Второе полугодие (СИ) - Ра Юрий
— Миш, а мы правда кричать бы начали?
— Конечно!
— Неудобно вроде, не по-пацански.
— Запомни, брат: все эти правила придумывают хулиганы и бандиты чтоб дурачков нахлобучивать. Когда им выгодно, они толпой на одного, а когда сучата в меньшинстве, начинают канючить про «один на один» и «лежачего не бьют».
— А лежачего можно бить?
— Вот смотри, если у вас товарищеская драка, то есть с приятелем ради удовольствия, то да. Чтоб было с кем в следующий раз подраться. А если перед тобой враг, то сдерживаться не надо. Наоборот, надо сделать так, чтоб плохой человек надолго запомнил — за плохое поведение бьют и плакать не дают!
— И ногами?
— Ногами как раз удобнее всего по лежачему. А в драке, в драке ногой можно только по ноге бить. А по морде ловчее кулаком.
— А как же карате? Вон у нас пацаны в классе показывали. Там прямо так — и-я-я-я! — Я подождал, когда Пашка встанет и отряхнется после своего показательного выступления.
— Сам понял, что фигово получилось?
— Ага.
— Вот и не пробуй больше. Чтоб ногами драться, нужно много заниматься и долго учиться. И всё равно самбист или боксер каратиста уделает.
— Да ладно! Миш, а ты меня драться научишь?
— Что, вырос? Кое-чему научу. А дальше видно будет.
Куда деваться, раз влез в социальные отношения, глупо отмораживаться. Сказал «А», говори и «пошло оно всё!», не останавливайся на полпути. Это ж не я привык говорить: «Делай как следует или не делай совсем», это папы Димы девиз. То есть их семейный теперь.
Всё, устал писать, пойду грушу поколочу'.
24 февраля 1982 г
'На сегодняшней репетиции я показывал новую песню. Подошёл к синтезатору, попросил ребят послушать и буквально одним пальцем изобразил припев, нажимая на клавиши. Не с первого раза, но вроде получилось то, что хотел.
— Чего так медленно? Кантата что ли?
— Нет, я ж вам не Паганини. На самом деле задумывалось примерно в таком темпе, — и снова проиграл припев уже быстро. А потом третий раз. Всё-таки на клавишах я как та корова на льду.
— Давай еще разок, я кажись поймал!
Чуга схватил палочки и начал отбивать ритм. У нас вообще как-то так завелось в «Одноклассниках», что новые песни я не играл сразу целиком, а сначала показывал по фразам. Может потому, что верю в коллектив, может просто влом играть соло. Короче, Чуга даёт ритм, Арзамас заполняет основу, я расцветил мелодию гитарой. А потом дал отмашку, и они замерли. У меня пошел куплет. В другом ритме, в другой тональности. Наш ударник подхватил его почти сразу, а потом и синтезатор неуверенно загудел.
— Это что-то новое, пацаны. У кого спёр в этот раз?
— Для разнообразия сам написал.
— О как, а я думала, опять про деревню втирать будешь. Давно надо было признаваться, что сам пишешь песни.
Ирка добавила скепсиса в голос, словно я постоянно вру. А я не постоянно, я периодически. И вообще, когда сам — так и говорю, что сам. Правда, она иногда сильно травмировать способна, ни к чему это всё. Кто-то и в дурку отъехать при таком раскладе может. И первый кандидат тут — я.
— Короче, играем, раз мелодия зашла. Текст у меня тоже есть. Чуга, дай!
'Но как же мне больно!
Как рыба на суше!
Ты мне так небрежно
Порезала душу!
На лестничной клетке
У двери квартиры
Сказала два слова
И просто убила.
Я шел июльским воздухом полный,
Играли дети, и солнце, и гомон!
В твоём дворе всё было знакомо,
И надпись мелом «Наташа плюс Рома»!
Чуть оттолкнулся ногой от ступеней,
В руке ромашки и всё по колено!
Стою у двери заветной квартиры.
И нет счастливей меня во всем мире!
Но воздух глотаю,
Как рыба на суше!
Ты мне моментально
Порезала душу!
На лестничной клетке
У двери квартиры
Сказала два слова
И просто убила.
— А дальше? Как-то мало выходит.
— А дальше всё — убила же. Я не думаю, что надо дописывать.
