Сиротка Книга пятая. - Андрей Евгеньевич Первухин
Я начал думать, что окончательное подавление мятежа станет для нас лёгкой прогулкой, но ошибся. Проблемы начались около первого же встреченного нами замка. Как и было обговорено заранее, граф послал в замок парламентёра, чтобы предложить его защитникам сдаться. Кстати, условия хоть и были жёсткими, но не запредельными. Все дворяне, которые поддержали мятеж, но не стали сопротивляться армии империи, оставались в живых, их семьи тоже. Правда, эти деятели лишались всех своих титулов, какие бы они ни носили, становились простыми людьми, лишёнными всех привилегий.
Даже не знаю, может, им правда как-то мозги промыли, а может, пожелали подохнуть дворянами, но нашего парламентёра демонстративно повесили. Его запустили внутрь, а потом просто вывесили на стене. Похоже, ему даже речь не дали сказать, сразу же приговорили. При всём этом я не увидел на стенах магов, вообще никаких, остальные мои товарищи тоже вглядывались и не заметили магов. На что местный барон вообще рассчитывал, не понимаю, но своей выходкой он подписал себе и своей семье смертный приговор.
Дело в том, что никто не имеет права трогать парламентёров, если они сами не грубят, а наш явно не успел ничего сказать, как его тут же повесили. За это могут и без всякого мятежа лишить дворянства, нет в человеке чести, если он переговорщиков убивает. Едва граф увидел казнь, как его лицо резко изменилось, стало жёстким, даже жестоким.
— Сотрите эту крепость в порошок! — Прошипел он.
Глава 18
Не могу сказать, что поход оказался лёгкой прогулкой. В основном дворяне судьбу не испытывали, видно понимали, что мятеж провалился и теперь лучше сдаться, чтобы сохранить жизни хотя бы своих семей. Глав родов с их семьями брали под стражу, но последним смертная казнь не грозила, после императорского суда их отпустят. Скорее всего, после лишения всех званий и титулов глава государства всё же казнит некоторых особо дерзких мятежников для демонстрации правосудия, но детей и тех, кто просто выполнял приказ своего господина не тронет. Это тоже было серьёзным аргументом, так что некоторые дворяне, можно сказать, жертвовали собой ради жизней своих близких и дружины.
С магами у мятежников после боя было совсем всё плохо, похоже, все они свои буйные головы там сложили. В общем, крепости удавалось брать с невеликими потерями. Несмотря на жёсткие условия императора, большинство дворян предпочитало сдаться, а не воевать до последнего.
Нам было всё равно, сдаётся крепость или нет, глава государства же сказал, что эти земли являются нашей законной добычей, поэтому мы без стеснения занимались грабежом. За пройденное время несколько раз отправляли караваны из телег в обратный путь, много разного барахла смогли себе взять. Само собой, женщин никто не трогал, помнили приказ императора. Хотя у Шрама нашёлся деятель, который решил, что его это не касается, пришлось прилюдно вздёрнуть дурака. Вешал своего подчинённого сам Шрам, он же мне и заявил о непотребстве, которое хотел учинить его подчинённый. Видно решил, что лучше самому мне об этом доложить, а не ждать, пока это сделает кто-то другой. Благо, что ничего страшного не произошло, девушка, которую хотели изнасиловать, успела закричать, этого идиота скрутили и тут же сунули в петлю. В общем, командиров наказывать не стали, смогли же преступление предотвратить.
— Господин барон, — отвлёк меня от возни с сыном голос Карика, моего друга из трущоб, — Вас к себе господин граф зовёт, остальных магов тоже, всех кроме госпожи баронессы.
Мы остановились на очередной ночлег и по старой привычке собрались в одном из шатров: я, моя супруга с сыном, Ильматар и Грегор. Видно двум старикам нравилось нянчиться с ребёнком, у моего друга на лице была довольная улыбка, когда малыш тянул к нему свои ручки. У него же вся семья погибла, а у Грегора хоть и есть родственники, но внуки и правнуки были взрослые, их уже на руках не подержишь. К тому же в армии нашего рода их почему-то не было. В общем, любили они собираться у меня, даже Грегор, несмотря на то, что вроде бы должен постоянно находиться возле графа. С другой стороны нашего главу охраняли другие маги, с нами в походе были не только воины и маги Лембитов, но и союзники, причём их было немало, двенадцать магов вместе с нами.
Кстати, мои друзья из трущоб все стали десятниками в моей дружине. Не знаю, может у них у всех имелись задатки полководцев, но скорее всего мой отец помнил, с кем его блудный сын кусок хлеба в трущобах делил, вот и выделил моих приятелей. Сделать их сотниками он не мог, там опыт нужен, а десятниками в самый раз. Мои друзья даже во время боя вели себя намного спокойнее, чем остальные подростки. Может, они уже привыкли к риску, а может, близость двух магов их немного бодрила, вот и не трусили как все остальные. Они вообще всегда старались держаться около меня, даже во время небольшого конфликта с тем графом, когда он просил вылечить отца, первыми схватились за мечи, именно за мечи, а не за арбалеты.
Видно остальные подростки из моего войска тоже знали, что это за десятники такие, поэтому слушались их, признавая за ними власть над собой. За прошедшее время из моих друзей часть дури испарилась, теперь они не вели себя как саранча, обдирая трупы догола, и другим не давали. В крепостях старались брать самое ценное, а не лишь бы забить телеги малоценным барахлом. В общем, взрослели ребята и уже чувствовали себя воинами, а не голодранцами из трущоб, которые если не возьмут что под руку подвернётся, то будут голодать.
— Зачем зовёт? — Спросил Ильматар, поднимаясь.
— Не знаю, господин маг, — пожал плечами Карик. — Мне граф почему-то не доложил.
Шатёр графа располагался рядом с моим, так что далеко идти не пришлось. Все маги и дворяне старались держаться кучно, ставили свои шатры по центру большого лагеря. Так и безопаснее, и на совет можно быстро собраться, гонцам не требовалось носиться по лагерю в поисках того или иного человека. К тому же маги составляли из себя основную ударную силу,
