План битвы (СИ) - Ромов Дмитрий

— Да говорите же, — доносится до меня тревожный голос.

— Айгюль! — выдыхаю я.

— Егор⁈ Где ты⁈

Блин… тонкий момент… Где я… Чуть помешкав, я всё-таки называю адрес. Если не собирался называть, то не надо было ей звонить.

— Поняла. Жди там, я подъеду сама через пятнадцать минут.

Хорошо. Ладно, посмотрим, чем дело кончится… Я выхожу из будки и отхожу от фонаря, прячась в ночной тьме. Практически, забираюсь в куст, растущий у стены дома.

Примерно через пятнадцать минут подъезжает белая «Волга» и останавливается в соответствии с моими инструкциями. Подождав какое-то время, я выхожу из тени и ныряю в машину, на переднее сиденье.

— Привет! — восклицает Айгюль и, наклонившись ко мне, легко целует.

Надеюсь, меня ещё не хватились. В таком случае до утра у нас есть немного времени.

— Что произошло? — спрашивает она, когда мы отъезжаем на более-менее безопасное расстояние.

По дороге она подробно расспрашивает меня обо всём, что случилось. Я рассказываю.

— Куда, кстати, мы едем? — интересуюсь по дороге. У меня нет документов, в гостиницу не поселят.

— Гостиница и не нужна. Я отвезу тебя в дом для гостей.

— Это что, к Фархаду Шарафовичу?

— Ну, разумеется. Вряд ли во всей республике можно найти более безопасное место.

Мы подъезжаем к воротам и останавливаемся. Трое охранников светят фонарями, рассматривая машину и её пассажиров.

— Уверена, что нам сюда нужно? — шёпотом спрашиваю я, пытаясь опознать то место, где уже бывал.

— Да. Мы сейчас у задних ворот. Всё хорошо будет, не бойся.

Ворота открываются, и мы заезжаем. Проехав по дорожке, Айгюль подвозит меня к небольшому особнячку.

— Ну, вот, — говорит она, останавливаясь. — Давай, выходи. Приехали.

Мы заходим в дом и окунаемся в приятную прохладу.

— Он весь в твоём распоряжении, — гордо заявляет Айгюль, обводя рукой всю эту роскошь. — Нравится?

Наверное… Наверное, нравится, но я сейчас не особо настроен на эстетическую волну. Думаю, она это чувствует, по крайней мере, больше на эту тему ничего не говорит.

— Здесь гостиная, а там твоя спальня, кабинет, кухня, ванная…

— Отлично, мне бы сейчас душ не помешал.

— Погоди немного. Здесь, кстати, кондиционеров целая дивизия, так что жарко не будет. Но погоди с душем. Сначала с дядей надо поговорить.

— Сейчас⁈ — удивляюсь я. — Ночь же.

— Да, но этот вопрос срочный, так что его лучше решать без промедлений.

И действительно, дверь в комнату открывается и на пороге я вижу озабоченного Ферика.

— Привет, Егор! — приветствует тот меня, и я замечаю, что он пришёл не один.

Из-за спины Ферика Ферганского выходит ещё один человек. Это тот самый милицейский майор, которого я видел сегодня в камере…

19. Большой брат

Ферик проходит к роскошному полированному столу с резными ножками и отодвигает стул. Такой и царю-батюшке было бы не стыдно предложить.

«Десять стульев из дворца», — проносится в голове.

Он садится и кивает мне:

— Присаживайся.

Я тоже сажусь, а мент остаётся на ногах.

— У нас тут недоразумение, судя по всему, — продолжает Фархад Шарафович недовольным тоном. — Всё от того, что люди не слышат друг друга. А если слышат, то не понимают. Да, Азизов?

Он поворачивается к майору и осматривает с ног до головы, словно первый раз видит. Майор с глазами фараона на это никак не реагирует, просто стоит и ждёт команды.

Вообще, ситуация немного непонятная. Гасан, как я помню, работает на Ферика. Судя по всему, этот майор Азизов тоже работает на Ферика. Алишер работает на Гасана, но Алишер и Азизов являются врагами. Это не просто змей, пожирающий свой хвост, это многоголовый и многохвостый змей, каждая голова которого жрёт всё подряд. И в хвост и в гриву, короче…

— Как ты сбежать-то сумел? — удивлённо качает головой Ферик. — Ты Штирлиц что ли? Или ещё хитрее? Американский Джеймс Бонд или супермен?

