Особо опасен (СИ) - Артемьев Юрий

Откуда эта щепетильность во мне взялась? Нет человека — нет проблемы. О чём тут ещё думать?

Но какой-то червячок сомнения всё ещё грыз изнутри рудиментарный орган под названием «совесть».

Но я вдруг подумал, что этот американец наверняка наживался на людях, скупая по дешёвке и продавая втридорого грёбанное железо. А если он ставил бэушные запчасти на машины перед продажей. То не исключено, что по его вине погибло какое-то количество людей. Ведь на дорогах Америки людей гибнет гораздо больше, чем в авиакатастрофах.

Успокоив себя, таким образом, я наконец-то нашёл, что искал в карманах трупа. А искал я связку ключей. Теперь надо по быстрому попасть в офис и удалить всякую информацию о машинах. Проданных этим торгашом в последние несколько дней. Но лучше всего будет просто сжечь к чертям собачьим весь его офис, а заодно и машины на парковке. Пусть тогда полицейские ищейки и разбираются что к чему и почему. Но перед тем, как устраивать тут большой пожар, надо бы дождаться Сашку.

Только вот посещение офиса откладывать нельзя. Неизвестно. Пришли уже на работу те двое мексиканцев, которых я заметил тут вчера. Хотя они вполне возможно были не мексиканцы, а пуэрториканцы. Но какая разница? Я в сортах латиносов ни фига не разбираюсь.

* * *

Алёна стояла возле машины с растерянным видом.

— Ты чего? — спросил я. — Не нашла лопату?

— Я… не смогла открыть багажник.

— Ну, тогда садись в машину и жди, когда твой Сашка подъедет.

— А чего это он сразу мой?

— Стены в мотеле очень тонкие. Их тут из картона делают, наверное. так что мы с Маринкой полночи слушали, как ты стонала: «Сашенька! Сашенька!» — поддразнил я её.

— Дурак! — сказала она, и села в машину.

При этом она так сильно покраснела, что я подумал, а не переборщил ли я. Эх… Девочки — они такие девочки… то ли дело Маринка? Пацанка…

Это я уже думал по дороге в сторону открытых ворот автостоянки. Идти было не так уж и далеко…

21 сентября. 1974 год.

США. Штат Вашингтон. Пригород Сиэтла.

Александр и Марина.

— И что всё это значит? — спросила меня Маринка.

— Я ещё сам не читал толком, только заголовки. Прочитай! Что там конкретно пишут?

— Са-аш! — протяжно ответила девушка. — Я по-английски не особо хорошо читаю. У нас по легенде было, что мы немецкого происхождения. И мы учили в основном дойч.

— Хреново. И как вы вообще до Монтаны добрались?

— Алёнка переводила, и Лёшка немного лучше меня на инглише шпарит.

— Ясно. Ладно. Разберёмся, как приедем.

* * *

Когда мы увидели Лёшкин Олдсмобиль, то мне показалось, что его самого в машине нет. Подъехав поближе, я убедился, что так оно и есть. Алёнка сидела на пассажирском сиденье с отсутствующим видом, а брата нигде не было видно. Я и так был на взводе, а тут ещё и это…

— Лёшка где? — с ходу заорал я на Алёнку.

Вжав голову в плечи от моего крика, она пропищала в ответ:

— Он ушёл…

— Куда?

— Туда… — махнула она рукой в сторону распахнутых ворот автостоянки.

В это самое время с той стороны, куда она указала, послышался приглушённый пистолетный выстрел, а спустя пару ударов сердца, ещё один…

— Всем оставаться возле машин! — крикнул я девчонкам.

Доставая на ходу свой любимый Вальтер, я бросился бежать в сторону распахнутых ворот. На ходу я услышал ещё два выстрела и прибавил ходу.

Но добежав до ворот. Я всё же притормозил и осторожно выглянул из-за угла. Никого…

Тогда я добежал до входа в офис, тормознул у дверей и прислушался. Тихо…

— Лёха⁉ — негромко позвал я.

— Заходи, Санёк! Всё чисто. — откликнулся брат.

Камень с души… Лёха жив и даже не ранен.

* * *

— Ты чего тут пальбу устроил?

— Да, понимаешь… — начал Лёшка.

— Решил зачистить тут всех?

— Типа того.

