Из Тени (Dragon Age) - Krilena
Нелюбителю всех этих интриг и заговоров искренне не хотелось в них участвовать, в особенности, в этом новом чужом ему мире. Но нельзя. Ведь слова Феликса он прекрасно запомнил и разделял его предостережения. Откуда Алексиус знает, как именно и с помощью кого была закрыта Брешь? Ведь такой информацией располагает только Инквизиция, а она, судя по словам Дориана, не особо-то делилась ею с общественностью. А значит, ему рассказали об этом те, кто в тот день привёл в Храм отряд отравленных храмовников. А во главе них был солдат, чьим телом управляло другое существо, которого Безумец, конечно же, узнал.
Мужчина устало вздохнул. Слишком уж много фактов говорило о том, что в тот день героям Убежища противостояли именно венатори, а возглавлял их тот, кого бы он однозначно назвал умелым оратором, способным собрать вокруг себя сподвижников. Что именно тогда, тысячу лет назад, произошло, как Сетий смог также пережить отведённый ему век и откуда у него появились все эти небывалые для человека способности, Безумец не знал, но и ни разу не сомневался в том, что поощрять его амбиции он не будет. Не ради этого мира, который его всё равно никогда не примет, а из своих убеждений. Преданный трусом-архонтом, в одиночку он не смог остановить самоуверенных глупцов. Поэтому допустить ещё раз подобную слабость, Безумец себе не позволит.
Теперь мужчина глянул на замок Редклиф и именно на ту бойницу, где, по словам пугливых служанок, располагается библиотека. Торопиться ему некуда. Пока Инквизиция думает, что поиски его важнее, чем договор с магами, а Алексиус выжидает, у него есть неделя на изучение книг, который местный эрл хранит в своём замке. Он надеялся, что они наконец-то расскажут ему историю мира, которую он пропустил. Новые знания для него были самым важным, а все эти маги, Инквизиция и венатори подождут.
Собрав план, который его вполне устраивал, Безумец привычно осмотрелся по сторонам и, не обнаружив опасности, призвал своё самое любимое умение. Через секунду на том месте, где стоял хромой маг, уже важно вышагивал чёрный ворон и с довольным карканьем разминал крылья. А вскоре пернатый взлетел и, стремительно набирая высоту, направился прямиком в сторону замка…
Глава 5. Одним венатори меньше
Проходя вдоль книжного шкафа, Фауст внимательно осматривал его содержимое. Книг здесь было много, но, кажется, не осталось ни одной, до которой бы не добралась его книголюбивая натура. Трепетно коснувшись корешка одной из них, мужчина улыбнулся, не смог отказать себе в удовольствии и тут же снял её с полки. Руки исследователя тут же распознают в этой книге раритет, мечту любого уважающего себя коллекционера — она ведь эльфийская. Эльфы создавали не такое количество книг, как люди, потому что, будучи бессмертными, у них не было нужды оставлять что-то «после себя». Какой-нибудь элвен, совершив открытие, может ещё тысячелетия о нём рассказывать, и ему незачем это придавать перу, в особенности, создавать много копий. Понятное дело, что кризис, в который по неизвестным причинам впал весь Элвенан, а потом и неконтролируемый вандализм во времена первых походов тевинтерской армии по территории неизвестной расы нанесли разрушительный удар по наследию эльфийской науки и образования. Однако мужчину эта книга привлекла не тем, что её трудно было достать, а своим качеством исполнения. Бережно перелистывая повреждённое от времени и пережитого изделие, он готов был любоваться каждой его страницей. Мастерство и кропотливость проделанной работы чувствовались в каждом мазке виньеток, а аккуратность написания каждой буквы говорила о слишком продолжительной работе. Будет неудивительно, если эта книга писалась годами, а может и десятилетиями. Для эльфов времён Элвенана такая неторопливость в делах была весьма характерна. Впечатление мужчине не портило даже то, что книга не несла какой-то важной информации — очередное религиозное писание, опять всеми правдами и неправдами (хотя это же эльфы: здесь будет одна лишь только ложь) восхваляющее одного из своих божков.
Отвлекла магистра от своих мыслей свисающая длинная ветка растения, стоящего в горшке сверху, на книжной полке. Отмахнувшись от листьев, которые лезли ему прямо в лицо, мужчина убрал книгу обратно и, опомнившись только сейчас, обернулся. Ведь здесь был не только книжный шкаф.
Уют — это, пожалуй, самое подходящее слово, лучше всего описывающее комнату, в которой он находился. Из-за плотно закрытых занавесок здесь держался полумрак, разгоняемый лишь парой свечей и камином, который был зажжён, оттого и издавал приятный треск. Здешняя мебель не отличалась помпезностью. Да и зачем бы им стараться подражать дворцу архонта? Ведь всё должно быть так, как хотелось им. Для него — шкаф для самых важных книг и место, где бы можно было бы их удобно читать под звуки пылающей в камине стихии. Массивная кушетка из тёмного дерева, что стояла рядом, прекрасно удовлетворяла второе желание. Для неё — много свободного места, куда можно будет поставить горшки с любимыми растениями. И, очевидно, она выполнила своё желание — любое горизонтальное место в комнате было занято её растениями. Маг от этой картины улыбнулся. Да, такое обилие растительности могло раздражать. Однако для них, для тех, кто выбирает превосходство природы в архитектуре, а не камни и драгоценности, этот дом стал даже каким-то маленьким уголком уничтоженного Элвенана. Тем более большинство здешних растений были выведены именно эльфами.
Она всегда мечтала, что бы их скромный домик был наполнен эльфийскими цветами и растениями. Она всегда хотела их разводить. А он хотел, что бы её мечта сбылась.
Открытие двери он не услышал, а лишь тогда, когда его обняли со спины, понял, что уже был не один. Однако присутствие чужого его совершенно не беспокоило, потому что «чужой» она и не была. Не говоря ни слова, девушка оказалась к нему совсем близко, прижалась к спине, а её руки крепко обвили его торс. Близость с настолько дорогим человеком была для него бесценна. Мужчина улыбнулся и трепетно накрыл её руки своими. Ему нравилось, когда она так делала, когда, забывая о пропитанном жестокостью мире, они просто обнимались. Так он мог чувствовать поддержку, знать, что не одинок. Для того, кто
