Цельняпушистая оболочка 2 (СИ) - "Бебель"

— Почему ты не спишь!? — закрывая собой сестру, выкрикнула Солярия.

Нолярис ошарашенно посмотрела на старшую принцессу. Она в первый раз видела свою сестру настолько разъяренной. Казалось, еще чуть–чуть — и она начнет метать молнии во все стороны.

— Бессонница… Не могу нормально спать, когда в мою землянку падают истошно ругающиеся люди… — вяло проворчал Валентин и переключился на темную девушку. — Так ты и есть младшая? Я думал — ты побольше будешь… — задумчиво протянул он, внимательно разглядывая принцессу со всех сторон.

— Очень приятно… — еле слышно сказала младшая, опасливо поглядывая на зубастую пасть дракона, расплывшуюся в улыбке.

— А уж мне–то как приятно! — со смешком проговорил Валентин и затряс изящную руку девушки с такой силой, что она испугалась, как бы он не оторвал.

— Ну так что, хозяйка? Чай пить будем, али как? — спросил дракон, отпустив наконец конечность принцессы.

Судя по лицу Солерии, она только съела что–то большое и жутко кислое. Принцесса просто стояла не шевелясь, уставившись тупым взглядом куда–то в сторону Эверлота и абсолютно не обращала внимания ни на Нолярис, ни на Валентина.

— Нолли, пожалуйста, распорядись чтобы в сад подали закуски и заварили несколько бочек чая… — железным голосом произнесла Солерия, резко выйдя из прострации.

Ночная принцесса, с секунду помявшись, смущенно улыбнулась Валентину и быстро пошла к двери ведущей на лестницу. Не нужно быть второй влиятельной фигурой во всей Фелерии, чтобы понять — Солярия вновь ей не доверяет и хочет пообщаться со жутким гостем наедине.

Но чего не ожидала старшая сестра — так это того, что Нолли, помимо милого личика, обладала еще отличным слухом и неуемным любопытством.

— Ты рассказал ему? — тихо спросила Солерия, когда дверь закрылась.

Валентин удивленно посмотрел на женщину.

— Кому? — самым невинным образом переспросил он.

Впрочем, принцессе было явно не до шуток. Ее гневный взгляд пришелся дракону не по душе:

— Солька, ты ведь не забыла правила этикета? Ты ведь не станешь грубить и хамить старшим, правда? — улыбаясь во всю пасть, нежным голосом пропел Валентин.

— Ты рассказал Лукину про меня? — смерив свою гордыню, тихо спросила Солерия, внимательно следя за Валентином.

Дракон издал короткий смешок, от чего Солерия взбесилась еще больше, но всё же поборола себя.

— Будто бы других тем нет… Ну ты даешь! — тыча когтем в озлобленную девушку, хихикал гигант.

— Так говорил или нет!?

— Что–то рассказывал… Не помню уже, да и знаешь… Из него тот еще собеседник! Сидит, курит и глаза, то на меня, то на автомат свой скашивает! У-ух, морда уголовная! — закончил дракон, активно размахивая лапами, пытаясь изобразить лицо лейтенанта.

Получалось не очень. Огромная морда ящера, несмотря на все старания, никак не хотела уменьшаться до обычной человеческой физиономии.

— Что именно ты рассказал!? — едва ли не плюясь огнем, сквозь зубы процедила принцесса, еле сдерживаясь.

— Ну–у–у… — протянул гигант, задумчиво потирая голову. — Про чай рассказывал, про зиму говорил, о фелехренах что–то было…

— Про него!? Ты говорил про него?! Про «первого»?! — прокричала беловолосая женщина, утратив последнюю каплю терпения.

— А–а–а… Ты про эту фигню, а я‑то думаю… Надо было сразу сказать! Эх, ничему тебя годы и не научили! — с нескрываемой насмешкой проговорил Валентин, весело глядя на правительницу Фелерии.

Солерия, вопреки своим, с трудом сдерживаемым, позывам, промолчала. Ответ был слишком важен для неё и она не собиралась терять еще пару часов на скандалы.

— Может быть, не помню, если честно… Он забавный, но не думаю, что они с Маней поладят. — виновато проговорил дракон, разводя лапами в сторону.

Солерия дрогнула. Ноги подкосились, а её гордая царственная осанка и манера держаться куда–то улетучилась. Казалось, еще чуть–чуть — и женщина упадет на пол и свернувшись калачиком, зарыдает во весь голос.

