Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)
– Дело говорите, Игорь Васильич, – задумался Хрущёв.
– Более того. Мы предлагаем поставить вопрос о следующем этапе объединения – подключить к этой единой системе энергосистемы Индии, Китая, Северной Кореи, Монголии, а в Европе, разумеется, Югославии, ГДР, Болгарии и Албании. Остальные сами подтянутся, – усмехнулся Курчатов.
– Так ведь в этих странах энергосистемы ещё в зачаточном состоянии, – удивился Никита Сергеевич, – Как можно объединить то, чего ещё не существует?
– Так мы сами должны эти единые энергосистемы для тех же китайцев и индусов построить! – подсказал академик. – Нам доступны мощнейшие трудовые ресурсы Китая. Сложного в строительстве ЛЭП ничего нет. Подстанции будут монтировать наши специалисты, а ставить опоры могут и местные рабочие под руководством наших инженеров.
– Прежде всего, это значительно увеличит перспективы сбыта тех же передвижных АЭС и модульных станций, – добавил Александров. – То есть, рост энергетики союзников будет выгоден, прежде всего, СССР, как поставщику оборудования. Имея развитую энергосистему, следовательно – недорогую энергию в достаточных объёмах, можно будет шире развивать на территории союзников энергоёмкие сырьевые производства.
– Ох, ё-о-о!! – Никита Сергеевич только сейчас осознал величие курчатовской идеи. – Единая энергосистема на две трети Евразии, под контролем Советского Союза!!! А ОАР и Индонезию мы подключить сможем?
– С ОАР у нас пока нет общей границы, – пояснил Курчатов. – Вот если бы она была... Можно было бы и об этом подумать.
– Общая граница, говорите... – Первый секретарь внимательно посмотрел на Курчатова, потом на большую карту мира, где различными оттенками красного и розового цветов была показана необъятная территория Экономического Союза. – Подумаем...
– А вот с Индонезией всё гораздо сложнее, – продолжил Игорь Васильевич. – Регион островной, к тому же крайне сейсмоопасный. Развивать ядерную энергетику в таких условиях очень сложно. Строить единую систему – тем более.
– При проработке предложения я изучил доступную информацию... – академик сделал многозначительную паузу. – Есть такая концепция – волновая электростанция. То есть, она строится на берегу, в воду опускаются поплавки, соединённые рычажной системой с насосами, поднимающими воду в резервуар на берегу. Оттуда вода сливается обратно в море, при этом вращая турбину.
(Волновые электростанции http://energetika.in.ua/ru/books/book-5/part-1/section-2/2-7)
– У нас такие станции строить особо негде, незамерзающих морей мало. А у Индонезии общая береговая линия – несколько тысяч километров. Если найти способ соединить энергосистемы отдельных островов, скажем, подводными кабелями, предусмотрев запас длины на случай землетрясений, тут уже можно подумать и о подключении Индонезии к единой энергосистеме ВЭС.
– Более того, – добавил Александров, – Индонезия, при условии постройки достаточного количества волновых электростанций, и подключения к единой системе, превратится в крупнейшего экспортёра экологически чистой электроэнергии. Думаю, товарищ Сукарно весьма заинтересуется этим предложением. Мы тут для вас, Никита Сергеич, доклад подготовили... А заодно – и проект соединительной электроподстанции в контейнерном исполнении, – академик с явным удовольствием передал Первому секретарю увесистую папку.
Хрущёв несколько минут с восторгом разглядывал на просвет отпечатанные на целлулоиде слайды презентации:
– Какая красота, товарищи! Моя прелес-с-сть!...
По этой фразе Игорь Васильевич понял, что Первый секретарь, несмотря на свою занятость, нашёл время ознакомиться с распечатками из папки «Лучшие произведения мировой литературы».
– Спасибо! Думаю, товарищ Сукарно будет писать кипятком от таких перспектив, – усмехнулся Никита Сергеевич. – Обязательно на ближайшей сессии ВЭС ваше предложение постараюсь протолкнуть.
Строительство второй очереди Белоярской и Нововоронежской АЭС началось позже, а вот привязка к местности проекта атомного комплекса на Мангышлаке и строительство города-курорта Актау для атомщиков и населения Средней Азии были начаты уже в 1958 году. Строились одновременно два комплекса, разнесённых территориально – Актау-А для атомщиков, и Актау-К – курортный, примерно в 50 километрах от него, соединённые трассой скоростной электрички. (АИ) При строительстве Актау в качестве временного жилья для строителей впервые широко применялись контейнерные дома.
В Томске-7 и Челябинске-65 со второй половины 1958 года началось строительство реакторов-ускорителей, предназначенных для переработки отработанного ядерного топлива и выработки урана-233 из запасов ториевой руды, складированной вблизи этих объектов (В реальной истории хранилище ториевой руды находилось в Красноуфимске).
В конце года Хрущёву показали прототип малогабаритной контейнерной ПАЭС, ещё не загруженной ядерным топливом. Её опытная эксплуатация проходила в течение 1959 года, серийное производство и поставки в страны ВЭС начались с 1960 года. К этому времени в университете Александрии уже действовал Международный Атомный Центр, где шло обучение иностранных специалистов-эксплуатационников. Советские специалисты имели преимущество: они обучались в Обнинске, где лекции им читали, в том числе, академики Александров и Лейпунский.
Владимир Иосифович Векслер и Александр Ильич Лейпунский были избраны академиками АН СССР. В конце 1958 г им были вручены Ленинские премии (АИ).
Первые две контейнерных ПАЭС были установлены в Александрии и Обнинске, и использовались для обучения персонала.
Развернулось техническое проектирование модульной АЭС с реактором ВВЭР-М. (Хрущёву в начале 1958 года показывали плакаты по эскизному проекту). Работу проектировщиков оплачивали совместно страны ВЭС, прежде всего – Индия и Китай.
В конце 1959 года в Индонезии заработала первая серийная волновая электростанция. Начались работы по соединению островов сетью подводных силовых кабелей в бронированной оболочке.
Продолжались работы по строительству ЛЭП и соединительных подстанций по всей территории Советского Союза. К этому строительству широко привлекались рабочие из Китая, Индии и Среднеазиатского административно-хозяйственного района-комбината, в который вошли Казахская, Узбекская, Таджикская, Туркменская и Киргизская ССР. Реформа административно-хозяйственного устройства проводилась без большого шума, почти что явочным порядком, под предлогом необходимости «более тесной производственной кооперации и интеграции». Хрущёв рассчитывал впоследствии легализовать уже сложившееся де-факто новое административно-экономическое деление страны и закрепить его в новой Конституции.
Проект Единой энергосистемы ВЭС был представлен Хрущёвым на мартовской 1958 года сессии Координационного Совета, и вызвал лёгкий фурор. Руководители ВЭС достаточно хорошо разбирались в экономике, чтобы сообразить, какие выгоды сулит в будущем советская экономическая инициатива.
Транспортный проект «Великий Шёлковый путь 2.0», едва начатый в реализации, уже в течение 1957 года вызвал увеличение общего ВНП стран ВЭС в среднем на 5-8%, и с ростом перевозок экономический эффект продолжал увеличиваться.
Поэтому новое предложение советского лидера с первых минут его выступления вызвало очень большой интерес. Тем более, что доклад-презентация, подготовленный Курчатовым и Александровым, вышел, как обычно у Никиты Сергеевича, экспрессивным и ярким.
Перед заседанием Курчатов, с трудом скрывая в роскошной бороде ехидную усмешку, предложил Хрущёву:
– Никита Сергеич, мы тут от Академии Наук для глав государств памятные сувениры приготовили. Вы им после доклада раздайте. Это будет позитивно воспринято...
Академик достал из своего портфеля полиэтиленовый пакет с красивыми, дорогими на вид коробочками, обтянутыми разноцветным бархатом, с золотыми тиснёными названиями: ИНДИЯ, КИТАЙ, ЮГОСЛАВИЯ, ИНДОНЕЗИЯ... Хрущёв открыл наудачу первую попавшуюся коробочку. В ней было золотое кольцо с довольно крупным камнем. По ободку кольца шла двуязычная надпись: «Единая энергосистема ВЭС».
– Красивая вещица, – одобрил Никита Сергеевич. – Дорогие?
– Не настолько, насколько кажутся. Это – искусственные кристаллы ювелирного качества, выращенные в наших НИИ по новейшим технологиям, – пояснил Курчатов. – Рубины, сапфиры, аметисты, фианиты... Сложнее всего было узнать, какой размер колец для каждого из лидеров требуется. Пришлось даже помощь у товарища Серова просить.
– Искусственные кристаллы?! – изумился Хрущёв. – Вот это да!
– Настоящий символ могущества советской науки, – усмехнулся Курчатов. – Мы же для твердотельных лазеров их выращиваем.