— А где хозяин?

— А тебе разве Алёнка ничего не сказала?

— Нет. Она какая-то пришибленная там в машине сидела…

— Хреново… Понимаешь, я сидел в машине, никого не трогал, тебя ждал. А тут из ворот выходит этот автобарыга и идёт прямо ко мне. Типа: «У Вас с машиной что-то случилось?» Ну, я ему говорю: «Нет, всё нормально». А он стал про тебя чего-то расспрашивать. Тут меня и торкнуло. Я вспомнил, что ты говорил про лишних свидетелей. Я его тихонько ножом в печень и в кусты отволок. Потом забрал у него связку ключей, да и пошёл в офис, подчистить следы, чтобы никакой информации про проданные нам машины там не осталось…

— Ну, ты маньяк. Просто Чикатила какой-то.

— Сам ты это слово! Ну, вот. Захожу я в офис. Там никого. Начинаю копаться в бумагах, а тут мексиканец в дверь заходит. Типа: «Хеллоу, шеф!» А тут вместо шефа я, такой красивый.

— Ты себя в зеркало-то давно видел, красавчик?

— Ты на себя-то погляди! Не перебивай! Короче… Он на меня с кулаками. И это: «Факинг гринго!» кричит. Ну а я ему говорю: «Ты ошибся, латинос! Я факинг рашн.» Ну и пристрелил его. А тут второй за ним ломится. И его тоже. потом контроль, а тут ты в дверь скребёшься.

— Ясно всё с тобой. Ты тут отпечатков не наставил своих?

— Если только вчера… Я тут решил пожар небольшой устроить. Тут же всё из фанеры и палок. Сгорит к чертям вместе с отпечатками.

— А чего тогда небольшой?

— Чего небольшой?

— Ну, пожар. Может лучше большой костёр тут запалить, чтобы сгорело всё на хрен вместе с машинами?

— Шухер поднимется.

— А если только офис спалить, то ты думаешь, что шухер не поднимется?

— А хрен его знает, товарищ майор…

— Подполковник. — поправил я его.

— Сопляк ты несовершеннолетний, а не полковник.

— Сам такой…

* * *

Я уже копался в бумагах. Быстро нашёл нужные. А заодно обнаружил и бухгалтерскую книгу торгаша, где он отмечал, что, чего, кому и сколько…

Еще в ящике стола обнаружился ну о-очень большой револьвер. Вот любят америкосы такие огромные стволы… А учитывая то, что принадлежал этот громадный револьвер маленькому толстячку, становится ясно, что права народная мудрость, что люди имеющие ущерб в одном, стараются компенсировать его большими пушками и громадными машинами. Ну да бог им всем судья, а не я…

Я выщелкал все патроны и забрал с собой. А револьвер, обтерев тряпкой сунул обратно, на хрена мне такая карманная гаубица? Тем более, что ни в какой карман она не влезет.

Собрав возле стены все остальные бумажные носители информации, я постарался их посильнее помаять, да растрепать. Знаю я не понаслышке, как правильно надо уничтожать документы. Книга, или папка с бумагами может снаружи обуглиться, а внутри останутся целые листы, не тронутые огнём. Заодно бумагами я закидал и трупы обоих мексиканцев. Надо бы ещё немного мебель поломать, и сверху положить, чтобы лучше горело…

На растопку я оставил самые нужные бумаги с информацией про нас и наши машины. Всё было готово к поджогу

Лёха тем временем вскрыл небольшой сейф под столом у торгаша и выгреб оттуда все деньги, что там нашлись. И это правильно. Зачем добру зазря пропадать? А нам пригодится в дороге.

— Лёха! Ты закончил там мародёрничать?

— Угу…

— Тогда глянь на улице, как там, а то я тут уже готов поджечь всю эту шаражкину контору.

— Ща! — ответил брат, и вышел наружу.

* * *

Я достал зажигалку, и уже было поджог первую бумажку…

Но в это самое время вернулся Лёха. И не просто вернулся, а вбежал с бешеными глазами:

— Шухер! Шериф!

21 сентября. 1974 год.

США. Штат Вашингтон. Пригород Сиэтла.

Те же и там же, плюс шериф.

Вот откуда, сука, вечно не вовремя появляется шериф? Прям. Как в кино, ей богу…