Сансара. Оборот второй. И пришел творец - Василий Анатольевич Криптонов
Вчера он мне ничего не сказал — значит, предварительный отбор я прошёл. Несмотря на то, что вылетел с трассы. Эту досадную мелочь товарищ инструктор, видимо, списал на ошибку — всё-таки, сколько я кругов перед тем намотал, — а не намеренный саботаж. К следующему этапу меня допустили. И ехать сегодня хуже, чем вчера, у меня уже не получится — инструктор видел, на что я способен, и упирать на то, что за ночь забыл, определённо не сто́ит.
То есть, это что же получается?
Намеренно проиграть я не могу, потому что подставлю Диану. Меня будут заставлять выигрывать любыми способами, включая самые мерзкие.
А если… если я и правда окажусь неспособен обогнать две другие тарелки в своей тройке? Если парни гоняют лучше меня, что тогда?
Тогда… Ну, раз-другой товарищ инструктор меня, вероятно, ещё проверит — дабы исключить «случайно», и всё такое. А потом объявит Жан-Полю, что говно у него, а не агенты внешней разведки, и в этот раз приволокли вместо гонщика такое же говно.
Отпускать нас под честное слово, что никому не расскажем, какими методами господин Монтрезо-младший пополняет свою команду — Жан-Поль, конечно, наивный, но не до такой же степени. Программа-то, видать, ещё скоропостижно скончавшимся папой разработана и обкатана на таких счастливчиках, как я, не раз и не десять.
Сцапать в свои сети подающего надежды парня. Посмотреть, на что способен в деле. Если реально способен — оставить в команде. Как войдёт во вкус, начнёт бабло зашибать, так и сам уходить не захочет — логика, вероятно, такая. А если окажется, что прогадал — ну, тоже не беда. Шипом ядовитым уколоть, или дубинкой по башке огреть — дело недолгое.
Нас с Фионой похищали ни фига не на глазах изумлённой публики. Диану, скорее всего, тоже. Не было портала — бац, появился. А потом, наверное, точно так же — бац, и исчез. И никаких тебе следов! Если кто-то в мире свежего воздуха и вкусного пива и рыпнется нас искать, хрена с два у него получится. Надёжная схема, молодец у Жан-Поля папаша.
Значит, получается, что? Получается, что Фиона права, и я должен победить. Другого выхода мне тупо не оставили.
Та-ак.
Я почувствовал, что начинаю злиться. Терпеть ненавижу, когда меня к стенке припирают.
Ладно, уговорили! Полетаем, смертнички. А что делать дальше, будем разбираться потом.
Я уставился на экран. Пока занимался, по мнению Дианы, не своим делом, то есть думал, второй заезд уже закончился, и стартовал третий. Я, дурак, за происходящим не следил, и какие ещё подлые приёмчики используют на трассе соперники, не разглядел.
Ладно, разберёмся в процессе. Сейчас меня больше беспокоило другое — время. Его показывали с левой стороны экрана. Два аккуратных столбика: номера гонщиков и секунды.
Первый, второй, третий… Н-да.
Хреновы, Костя, твои дела. Если верить экрану, моё вчерашнее лучшее время сюда вписали бы предпоследним. Последний, номер пятый, судя по отрыву от тех, кто находился выше, тупо забил на гонку и вообще никуда не поехал. Ну, или пешком пошёл.
Что с ним происходило, я не видел, а переспрашивать у Фионы или номера двенадцатого, стоя прямо под экраном: «а чего это пятый так хреново проехал?» — показалось идиотизмом.
Так, Костя, — одёрнул я себя, — давай без паники!
Ещё раз посмотрел на турнирную таблицу. От времени предпоследнего гонщика моё вчерашнее отделяли семь с половиной секунд. Если рассуждать с позиции тех, кто не в теме — фигня. А в мире гонок, где счёт идёт на тысячные доли мгновения — почти пропасть. Хотя… Ехал-то я вчера — не сказать, чтобы на расслабоне, но и выкладываться всерьёз даже в мыслях не было. Значит, если поднапрягусь — догоню, наверное… Стоп, никаких «наверное»! Должен догнать, и точка.
Номера восемь, девять и десять пошли на второй круг. Я поклялся себе, что окончание этого заезда и весь следующий буду смотреть внимательнее, чем первое в жизни кино для взрослых. Все местные фишки изучу.
— Номера одиннадцать, двенадцать, тринадцать — приготовиться, — прокатился над трассой усиленный мегафоном голос товарища инструктора.
Как — тринадцать?! Почему — тринадцать?! Четыре раза по три — это ведь двенадцать, мой заезд не сейчас?!
— Идём, — сказал номер двенадцатый. И потопал к боксам.
А я раньше, чем вылетел вопрос, вспомнил, что седьмой номер вчера разбился. Вот почему сместилась очерёдность.
— Идём, Костя? — спросила Фиона.
Я стоял столбом. Слишком уж быстро оказалось, что нужно ехать, офигел слегка. Фиона участливо заглянула мне в глаза. Взяла за руки и пискнула:
— Я с тобой! Не бойся.
Ещё какое-то время у меня ушло на то, чтобы пересилить рвущийся наружу истерический хохот. Отвечать не стал, тогда бы он точно прорвался.
Молча сжал руку Фионы и пошёл на старт.
* * *
— Спасибо, товарищ инструктор! — сердечно поблагодарил я, когда мне на голову напялили обруч и закрепили на спине поводок. — Теперь-то я точно не разобьюсь, правда?
Товарищ инструктор посмотрел, как на дебила, и нахлобучил поверх обруча шлем.
Скомандовал:
— По машинам.
В этот раз кресло подхватило меня, будто родного — мягко и уверенно. Через секунду после того, как я нажал кнопку «Слияние», понял, что шунты уже в разъёмах.
Включил экран. Так и есть, все девять разъёмов светятся зелёным. Покосился на парней в соседних машинах. Одиннадцатого не видел, его заслонял двенадцатый. А двенадцатый сидел, будто проглотив лом — видимо, со слиянием повезло меньше, чем мне.
Понимать бы ещё, что это значит. Вдруг, сам того не подозревая, обладаю преимуществом? И спросить-то не у кого, не товарища инструктора же расспрашивать. Он сюда не для того пришёл, его дело — поводки опечатывать… Ладно, с ним когда-нибудь тоже разберусь.
Сейчас моя задача — стартовать так резво, как смогу, и попытаться обойти соперников. Пока меня не зажали «в коробочку», как третьего номера, или ещё какую гадость не придумали. Всё-таки одиннадцатый и двенадцатый в команде давно, а я только сегодня нарисовался. Неизвестно, о чём парни успели договориться, пока мы к боксам шли.
— Ready! — гаркнуло в наушниках шлема. Я, скосив глаза, увидел, как замерла в своём кресле Фиона. — Steady!Go!
Мы рванули.
Лихого старта, как
