Ревизор: возвращение в СССР 30 (СИ) - Винтеркей Серж
Перед сном долго думал, что делать с просьбой Руслана. Последовательно перебрал все варианты. Первая мысль — послать Мещерякова. Он сначала хоть и накосячил с «антикваром», но потом прекрасно разрешил с ним вопрос. Мы еще и с прибылью вышли из этой истории. По идее, он этого жулика святославского разлива легко на чистую воду выведет…
Но все же решил, что Мещеряков — это слишком сильное средство для Святославля. И в долги влезу перед ним. Это же дело никакого отношения к делам группировки не имеет. Скорее всего, нужно будет ему заплатить за помощь в решении этого вопроса. А специалист он ценный, сотней тут не отделаешься. Как бы не пару тысяч нужно будет отдать. Так мне лучше тогда просто сунуть эти деньги Руслану, чтобы он успокоился. Ну и не уверен я в его методах. А вдруг Мещеряков перегнет палку и прибьет случайно этого мошенника? И окажусь я тогда нежданно-негаданно организатором заказного убийства. Да еще с отягчающими обстоятельствами…
Дальше подумал про Ивана. Ну а он чем поможет? Бить мошенника начнет — та же ерунда, что с Мещеряковым выйдет. Беда…
Значит, получается, мне снова Шанцев нужен. А он, какое совпадение, вот-вот в Москве будет на новоселье Ахмада. Ну и хорошо, разговор-то совсем не телефонный… И что хорошо, у нас с ним счет на взаимные услуги не в деньгах выражается… И сейчас он мне неплохо так должен…
В среду с утра забросил в машину форму в надежде, что удастся вечером попасть на тренировку и отправился на Лубянку. Поднялись с Румянцевым в кабинет, передал ему текст доклада по охране здоровья матери и ребёнка и предупредил, что сегодня еду на радио ещё две передачи записывать.
— Темы какие? — сразу взялся он за ручку.
— «Экологические проблемы в капиталистических странах» и «Дружба народов СССР и интернационализм».
— Хорошо, — записал он. — А вообще, как дела? Всё нормально?
— Нормально, — пожал я плечами.
— С Кубой что решил?
— Ничего, пока, не решил. Но это же не к спеху? — уточнил я, поднимаясь и застёгивая свой портфель.
— Пока, не к спеху. Но и на последний день всё оставлять тоже не рекомендую.
— Само собой, — ответил я и мы вышли с ним из кабинета.
Дежурный по этажу едва заметно кивнул мне как старому знакомому. Дожил, блин!
Попрощался с майором на выходе и поехал на радио.
Заглянув в редакторскую, Латышеву на месте не застал. Уточнил у её коллег, где она может быть? Сказали, что она где-то тут. Очень информативно… Остался ждать её у кабинета.
Минуты через три в коридоре показался ведущий Николаев.
— О, Павел, а вы почему в коридоре, а не в студии? — удивлённо протянул он мне руку.
— Так я не знаю, в какую студию идти, — поздоровался я с ним с улыбкой.
— Пойдёмте, я вам всё покажу, — подхватил он меня под локоть и повёл в своей энергично-деятельной манере.
— Решил другу помочь, — доверительно начал рассказывать он. — У него конференция представителей социалистических стран, срочно нужен был докладчик интересный, я сразу про вас подумал. Попробовали вам домой позвонить, но не застали. Я вспомнил, что вы про общество «Знание» говорили и мы договорились через них. Они нашли вас?
— Нашли, нашли… Так вот кому я обязан внеплановой лекцией… — с улыбкой проговорил я.
Он привёл меня в студию, поздоровались со звукооператором и начали настраивать аппаратуру. Тут и Латышева прибежала, увидела, что мы уже без неё состыковались и напомнила мне зайти к ней за письмами после записи.
Кивнул и мы приступили к записи. Начали с экологии. У нас эта наука не в почёте, поэтому рассказывал, как это сейчас на Западе.
