Ливонское наследие (СИ) - Романов Герман Иванович

— И правильно сделал — выращивать на земле плоды данные богом куда почтеннее, ибо молитва делом самая праведная! Это не брюхо в монастырях наедать, не приложив усилий для действительно нужных дел, ибо только ежедневный труд несет благо!

Магнус говорил с точки зрения инквизиции опасную ересь, но начинающее крепнуть движение протестантов выдвигало и куда более радикальные предложения. Ему самому было плевать с большой колокольни на все «суды веры», что сеяли вокруг только ненависть и смерть. Ведь пройдет шесть лет, как те же голландцы начнут иконоборческий протест. Испания прибегнет к массовым репрессиям, учредив «совет по делам о беспорядках», который в народе с большим основанием назовут «Кровавым». Еще бы — в 1568 году по одному делу вынесено свыше восьми тысяч смертных приговоров, и среди первых обезглавят штатгальтера Эгмонта и графа Горна. В «зловещую среду» в Брюсселе схватили свыше полутысячи протестантов — все они по приказу герцога Альбы были казнены. Вот только эффект оказался противоположным тому, на который рассчитывал испанский король Филипп — началась революция, которую возглавил Вильгельм Оранский. И появилось государство «Семи Провинций»…

— Да, мой сын, вы неправильно выращиваете кукурузу. Чтобы урожайность была хорошая, нужно применять метод «трех сестер».

— А в чем он заключается, ваше преосвященство?

— Все очень просто — высаживаете три ряда — в центре саму кукурузу, на расстоянии в руку, а по краям бобы и тыкву. И собираете на поле большой урожай. Только посадки не делать в болотистой почве, или там, где близки грунтовые воды. Это также касается, в первую очередь, рапса и горчицы. О них я вам уже говорил.

— Да, ваше преосвященство, я хорошо запомнил и записал поучения. И все выполню в точности.

— Вон там у вас поле — вместо пшеницы нужно посеять вот эти корнеплоды — они мне понравились.

Магнус щелкнул пальцами, и слуга тут же поднес ему серебряную тарелку, на которой обычная здесь серая кормовая свекла была нарезана на тонкие дольки. Все смотрели на епископа с удивлением, которое, впрочем, старательно прятали, отводя глаза — мало ли какая прихоть пришла в голову молодому прелату, который благословил на дорогу преклоненных крестоносцев во главе с ландмейстером.

— Хорошо, приятная сладость, — Магнус улыбнулся, хотя есть корнеплод было противно. Но что не сделаешь, тем более, если случайно наткнулся на невероятное по нынешним временам богатство.

— Да, местные селяне зимой их вываривают до состояния желе, которое густеет. И едят вместо меда, который дорог. Да и свиньи отлично жрут, жиреют на этой свекле на диво…

Голландец осекся, прикрыл ладонью рот, сообразил, что ляпнул опасную для себя глупость. Но не стал оправдываться, умница, хорошо осознал, что это только усугубит ситуацию. А так вроде пронесло — Магнус только улыбнулся. И повторил распоряжение:

— Все поле нужно засеять корнеплодами — их нужно много, очень много. Да, фон Ренцель отныне будет только наблюдать за охраной мызы — она со вчерашнего дня передана мне магистром. Здесь все будет принадлежать короне, на вечные времена. Надеюсь, ты все правильно понял, и не будешь жалеть, что присягнул мне?!

— Я буду верным слугой вашему величеству…

— Не торопись, я еще не коронован, — Магнус усмехнулся — они с магистром еще не приняли решение, а от Риги уже во все стороны пошли слухи, что благочестивый принц Магнус, штатгальтер самой Девы Марии на ее землях, будет ливонским королем. Как лесной пожар понеслись разговоры — молодость монарха всегда порождает надежды, что жить станет гораздо легче и богаче. А тут королем станет сам епископ, известный своим милосердием. Так что пришлось привыкать к всеобщему поклонению.

— Я исполню все ваши повеления, ваше преосвященство, тем более что они крайне разумны — я сам многое не знал.

