Вскрываем карты! (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич
Прежде чем прильнуть к желанной ручке я представился:
— Владимир Прохорович Зубов-Прикаспийский. Прошу любить и жаловать. Очарован вашим видом несравненная…
— … Эвелина Андреевна Арбатова-Абашидзе княгиня, — и с деланной печалью в голосе добавила: — вдовствующая. — Хе-хе, как будто я и без этого комментария был не в курсе матримониального статуса дамы.
Тут за моей спиной поднялся какой-то шум. Это сослуживцы привели к продолжавшему валяться на полу телу одаренного целителя. На меня внимания не обращали и отомстить за поруганную честь флотского офицера не пытались. Но я не тешусь иллюзиями, мне кажется, что вся эта катавасия только начинается. Поверженный ухажер довольно продвинутый одаренный в стихиях огня и воздуха. После того, как оклемается, непременно потребует магического поединка. Придется соответствовать. Впрочем, убивать не стану, он же не в курсе, с кем связался, а еще я его вполне понимаю — за эту чудесную даму я бы и сам кому угодно навалял люлей. Хотя уже навалял и не чувствую себя виноватым хотя бы малую толику.
Пожилой чародей-целитель из приглашенных гостей внимательно осмотрел пострадавшего, приговаривая, с нескрываемым восхищением в голосе:
— Ух ты, лучевая в двух, локтевая в трех местах поломаны! И это на чистой физике! Силен, братец! — Это он что, в мой адрес дедок выразился в столь восторженной форме? Благодарить за столь явную похвалу я его не стал, сделал вид, что не услышал. Тем временем маг выполнил какие-то замысловатые манипуляции с рукой пострадавшего. В результате поврежденная конечность на мгновение осветилась неярким изумрудным светом и тут же срослась во всех пяти поломанных местах. Настоящий профи, мои глубочайшие респект и уважуха. Выполнив работу, целитель обратился к его сослуживцам: — Ну все, молодые люди, подлатал я вашего товарища. Минут через пять очухается. К завтрашнему дню все окончательно заживет, как на уличном кошаке. А покамест пусть держит руку в покое и в кулачные драки не встревает. — От себя с нескрываемой ехидцей в голосе добавил: — Коль не умеет.
Убедившись в том, что с её знакомым всё в полном порядке, княгиня с легким кокетством в продолжила наш разговор:
— И как же вас прикажете любить и жаловать, Владимир Прохорович?
Содрав беззастенчиво выражение морды лица с киношного поручика Ржевского, я тут же предложил единственный возможный вариант дальнейшего развития наших отношений:
— Для начала, обожаемая Эвелина Андреевна, предлагаю прогулку на автомобиле по ночному городу. Уж очень тут душно, к тому же всякие несознательные личности, к тому же в форме флотских офицеров дисциплину хулиганят. Мой немудреный выпад вызвал ропот в рядах присутствующих военных. Если моряки выразили откровенное недовольство, сухопутные и летуны вполне меня поддержали, мол, несдержанный морячок, сам нарвался на достойную оплеуху.
— Ну что же, вынуждена принять предложение от столь упорного и уверенного в себе мужчины. К тому же здесь действительно становится все более и более душно. Куда только смотрят маги воздуха?
Я галантно подставил локоток. Дама за него цепко ухватилась, и мы под недоумевающими, подчас завистливыми взглядами представителей бомонда мужского пола и, по большому счету, осуждающими от представительниц женской его части направились в сторону выхода. Среди кислых, унылых и завистливых физиономий, будто солнечный лучик мелькнул светлый образ Екатерины Васильевны Яровой. Прокурор первого ранга не только поощрительно улыбнулась, но показала поднятый вверх большой палец руки в знак одобрения, мол, не опозорил родной Альма-Матер. Так держать!
Интермедия № 3
В Малом зале заседаний Кремлевского дворца Его Императорского величества сегодня было непривычно малолюдно. Присутствовали исключительно доверенные и неоднократно проверенные лица, именуемые Ближним Кругом Государя. В иной реальности, это можно было бы назвать заседанием Совета Безопасности, Впрочем, как ни назови, факт тот, что в обширном помещении в данный момент находились, пожалуй самые влиятельные лица государства Российского.
