут у вас «скворечник»?[27]
– Там! – шмыгнул носом техник, неопределенно махнув рукой.
– А точнее!
– Вон видите под самым потолком площадка с прожекторами. Там и диспетчерская, и все начальство местное.
– А заправляетесь где?
– Тут же. Если на голубятне[28] добро дадут, приедут заправщики и все оформят. Ну и с прочими припасами так же. Бомбы там или еще какое вооружение.
– Ремонт?..
– В той стороне мастерские.
– Это ты оттудова шел?
– Ага!
– А выйти отседова как?
– Если без пропуска, – с легким злорадством ответил парень, – то никак! То есть выпустить – выпустят, а вот обратно нипочем не пройти.
– И где же, к примеру, экипажам отдыхать?
– Так а мне почем знать? – пожал плечами техник. – У нас все бумаги выправлены.
– Сурово!
– Не то слово! Раньше-то попроще было, а как Зима начальником стал, гайки сразу подтянули.
– Кто?
– Как кто? – удивился такой непонятливости молодой человек. – Начальник новый над всеми рейдерами…
– Кому Зима, а кому и его превосходительство контр-адмирал Зимин!
– А вы что, кадровые?
– Мы, брат, секретные! И кому попало о нас знать не полагается.
– Так бы сразу и сказали, а то сразу за ухо… оно, чай, не казенное!
– Кабы ты, паршивец, грубить старому человеку не стал, я бы с тобой тоже по-людски обошелся. Может, даже кофием или какавой угостил с сахаром или конфектами, а так, не взыщи!
– Я вам что, маленький?!
– Чего ж ты хочешь?
– Табачку бы.
– Ладно, – сменил гнев на милость Вахрамеев и жестом фокусника извлек из-за пазухи серебряный портсигар с гравировкой «За ХХ лет безупречной сверхсрочной службы». – Угощайся!
– Дяденька, я две возьму! – заискивающе спросил парнишка и тут же спрятал вторую папиросу за ухо. – Благодарствую…
– Бери-бери, – усмехнулся Игнат. – Ну чего застыл?
– А вы, извиняюсь, спичками не богаты?
– Может, тебе еще и легкие напрокат?!
– Своими обойдусь.
– Ну-ну. Как тебя звать-то?
– Сёмкой.
– И чего же ты, раб божий Семен, такой зачуханный? Ты же еще молодой, орлом должен летать, а не каракатицей ползать!
– Работы много, – пожаловался новый знакомый, – нас ведь Зи… то есть его превосходительство господин адмирал Зимин, каждую ночь гоняет, только в путь. Ни сна, ни продыху. То разгрузки, то погрузки. Борта заправляй, проверки по регламенту, смазка… Тут не то что устанешь, тут не знаешь, как ноги не протянуть…
– Что, работать заставляют, – почти ласково, но с тайной насмешкой, протянул Вахрамеев. – Ты, паря, я смотрю, настоящей службы не знал. Тебя бы на флот, вот там ты бы понял, что такое наше матросское дело…
– Чур меня! Нет уж, я лучше в вольнонаемных останусь… Тут и платят больше, и строгостей таких нет.
– Так говоришь, работы много… – задумчиво, скорее сам себе, пробормотал Игнат.
– Агась. Говорю же. Каждую ночь налеты устраиваем! Сеем доброе, вечное, нужное…
– Хех. Это ты, паря, правильно сказал. Самураи – они такие, доброго слова не понимают. А огнем да святым чугунием – это завсегда доходчивее!
– Дяденька, а вас самого-то как звать?
– Ежели не в строю, можешь дядей Игнатом звать, племянничек. А на службе боцман Вахрамеев! Уразумел?
– Ага.
– Ну что за люди эти гражданские, – удрученно покачал головой старый служака. – Ни строем ходить, ни отвечать по уставу… тьфу, да и только!
Несмотря на далеко не лучшее состояние дорог и ночное время, гнал водитель посольского «Руссо-Балта» от души, как будто за ними была погоня. Ну, или на прифронтовой рокаде во время обстрела, когда нужно срочно покинуть опасный участок. Хотя, если подумать, Чунцин и впрямь находился в ближнем тылу, и до линии фронта отсюда было, что называется, рукой подать.
Ночная поездка изрядно взбодрила Марта, резко повысив уровень адреналина в крови и слой пыли на одежде. Так что, когда они въехали во внутренний двор напоминающего укрепленный форт комплекса зданий российского посольства, он почувствовал необычайный прилив бодрости.
К счастью, личные апартаменты главы русской дипломатической миссии оказались достаточно комфортабельными. Во всяком случае, туалетная комната с умывальником в них нашлась. Дождавшись, когда гости рассядутся по креслам, гостеприимный хозяин предложил им напитки.
– Угодно ли вам кофе или, может быть, чай? Он у меня, к слову, самого наилучшего качества.
– Благодарю, но я бы предпочел что-нибудь прохладительное, – покачал головой цесаревич.
– Я тоже, – подал голос Ким.
– Как скажете, – пожал плечами князь. – Я распоряжусь подать лимонад. А вы, Мартемьян Андреевич, что предпочитаете?
– Пожалуй, присоединюсь к общему мнению… – улыбнулся Колычев, но, заметив нечто вроде сожаления в глазах гостеприимного хозяина, неожиданно сам для себя переменил решение. – А знаете, Константин Эсперович, раз уж мы в Китае, то правильнее будет соблюсти местные традиции и колорит. У вас найдется зеленый чай?
– Конечно, – расплылся в улыбке Белосельский-Белозерский, и Март понял, что угодил ему, дав возможность блеснуть.
Теперь уже и наследник с Кимом сообразили, что к чему, и тоже запросили себе по чашке чая. Впрочем, одно другому никак не мешало, и пока его сиятельство священнодействовал с чайником, кувшин прохладного лимонада успел опустеть.