— И чего, полторы минуты всего.
— Можно припев повторить пару раз, он забойный.
— Да ну, тупо же, одно и тоже петь три минуты.
— Ха! А по три раза на «бис» одну песню исполнять не тупо? — Ирка уже собралась идти в штыковую. Ну да, тональность её, она первым голосом может петь, а я или Арзамас вторым'.
— Насчет «тупо» — сейчас мода как раз такая пошла, когда припев раз по пять исполняют. Найдет мотивчик и сочетание слов удачное и гонят одну тему. Леонтьева вспомните с его «Все бегут-бегут-бегут…» Вроде полный шлак, а пипл принимает. — Влезаю я со всей массой своего авторитета. — Вы лучше мне вот что скажите: подходит нам эта песня или нет? А то рассуждаем так, словно уже взяли её в репертуар.
— Подходит конечно! Нормально звучит, чего там! И что главное, ни у кого такого нет. Сравнить исполнение не с чем.
— Мих, а ты давно написал эту песню? — Антоха перестал тренькать на басу и подошел ближе.
— В это воскресенье, когда в ванне лежал.
— То есть как, лежал в ванне и придумывал?
— Не, лежал в ванне, а она сама придумалась.
— Нифига же себе! Я тоже так хочу — лежишь в ванне или на толч…. Короче сидишь такой, а потом бац! Песня пришла в голову. С музыкой и словами. Так что ли?
— Ну да. Самое трудное было, знаешь, что?
— Что?
— Не забыть, пока мылся и вытирался. Так что бегом-бегом обтёрся и за стол — записать то, что сочинилось.
— Погоди, а вот в кино показывают: писатель или поэт, или там композитор такой ходит-ходит, бумажки комкает, в корзину бросает, чиркает… Это всё хрень, так выходит?
— Да по-всякому может быть. Если человек всю жизнь что-то пишет профессионально, то ему новое выдумывать с каждым годом всё труднее. Он, может, уже всё из своей головы вытащил, из души выгреб… А больше не умеет ничего, тогда мучается, давит из себя что-то такое, что людям будет интересно. А мы пока молодые, нам проще. Как-то так, я думаю. Надо пользоваться, пока не исписались.
— Ага. Высоцкий небось потому и пил по-черному, что всё вынул из души, как ты выражаешься. От того и помер.
— А ты почем знаешь, что бухал?
— Да все говорят. Вот сердце и не выдержало.
— Да ладно! У нас во дворе сосед всё время бухает, сколько его вижу, и ничего — живее всех живых как… Как не скажу кто.
— Ты сравнил: то сосед, а то Высоцкий. Корчага, скажи им!
— А чего я скажу. Точно знаю, квасил Владимир Семеныч много и часто. А вот почему он не мог не пить? Может, и вправду стало писать трудно. А творческому человеку сложно не творить, он без этого жить не может. Так что не знаю, но версия Валерки вполне рабочая.
— Народ! А давайте эту песню нашим девчонкам на Восьмое марта подарим!
— Тихо ты, Ирка с нами.
— Ирка свой пацан, она не выдаст. Да, Ир?
— Насчет того, что не выдам — да. А вот про пацана ты не угадал, Антоха. Я девушка.
— Да ладно, не обижайся. Ты лучше скажи, нормально будет, если мы песню подарим?
— Нормально. Главное, от души. Мишка придумал, вы споёте. Но тогда без меня. Раз на Восьмое марта подарок.
— А что, больше ничего не подарим? Они вон нам…
— Ага, они нам открытки и расчески. Зашибись подарки. Ирка же сказала — песня сойдет, и не будем париться. Ир, только не выдавай нас, лады?
Да, на 23 февраля девочки отдарились на «отвяжись». И вообще, подошли к вопросу абсолютно формально. Мол, то ли вы будущие защитники, то ли пойдете в институты, а не Родину защищать. Это они не в курсе, что наш год рождения будут отовсюду грести. Никто не в курсе, кроме меня и высшего руководства страны. Я не скажу, Партия тоже до последнего будет молчать в тряпочку.
— Пацаны, хорош базарить! Давайте пробовать играть. Вот аккорды для гитары, ты, Валерка, вроде уже вкурил мелодию, дальше сам. Ира, вот слова, пробуй.