— Вот и хорошо, Филипп, начнем тогда селекцию — самые сладкие корнеплоды нужно отбирать, с них нужны семена. И сажать только их — через несколько лет сахаристость клубней повысится, можно будет начинать производство, которое принесет тебе славу, а стране богатство, — Магнус остановился, еще раз посмотрел на нарезанный клубень. Можно будет зимой попробовать приготовить сахар, хотя точной информации о налаживании производства не владел. Но методом «тыка» можно достигнуть нужного результата, тем более, когда есть нужные знания.

— И еще — у тебя растут «солнечные цветки» в горшках, хозяйке они очень нравятся. Так вот — попробуй выращивать их как можно больше — отведи лучшие земли. Пшеницу, рожь и ячмень найдется кому выращивать. А необходим именно подсолнечник — из его семечек можно делать постное масло, лучшее, чем из рапса. А еще извлекать поташ, что крайне нужно. Да вот еще — у тебя нет картофеля и помидор.

— А что это за растения, ваше преосвященство?

Магнус задумался — все же помидоры и картошка из Америки, и если уже выращивают в Европе кукурузу и подсолнечник, то и о них знают, но может под другими названиями.

— Томаты и пататы, так еще называются.

— О да, я о них хорошо знаю — завезли конкистадоры из Нового Света. Их именуют томатль и «земляной трюфель», так их узнают. На первых вызревают красные плоды, порой крупные, с яблоко — потому и называют. А у вторых клубни в земле и на стеблях. Но, ваше преосвященство, их нельзя есть, это очень опасно. Тот, кто попробовал, умирал в мучениях от яда. Но только цветы красивые, потому их и высаживают. Я сам пробовал — как отлитые из воска маленькие белые цветы, прелестные.

— Знать надо, что можно есть, а что опасно. И уметь приготовить. У вас семена и корнеплоды остались?

— Увы, ваше преосвященство, я их не взял с собою, когда три года тому назад отправился сюда. Но я отпишу родственникам, и они смогут отправить их мне. Но это очень дорого, и не всякий купец согласится даже за достойное вознаграждение совершить такой дальний вояж.

— У меня свои корабли есть, и поплывут туда, куда укажу, — Магнус задумался, прикинул возможные варианты. Посмотрел на неподвижных всадников — рейтары бдительно несли охрану своего сюзерена. И крестоносцы рядом с ними — черные кресты с красными символами Ливонской конфедерации сразу бросались всем в глаза — слишком они заметные. И принял решение, которое тут же стал претворять в жизнь.

— Напишите письма всем родственникам и знакомым, чтобы покинули Фландрию и «Низменные земли» как можно скорее — у вас там скоро много костров запылает, и казни начнутся. Испанцам не свойственно милосердие, инквизиции тем более, доносы пойдут на многих. Я приму здесь всех, кто трудолюбив и владеет нужной профессией, мастеров и подмастерье. Мне нужны оружейники, мастера по литью железа и пушек, корабельщики, ткачи, стекольщики, суконщики… да все нужны, каждому будет достойная работа, а семьям спокойствие и уютный дом.

— Но ведь здесь, ваше преосвященство, также идет война…

— Любая война имеет свойство заканчиваться, а московиты не инквизиторы, с ними можно договориться. Так что пусть переезжают смело — пару кораблей отправлю куда нужно — всех заберут!

Глава 41

— Польский король Сигизмунд-Август никогда не признает за благоверным царем Иоанном Васильевичем этот титул, боярин, и ни при каких обстоятельствах. И только силой оружия можно заставить короля признать очевидное, но сие не так и просто сделать.

Магнус посмотрел на Адашева — бывший глава Челобитного приказа и окольничий, в руках которого ранее была печать «для скорых и тайных дел», выглядел плохо — с лета он начал терять доверие царя, и опала должна была последовать со смертью царицы. Однако Анастасия не умерла, и этот виднейший деятель «Избранной рады» получил последний шанс, отправленный царем в Ливонию. И не третьим воеводой Большого полка в Дерпт, а в Хапсаль послом к молодому епископу, что вскоре станет ливонским королем. И теперь судьба Алексея Федоровича напрямую зависела от дипломатического успеха миссии, и принятия тех предложений, что последовали от царя.