Сидели довольно кучно за огромным столом, так что Государю Императору не было нужды усиливать громкость голоса посредством магии или новомодной электроники:
— Итак, господа, неделю назад, каждый из вас получил довольно полную выжимку из материалов, изъятых одним нашим агентом на Дальнем Востоке из Главного военного ведомства Японии. Прошу высказываться по данному вопросу. Начнем, пожалуй, с вас, Иван Иванович. — После этих слов он кивнул в сторону начальника Тайной имперской службы генерал-лейтенанта от жандармерии Толмачева.
— Ваше Величество, уважаемые господа, во-первых, я считаю, что герой, добывший столь ценные материалы, достоин самой высокой награды…
— Герой уже носит на груди орден «Воина Света», — не удержался от подковырки Государь, — Однако вы правы, Зубов-Прикаспийский будет вознагражден в полном соответствии с совершённым им деянием. От одной лишь мысли, какие клоаки пришлось посетить этому юноше, меня коробит, будто не с отчетов познакомился, а сам в них по уши искупался. Кстати, слог у парня неплохой и глаз наметанный насчет разного рода мелочей. — Царь, сморщил лоб, будто что-то вспоминая, и, брезгливо скривившись, процитировал из отчета талантливого борзописца: — «Основательно обглоданное крысами человеческое тело и куча налипших на него фекальных масс на какое-то время воспрепятствовали моему продвижению к намеченной цели…». Ну, или как-то так. Впрочем, мы слегка отвлеклись. Продолжайте, Иван Иванович.
— Десять дней назад в распоряжение Тайной службы поступил огромный объем бесценной информации, связанной с подготовкой Японии к предстоящей войне. Большая часть бумаг была в течение трех суток переведена нашими специалистами, после чего данные были резюмированы, размножены и по вашему указанию, Государь, переданы указанным вами лицам для последующего их анализа.
— Спасибо, господин Толмачев, — император милостиво кивнул главному «молчи-молчи» государства Российского, и, обведя взглядом присутствующих в зале, сказал: — У кого-нибудь имеются вопросы к Ивану Ивановичу?
Поскольку тема нынешнего заседания касалась государственной безопасности, следовало ожидать вопросов от присутствующего генералитета, однако вояк опередил Канцлер, иными словами, председатель кабинета министров, князь Василий Кузьмич Артемьев-Угличский:
— Уважаемый Иван Иванович, у меня к вам всего лишь один вопрос. В течение примерно какого срока ваше ведомство способно сохранять конфиденциальность полученной нами информации?
На что тут же последовал вполне исчерпывающий ответ:
— Василий Кузьмич, смею вас заверить, что все причастные к данному делу лица в настоящий момент сосредоточены в одном подмосковном поместье и взяты под охрану Мажеского корпуса и военных. Также, осознавая важность полученной нами информации, за каждым из присутствующих в этой комнате установлено негласное наблюдение.
Ожидаемых возмущений и ропота не последовало, поскольку всем было без объяснений понятно, что разрешение на догляд за высшими лицами государства Толмачев получил от Самого (указательный палец вверх). Все-таки данное известие изрядно подпортило настроение большинству присутствующих, мало ли какие грешки числятся за каждым из них. Однако, даже в том случае, если жандармы что-то надыбали, очередной поход налево кого-либо из присутствующих Государь Император не посчитал веской причиной для удаления его из Ближнего Круга. Ну с кем не бывает?
— Похвальное рвение в сохранении государственной тайны, Иван Иванович. Благодарю за службу! — Выразил свой респект Толмачеву Государь Император.
— Рад стараться, Ваше Императорское Величество! Служу Государю Императору и Отечеству! — вытянувшись по стойке «смирно», рявкнул генерал-лейтенант.
Махнув рукой на ретивого вояку, мол, служишь — молодец, а горланить в присутствии высшего лица государства вовсе не обязательно, Федор Николаевич продолжил:
