Компас желаний - Маркус Кас
Этот дух, или душа, как называл пустынных призраков Хакан, был очень стар. Не знаю, по какой причине, возможно, действовал мой дар, но я это ощущал, словно то был дух человека.
И я вдруг понял. Частица души, создающая оазис! Это именно тот, кто отдал часть себя ради сотворения этого убежища среди пустыни. И, скорее всего, создатель пустынной розы…
— Прошу прощения, я сейчас вернусь, — вынудил я удивиться призрачного хозяина ещё больше и быстрым шагом отправился к своему джинну.
Хакан послушно ожидал, но видно было — элементаля съедает такое любопытство, что башни уже ему не так страшны.
— Что там, Искандер-амир? — сразу же потребовал ответа джинн, едва я приблизился. — Я видел, как тени башен убежали от вас. Вы способны отогнать их?
Я оглянулся в ту сторону — фигура так и стояла на месте. Как и тени. Опять взглянул на Хакана — точно не видит своего бестелесного сородича. Да и оазис, похоже. Вздохнул и по наитию положил руку на плечо джинна. И тот явно узрел.
— О-о-о! — воскликнул он и бухнулся на колени, чуть ли не носом уткнувшись в песок. — Хозяин песчаных снов!
Да что же делать с этой страстью к высокопарным прозвищам! Безусловно, красиво, но разобрать, кто есть кто невозможно. Ох уж эта скрытность по поводу имён… Но бороться с чужими законами себе дороже, поэтому я просто кивнул и попытался поднять Хакана.
Но тщетно. Элементаль проникся таким трепетом, что был готов превратиться в статую и так здесь застыть навечно.
— Хакан, — я присел рядом, чтобы не нависать над ним. — Я схожу, побеседую с… хозяином песчаных снов. Для меня это безопасно, но тебе пока нельзя туда. Слышишь меня?
— Слышу я, — глухо ответил элементаль. — Не смею бросить взгляд без души великой позволения. И двигаться не стану, пока не отдадите вы приказ.
— Вот и славно, — удовлетворился я. — Но всё же поднимись. Можешь просто в другую сторону смотреть, — предложил я.
Судя по всему, такое в голову джинну не приходило. Он бочком развернулся и осторожно встал. Уже более уверенно выпрямился, кивнул и пропел:
— Стеречь я стану подход восточный.
— Договорились, — согласился я. — Но, что бы ни случилось, не приближайся к башням.
Получив от Хакана клятву, я вернулся к духу. Тот уже взял себя в руки и вернул прежний высокомерный вид. Хотя его выдавал совсем лёгкий наклон головы — хозяину было очень интересно, о чём мы там говорили. Ну и возглас, предваряющий коленопреклонение, он, похоже, услышал.
— Меня зовут… Искандер, — не стал я усложнять и представляться полным именем.
— Искандер-инсан, — кивнул джинн.
Поправлять его обращение я не решился. Не время говорить про «вождя вождей». Да и вообще ни к чему это… Пусть зовёт меня, как ему угодно, лишь бы доволен был.
— Позволите узнать ваше имя? — я не дождался взаимности, и сам спросил. — Как к вам обращаться?
— Мухариб Аль-Сахра, — с лёгкой усмешкой ответил призрак после паузы.
Я понял, что это очередное прозвище и просто кивнул. Пытался вызнать у Хакана, отчего они так не любят назваться, но так толком ничего не добился. Мол, так заведено, и всё тут. Если у нас было неприлично не представляться, то здесь наоборот. Впрочем, мне эти различия не мешали.
— Услышал я, что здесь цветёт пустынная роза, — не теряя времени, прямо выдал я причину своего визита.
Мухариб так натурально закашлялся, что я забеспокоился за духа. Да, можно было начать издалека — похвалить оазис, восхититься попугаем, например. Но сквозь туманное небо я видел, что солнце, скрытое толщей песка, клонится к горизонту.
— Знаешь, человек…
— Искандер.
— Что? Я называю тебя тем, кем ты являешься, — нахмурился джинн.
— Ну я же не называю вас призраком, — возразил я, ничуть не злясь. — Хотя именно им вы и являетесь, Мухариб. Очень древним призраком пустыни.
— Хм, — задумался дух. — Соглашусь, пожалуй. Ибо вижу, что для тебя, Искандер, имеет это смысл. Хоть странно это, будто называть животных именами…
— Вообще-то, мы даём животным имена, — слегка раздосадовался я таким сравнением, пусть и знал, что джинн это сказал без подтекста, он действительно не понимал.
— Даёте имена животным? — ужаснулся призрак и отшатнулся. — Но вы же привязываете душу и получаете над нею власть!
Кто ещё над кем власть получал, это можно было поспорить. Вспомнить бы моих пушистых — командовали всем домом. Да и меня с кровати почти выгнали.
Но кое-что насчёт имён прояснилось, хоть не до конца. Впрочем, меня это интересовало меньше всего, тем более когда настолько болезненная тема оказалась.
— Не так это, — помотал я головой и добавил: — У нас не так.
— Я не был в мире вашем никогда, — задумался джинн. — Пожалуй, может быть такое. Мудрец судить не будет о том, чего не знает лично. Так что же слышал ты розу?
Я постарался привести все эпитеты, услышанные от Хакана. И про прекраснейшее растение, и про царицу. Проявил всё красноречие, на которое был способен. Так поэтично, как у элементалей, не получилось, но я собой гордился.
Да и Мухариб остался очень доволен. Улыбался и кивал, слушая меня.
— А слышал ли ты… Искандер, что уж давно никто не видел её цветы?
— Вот это я и хочу исправить, — снова погорячился я.
— Ты… Что? — дух стал совсем прозрачным на мгновение, через него были видны верхушки деревьев и тоже весьма изумлённый попугай.
Всё стоит аккуратнее с пожилыми… созданиями. Я уже начал прикидывать, как вежливее и подобающе извиниться, но джинн неожиданно рассмеялся:
— Напоминаешь одного ты человека мне. Он приходил сюда не раз. И всю пустыню обошёл, ища всех знаний, что есть во всех мирах. Забавный человек, всё торопился… Ну век ваш короток, понятно то. Понравился ты мне, по той причине покажу я, где раньше расцветала цветов царица.
Слукавил, но я не стал спорить. Пройти я мог и без его разрешения, душа джинна не могла причинить мне вреда. Я предполагал, что максимум его возможностей — поднять песчаную бурю. И то весьма скромную, не чета Великой буре. А значит,