Начал с описания экологических ужасов в западных странах. О Великих озёрах на границе США и Канады, в которых почти не осталось рыбы ценных пород, об отливающей мазутной пленкой воде в Рейне и тому подобном. Таких сюжетов было полно в западных газетах и журналах, что я читал в спецхране. Живописал ужасы про десятки тысяч химических веществ, что используют при изготовлении продуктов питания вместо натуральных продуктов, как у нас, чтобы повысить норму прибыли. Никуда не торопился, знал, что Николаев все равно прервет меня и задаст какой-то вопрос. И он не подкачал, да и с вопросом угадал:
— Скажите, Павел, так что получается, западные страны вымрут из-за того, что не останется чистой воды, чтобы пить, свежего воздуха, чтобы дышать, натуральных продуктов, чтобы есть? Они же капиталистические, норма прибыли превыше всего. Как говорил Маркс, нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист ради трехсот процентов прибыли…
Естественно, я не стал говорить, что оригинальная цитата принадлежит вовсе не Марксу. В СССР принято считать, что да. И мне не жалко…
— Дело в том, что нарушения в сфере экологии достигли критической черты. В Европейских капстранах, жирующих за счёт своего колониального наследия, население уже начинает задумываться о качестве своей жизни в целом. С ростом благосостояния у людей возрастают и требования к окружающей среде. Негодующее население начинает давить на капитал, и тому приходится прогибаться в ответ, в том числе и потому, что и сами капиталисты испуганы происходящим. Смысл самому капиталисту зарабатывать кучу денег, если у него ребенок задыхается от смога, и пьет какую-то химию, от которой болеет? Так что перемены к лучшему обязательно будут.
При их высокой плотности населения, у них много автомобилей в странах, концентрация выхлопных газов в больших городах доходит уже до предельных значений. Ситуацию усугубляет смог от предприятий и теплоэлектростанций, работающих на угле. Поэтому приходится задумываться о своём будущем и разрабатывать меры, ограничивающие загрязнение окружающей среды. Уверен, что в ближайшие годы они будут вводить ограничения на выхлопные газы автомобилей и другой техники, работающей на двигателях внутреннего сгорания. Будут ужесточать требования к очистным сооружениям промышленных предприятий. Всерьёз озаботятся переработкой мусора, как бытового, так и производственных отходов. Территория в Европе маленькая, у них нет таких свободных площадей, которые можно превратить в бескрайние мусорные полигоны, как у нас это делается.
Больше Николаев ни о чем не спрашивал, и на этом мы закончили эту передачу и сделали небольшой перерыв перед второй.
Глава 19
Москва. Государственный дом радиовещания и звукозаписи.
Вторая передача была посвящена дружбе народов СССР и интернационализму.
Двадцать минут говорил о том, что дружба народов лежит в основе успехов нашей страны. Сотни народов вместе строят крупнейшее в мире социалистическое государство, в котором люди всех национальностей равны.
Николаев не столько задавал вопросы, сколько дополнял мои слова своими утверждениями. Я даже подумал, что он, не слишком разбираясь в этой теме, просто боится задать вопрос, который покажется слушателям двусмысленным.
— Для нашей молодёжи это норма жизни, — говорил я, — но нельзя забывать, что так было не всегда. А во многих странах мира до сих пор существует рознь между народами, а то и практикуется расизм в разной степени.
— Вот именно. Взять тот же апартеид в Южной Африке, — заметил Николаев.
— Да, это яркий пример современного государственного расизма, — согласился я. — Так что опасно думать, что мирное сосуществование сотен разных народов ничего не стоит и получается само собой. Нужна постоянная неустанная работа над тем, чтобы выстроить в СССР единую общность — интернациональный советский народ. Интернационализм — основа основ СССР. Мы открыты всем другим народам мира, и готовы дружить со всеми как равные с равными.
Говорил совершенно искренне — так же оно и есть. Пока не разрешили националистам всех мастей при Горбачеве начать превозносить свои народы над другими в СССР, активно шло формирование единой нации… Все, как в США, где из сотен народов сформировали одну нацию — американцев.
Отстрелялись мы без единой заминки, как и с предыдущей передачей. По довольной улыбке Николаева, когда он протянул мне руку на прощанье, понял, что всё прошло безупречно с точки зрения советской идеологии и цензуры.
