За горизонт! (СИ) - Ромов Дмитрий
Горничная подходит к тележке с туалетными принадлежностями и, взявшись за ручку, начинает медленно толкать её в мою сторону. Брелок, наконец, покидает карман и, вырвав ключ из штанов, я подношу его к скважине. Начинаю вставлять и… твою дивизию… выпускаю из руки. Он падает на пол, я тут же наклоняюсь и тотчас что-то с силой ударят в дверь.
Твою мать! Не в дверь, а в косяк. И быть это что-то может только небольшим кусочком металла. Горничная! Охренеть! Теперь понятно, почему Семён бесстрашно открыл дверь.
Не дожидаясь более точного попадания, я отскакиваю от двери и в косяк бьёт ещё один горячий кусок железа. Мне приходится перекувыркнуться. Я встаю на колено и выхватываю… вернее, медленно достаю цепляющийся пистолет из-за пояса.
Пык, пык, пык. Трижды нажимаю на спуск и теперь кувыркаться приходится горничной. Цирк «Дю солей» отдыхает. И «Мулен Руж» тоже… Она, словно тварь из преисподней, изгибается и увиливает, только что по потолку не бегает.
Вскакиваю и, бросаюсь к ней, а она бежит от меня. Вылетает в холл, туда где стоит стол дежурной, и исчезает из поля зрения.
Дежурной в холле не оказывается, а лифты едут в разные стороны. Панночка, вероятно, воспользовалась лестницей, только вот куда помчалась, наверх или вниз, я не знаю.
Пряча пистолет под пиджаком, я пускаюсь по лестнице вниз. Бегу, перескакивая через две ступеньки. Правда не знаю, что буду с ней делать, если догоню. Сразу вышибать мозги как-то не вежливо, а спокойно поговорить, наверное, не удастся. Чем ниже, тем многолюднее.
Перед тем, как выйти в фойе, стараюсь сделаться как можно более неприметным. Прижимаю пистоль, практически дуэльный, такой же длинный, рукой к боку и ни на кого не глядя пересекаю фойе.
Здесь полно людей, снующих в разные стороны. Внимания на меня никто не обращает, и я прямиком иду к выходу. Сразу замечаю «волжанку» Сергея Сергеевича и его самого, стоящего рядом с машиной.
Нужно пройти десяток метров по открытому пространству, причём, желательно не кувыркаться, запутывая стрелка, и вообще не валять дурака. Поворачиваю голову и… Вот она, сучка! Прыгает в серый, тут же рвущий с места «Москвич».
Я подбегаю к своей машине.
— Скорей, Сергеич, скорее! — кричу я, открывая дверь. — Погнали.
Мы, конечно, гоним, но пока выезжаем на проспект Маркса, горничная в «Москвиче» теряется из виду и проскочив несколько перекрёстков мы едем в ЦК.
Приехав на работу, я прямиком бегу в кабинет Новицкой.
— Выйди! — коротко бросаю я и хватаю телефонную трубку на её столе.
— Брагин! — широко распахивает она глаза. — Ты в конец что ли охамел? Ни здрасьте, ни до свиданья! Приходишь, когда вздумается, а теперь ещё…
— Виталий Тимурович, это Брагин, — говорю я в трубку, и повернувшись к Ирине, показываю пальцем на дверь. — У меня экстренная ситуация. Саня с Семёном… всё…
У Ирки челюсть отваливается. Она молча встаёт и идёт из кабинета. Соображает. Молодец, хорошая девочка. Понимающая…
— Где ты сейчас? — сухо спрашивает Скачков.
— На работе.
— А парни? — уточняет он.
— В своём номере в гостинице.
— Понял тебя, сейчас подъеду.
— Надо бригаду вызывать…
— Пока ничего не предпринимай.
— Ладно, — соглашаюсь я. — Подъезжайте, буду ждать на улице.
Я выхожу из кабинета.
— Ир, извини.
Она молча кивает.
— И спасибо.
— Как так вышло?
— Не знаю, — качаю я головой. — Мне уйти придётся. Там Толик за меня пусть отдувается.
— Ну, что с ними случилось? Не под машину же они попали?
— Нет, Ириш, не под машину.
Я чмокаю её в щёку и спешу к выходу. Выскакиваю на улицу и подхожу к краю тротуара. Пахнет сыростью и выхлопными газами. Удушливо пахнет… Хотя, может, дело во мне. Может, это всё ещё запах крови не выветрился из головы… Хорошо, что погода сегодня тёплая, а то я в одном костюме. Хотя, холода вообще не чувствую. Блин… Твою дивизию…
Через несколько минут подъезжает машина Скачкова. Он сам сидит за рулём. Я открываю дверь и прыгаю на переднее сиденье.
