Страж Кодекса. Книга III - Илья Романов
Что нас, Охотников, всегда объединяло, так это природная наглость и дерзость. Нас так воспитывали, но за этой наглостью всегда стояла сила. У нас тоже ходило выражение про «дешевые понты», какое есть и в этом мире. Вот только понты без силы — такими и являлись. А с силой — предупреждением для идиотов не лезть к нам.
Я держал на лице лёгкую улыбку и шёл в свободно, вразвалочку, будто находился на прогулке в парке, а не под взглядами десятков аристократов, что собрались в этом месте. Такое поведение вызвало у них закономерную реакцию и благородные зашептались.
— Эх, а здесь удобненько! — плюхнулся я на диван рядом с Британцем и глотнул вина. — И виды хорошие!
Азиат с норвежцем переглянулись, после чего их взор переключился на Долгова. Ну а мой сосед повернул голову, сохраняя на лице отстранённое выражение. Он был молод и выглядел, как истинный выходец с Туманного Альбиона. Навскидку лет двадцать пять — тридцать. Чёрный фрак, с накрахмаленной белоснежной рубашкой, чёрные начищенные до блеска туфли и такого цвета штаны.
— Белов Дмитрий Борисович, полагаю? — приподнялись уголки его губ, что с острыми чертами лица смотрелись хищно. Причём говорил он на чистом русском.
— Правильно полагаете, — кивнул я с улыбкой. — А вы?..
Глаз парня дёрнулся, ведь мой вопрос можно было считать за оскорбление. Где-нибудь в другом месте, но не в Российской Империи. Запоминать имена членов королевских семей иностранных государств мне было как-то лень, а потому, кто этот поц я не знал.
— Принц Эдвард, герцог Кентский, — спокойно ответил он. — Признаться честно, я думал, что вы побоитесь встретиться лично. Пусть и в такой обстановке.
— Боятся? — удивили меня его слова. — Чего конкретно? Вас, что ли? Или у вас под диваном спрятаны ещё отряды Черепов?
Азиат с Норвежцем слышали нас разговор и если японец нахмурился, что с его разрезом глаз выглядело комично, то северянин ухмыльнулся в бороду.
Британец засмеялся, после чего пригубил из бокала и покачал его в руке.
— Знаете, Дмитрий Борисович, а ведь именно таким я вас и представлял. Юным, недальновидным и неопытным.
— Я сейчас расплачусь от радости, что обо мне думал сам принц. К сожалению, а скорее к радости, не могу ответить взаимностью.
Теперь викинг не выдержал и заржал. Металлические вставки его брони поскрипывали от приподнимающейся мощной груди, и он выдал:
— Ты это слышал, Сатоши? А ты мне говоришь, что молодое поколение русских медведей слабо! Ха-ха!
Громкий голос и смех северянина привлёк к нам и без того большое внимание. Детишки аристократов недовольно прожигали меня взглядами, за то, что речь шла не о них или сражающихся, а о каком-то Белове. Где ж это видано-то⁈ Их родители хоть и были более опытны в делах, где нужно держать лицо, но их эмоции проскальзывали. Один только Святов… Стоп! Я слегка повернул голову и увидел рядом со Святовым Потёмкина, что сейчас тоже наблюдал за нами. Мужик испытывал странные эмоции, но без агрессии, а скорее довольства, но не негативного. Вот те раз!
— Ты лезешь туда, куда не следует, Харальд, — недовольно заметил Бриташка. — Вы с Сатоши-саном общались, вот и продолжайте.
— По указывай мне тут, любитель чая и джина, — прищурился угрожающе северянин. — Я делаю, что захочу и разговариваю с кем хочу.
— Харальд-сан, Эдвард-сан не желал тебя обидеть, — вмешался в ситуацию спокойный японец. — Молодая кровь кипит в юном теле. Особенно, когда рядом находится достойный соперник.
Вот теперь Бриташка поджал губы и заскрипел зубами. И он мне заливал про опыт и недальновидность. О, Кодекс, это даже не смешно!
Подхватив игру, я поднялся с дивана и сделал несколько шагов к этим двоим, а за спиной раздался недовольный голос:
— Мы не закончили.
— Вы, Эдвард, возможно и нет, но я — да, — обернулся к нему. — Мне хватило нашего короткого диалога, чтобы всё понять. Кстати, мне тут птичка напела, что у вас таинственным образом исчез род Брэдшоу. Примите мои искрение соболезнования.
Лилит рассказала мне о том, как перенеслась в этом мир и где конкретно оказалась. И как же долго я смеялся, когда он поведала о секретной базе Британцев, моей фотографии и о том, как зачистила всех в том месте. Не выжил никто, а ситуацию попытались замять. Вот только скрыть смерть стольких Одарённых, тем более из не самого задрипанного рода, у Британской Короны не получилось. Информация просочилась, пусть о ней и знали единицы. А раз уж я начал эту игру с понтами, то нужно доводить её до конца.
— Ах да, если вдруг я захочу наведаться в Туманный Альбион, то непременно посещу гору Скофел.
Принц замер, его глаза расширились и от него повеяло страхом. Да… Информация просочилась, но нигде не говорилось, как именно погибли Брэдшоу и в каком месте.
— Ты… — начал приставать британец и от него повеяло силой.
Широко улыбнувшись, с удовольствием наблюдал, как этот идиот хоронил себя. Пусть он хоть трижды принц, но безосновательное нападение на гражданина империи, а тем более аристократа, это тяжёлый поступок для иностранца.
Но как я сказал ранее: «Дешевый понт» оставался именно таким, если не подкреплён силой.
Эдвард как привстал, так и застыл в положении полусидя. Поза «Всё могу», так её называли наши наставники, когда тренировали нас и ставили чашки с водой на голову. Прольёшь — будешь страдать. Ох, времена! Аж на ностальгия пробило!
Дёрнувшись раз, а затем ещё, Британец высвободил ещё больше силы и пробился через жёсткие Барьеры, которые я даже не напитал особо. Так, легонько, вот они и были прозрачны. Впрочем, от некоторых аристократов это не укрылось, как и от гостей. Северянин вновь засмеялся, японец улыбнулся, но что странно… Смех зазвучал и из глотки Эдварда.
Я часом подумал, что он действительно дурачок, но парень удивил. Он не только без проблем выбрался из Барьеров, но выпрямил спину и будто преобразился. Больше не было того страха, будто… Эту эмоцию он сфальшивил. В зелёных глазах появился холод. Эдвард словно стал другим человеком, как и его фон!
— Теперь понятно, — расслабленно кивнул он и поправил одежу. — Приятно было пообщаться с вами, Дмитрий Борисович. Господа, — ещё один кивок в сторону азиата и норвежца. — Не прощаемся.
И что это было? Мне ни раз доводилось видеть людей, что имело оперируют своей моделью поведения и будто преображаются, когда требовала ситуация. Но