— Случайно получилось, — скромно отвечаю я.

— Случайно, — качает головой Ферик. — Охранника в травму повезли, а у него семья, дети. В общем так, подпиши, пожалуйста, заявление, что твои показания по Алишеру Абдибекову не соответствуют действительности.

— А как я это объясню?

— Да, никто и спрашивать не будет. Чего объяснять-то? Справку покажем, что у тебя недавно сотрясение было, вот и нафантазировал всякие глупости.

Дурачком хочет меня выставить… Лишь бы в дурку не упёк…

— Да, это можно, — соглашаюсь я. — Но как же, в таком случае, Абдибеков⁈ — восклицаю я.

— Плохо Абдибеков, — зло бросает Ферик. — Нет больше Абдибекова. Покончил с собой.

Ого! Меня даже встряхивает от этих слов. Вот как у них здесь дела делаются, быстро и максимально эффективно.

— В камере с собой покончил? — с сомнением спрашиваю я. — Как?

— В камере, да. Психика слабая оказалась.

— А Гасан Джурабаев?

— А что Гасан? — хмурится Ферик, будто вообще не при делах.

— Куда он делся?

— Вроде уволился, — пожимает плечами Фархад Шарафович. — У нас здесь знаешь, коллектив на первом месте.

Ага, знаю, рука руку моет.

— А кто от коллектива отрывается, — продолжает он, — тот в одиночку с течением не справляется и сходит с дистанции. Или вообще на дно идёт, как Абдибеков этот. Пока мы едины, мы непобедимы. Сам же знаешь. Знаешь?

— Знаю, — коротко подтверждаю я.

Всё я про таких, как вы знаю. Самому бы таким не стать. Курганову вот из «Комсомольского прожектора» пришлось лишить лавр победительницы, а она, между прочим, не корысти ради, а по велению сердца, на благо родного предприятия старалась… Надо её пристроить в хорошее место какое-то, пусть растёт. Честные люди всегда нужны… Не везде, правда…

— Ну, раз знаешь, хорошо. Значит, не будешь против товарищей идти. Не будешь ведь?

Куда там идти-то? Иных уж нет, а те далече. Алишера мне жаль, искренне, но сейчас не время воевать за его честное имя, тем более что и воителей не осталось.

— Не буду, конечно, Фархад Шарафович, — улыбаюсь я. — Тем более, против ваших товарищей. Просто некоторые товарищи, очень похожие на майора Азизова, неправильно поступают. Без уважения, без понимания. Возносятся над коллективом, злоупотребляют вседозволенностью, чуткости не имеют и думать не хотят. А это, как я понимаю, тоже не очень хорошо для общего дела.

— Правильно понимаешь, — усмехается Ферик Ферганский. — Слыхал, Азизов? Раскусили тебя, подрастающее поколение не проведёшь. Придётся пропесочить по партийной линии, чистку тебе устроить. Внутренних органов.

Судя по виду Азизова, ему всё глубоко безразлично. Как скажут, так и сделает. Скажут арестовать — арестует. Скажут избить — отделает так, что мать не узнает. А скажут выпустить на свободу — тут же и выпустит.

— Давай бумажку свою, — машет рукой Ферик и Азизов тут же протягивает мне на подпись лист бумаги с напечатанным на машинке текстом.

Я быстро пробегаю его глазами и подписываю.

— Это просто формальность, — говорит Ферик. — Спасибо, что пошёл навстречу.

— Да о чём вы говорите, Фархад Шарафович. Если бы я знал, о чём речь, ни секунды бы медлить не стал. А можно мне, пожалуйста, попросить товарища Азизова вернуть мои личные вещи и денежные средства?

— Деньги на излечение охранника пойдут, — хмуро бросает майор.

— Э, нет, — качаю я головой. — Это вы уж в своём ведомстве ресурсы ищите. Не можете сотрудникам безопасность обеспечить, экономите на этом деле, так раскошеливайтесь на лечение самостоятельно. Лечение у нас бесплатное, к тому же.

— Нравишься ты мне, Егор, — смеётся Ферик и добавляет, повернувшись к майору. — До копейки всё вернёшь, ты понял?

Тот со скучным видом кивает.

— Ну всё, иди теперь, — выпроваживает его Фархад Ферганский и смотрит на молчавшую всё это время Айгуль. — Дочка, скажи, чтобы нам чай принесли.

Айгюль молча выскакивает за дверь, а Ферик снова обращается ко мне.