— Рассказал… — выдохнула она после недолгой паузы и, отвернувшись в сторону от Валентина, принялась вглядываться в живописный вид на ночной город. — Еще бы не рассказал! Дерьмо! А я‑то всё думала, с чего его в столицу принесло…

— Ты бы там своих фелехренов растормошила! Я чаю хочу! — обиженно буркнул дракон.

Спустя столько лет своего существования, ему было глубоко плевать на переживания какой–то принцессы.

Тук–тук, тук–тук… Осенний пейзаж за окном, вид здоровенной черной скалы, и унылый проводник разносящий чай по купе… Достали эти поезда! Нет, я понимаю, что мы уже шестой час в этом гребанном купе трясемся, но это вовсе не значит, что меня нужно постоянно долбать тупыми вопросами! Ну совсем не значит!

— Так было или не было!? — раздраженно спросила Бэйри, недовольно катая карандаш по столику.

— Да было, было, все было и все будет! Отвали уже! — проговорил я, уже не понимая о чем речь.

Я уже готов был признаться в чем угодно, лишь бы она отвалила.

— Ага! А я всё гадаю, почему это ты такой добрый стал… — торжествующе воскликнула журналистка, поспешно что–то записывая в блокнот.

Я лишь грустно кивнул, закуривая очередную сигарету. Не знаю, что она несет, и знать не хочу. За этот день я выслушал слишком много бреда. Пока рыжая искала списки зарегистрированных компаний, пока из обрывков моих воспоминаний уточняла название, пока нашла адрес в картотеке… Даже глаз дергаться устал.

— И как это у вас было? Кто сверху? — вновь прервала мои размышления Бэйри.

— Что было? — по привычке спросил я и тут же хлопнул себя ладонью по лбу.

Не спрашивать! Не спрашивать у неё ничего, а то ведь не заткнется! Блин…

— Ну, у вас с Сивирой. — как ни в чем не бывало пояснила рыжая дура, уже готовясь записать ответ.

— Что у меня с Сивирой? — тупо переспросил я, уже начиная понимать, что сболтнул лишнего.

Надо все таки иногда слушать что она спрашивает, а то там и приговор себе подписать можно. Бэйри сделала неопределенный жест пальцем, пытаясь показать, как мы с лейтенантом делали «это самое».

— Ну, когда двое особенных феленида… Лукин, ты уже не ребенок! Вон какой здоровенный вымахал! Сам понимаешь… — с укором закончила она, насмешливо глядя на меня.

Тьфу, черт, я так и думал! Только об одном и думает! Может, у неё недоёб или что–то вроде того? Хм…

— Слушай, а у тебя жених–то есть? — осторожно перешел я в контратаку, внимательно следя за реакцией журналистки.

Та заметно смутилась и сразу же сникла, позабыв про все свои вопросы. Ну прям сама невинность! Пока рот не откроет…

— Ну так есть, или как? — продолжил я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Бэйри медленно покачала головой и поджала уши.

— А что так?

— Ну–у–у… Работа такая и… Ну и нет никого особенного… — краснея, с трудом выдавила из себя журналистка.

Блин, а она, оказывается, жутко стеснительная. Странно, что это не мешает ей писать про оргии с минотаврами… Может, у неё действительно с башкой не всё в порядке? Ну то есть даже по меркам мурзилок? Уж больно легко она забыла встречу с Лерой и её пиздобратией…

— Кхм, извини, занесло… — буркнул я и смущенно отвернулся к окну.

Воспоминания о подвале вновь заставили меня почувствовать себя виноватым.

— Да нет, всё в порядке. — всё так же тихо сказала желтая малявка и чуть помолчав, вновь заговорила. — Так кто был сверху? Как это было? Где? Какие игрушки использовали? — протараторила она нисколько не заморачиваясь.

Бля–я–я….

— Да не было нихрена! Не было!

Но, как и ожидалось, рыжую это не остановило. Она уже зашуршала карандашом в блокноте. Блин, это будут самые долгие два дня в моей жизни. Может в паровоз угля побольше насыпать, чтобы быстрее доехал?

— Чертова дыра! Блять, как же я ненавижу все эти колхозы… — злобно прошептал я, недовольно оглядывая местность возле вокзала.

Несмотря на позднее время и плохое освещение, вид с железнодорожной платформы оставлял у меня самое мрачное впечатление. Весь «город» состоял из деревянных домиков, больше подходящих на какие–то сараи… Единственное вменяемое каменное здание, стоящее в центре этого хутора, и то было древним, как говно динозавра. Темно, холодно, воняет маслом, так еще и эту грёбаную мурзилку хрен пойми сколько еще ждать.