— Рассказывай.
Я рассказываю. И про Мартика с Марочником, и про все дела.
— Думаешь, блатные? — спрашивает он. — Или «контора»?
— Не знаю, — мотаю я головой.
— Или бриллиантовая мафия? А может, это Ева твоя?
— Да я уж думал, грешным делом. Только никак не могу придумать, зачем бы ей это потребовалось…
Я и на Чурбанова думал. Мог на него Лимончик надавить со своим компроматом?
— Чтобы доверие завоевать, — предполагает Виталий Тимурович.
— Сомнительно. В высшей степени сомнительно…
— Ну, сомнительно, так сомнительно. А что делать-то будем, Егор?
— Пока не знаю. Думаю, надо вывезти тела, оформить бумаги и похоронить. В номере всё убрать и зачистить.
— И как ты себе это представляешь?
— Там есть такие тележки, — говорю я, — завешенные скатертями. Для индивидуального обслуживания в номерах. У нас в казино такие имеются. Можно на этих тележках парней вывезти. Внутри, под скатертью. Спуститься на служебном лифте и загрузить в тачку.
— Тележки эти маленькие. Или ты ребят на части распилишь?
— Войдут.
Правда, войдут, у меня личный опыт есть. Меня самого один раз на такой тележке вывозили. Правда я живой был и здоровый, хотя это и могло в любой момент измениться.
— Пожар устроишь?
— Не знаю. Но если их найдёт горничная, то будут огромные проблемы. По идее у нас часа три времени ещё есть. Это даже с запасом. Наши номера поздно убирают…
— А Наталья когда у тебя приезжает?
— Через час…
— Твою мать, — качает он головой.
— Можно попробовать помощь попросить, — хмурюсь я.
— У кого? У КГБ? А вдруг они сами всё это и устроили?
— Можно и у ментов…
— Тоже рискованно. Два трупа. Всё в кровищи… Ладно, давай сами… А если нас накроют?
— Если накроют, Виталий Тимурович, тогда кабзда. Конец всему. Будем выгребать, конечно. Где наша не пропадала. Но просто не будет. Тогда и в «контору», и в ментуру, и в ООН обращаться придётся.
— Это точно, — кивает он.
— Ладно, делаем так. Вас я попрошу встретить Наталью…
— Чего⁈
— Сам не могу, потому что буду зачисткой командовать. Но если хотите, можете вы.
Он отрицательно качает головой. Не хочет, ясен пень. Да и похеру, что не хочет. Хочу, не хочу роли сейчас не играют, скажу и будет командовать, но он там нихрена не ориентируется, спалится сам и всех нас спалит. «Бульварное чтиво» он точно не смотрел и сериал «Чистильщик» тоже.
— А послать некого, — продолжаю я. — Вас она знает, и послушает. В машину сядете, сразу мне наберёте. Отвезёте её на базу. Мы с ней там перекантуемся несколько дней. А вы за это время резерв сюда подкинете.
— Где его взять-то, резерв этот? — недовольно бросает Скачков.
— Решайте. Но сами видите, люди здесь лишними не будут. Дальше. Нужна личная охрана. Четыре человека. Должность опасная, зарплату надо будет увеличить.
— По зарплате уж ты сам решай.
— Я и решаю, вас информирую просто. Увеличиваю вдвое.
— Понял, — кивает он.
— Всё. Вызывайте «буханку» и шесть человек. Пусть подъедут к гостинице и заезжают на разгрузку. Водитель остаётся, остальные бегом наверх, в казино. Я сейчас Лидии позвоню, она всё подготовит. Пропуск и то, что нам потребуется.
Скачков звонит на базу, а после него я звоню Лиде в казино. Потом мы прощаемся. Он отправляется в аэропорт, а я возвращаюсь в отель.
— Сергей Сергеевич, — говорю я, — вон там за углом, не помню какая улица. Притормозите, пожалуйста у нотариальной конторы.
— Там стоять нельзя, — качает он головой.
— Пять минут. Я буду очень и очень быстро.
Он недовольно крякает, но делает, как я прошу. Я выскакиваю и забегаю в контору.
— Я к Нинель Теодоровне, — уверенно сообщаю я секретарю.
— Она сейчас не… Молодой человек! Что вы делаете! Стойте!!!
Не обращая внимания на её восклицания и недовольство очереди, я смело открываю дверь.
