Ранний старт 2 - Сергей Чернов
Ещё немного поболтав, директор кладёт трубку.
— Ну, ты сам всё слышал…
Тем временем продолжаю прорабатывать варианты.
— А в городе вообще такие школы есть? — На мой вопрос директор пожимает плечами.
— Не в курсе. Хорошо, хорошо, я узнаю.
Узнаешь и доложишь, само собой, не вслух говорю, прощаясь и выходя из кабинета.
Идём своей компанией домой. По дороге, а потом дома, прокручиваю в голове варианты. С экстернатом возникают сложности, а другого способа перескочить одним махом несколько классов нет. Про головные боли почти забыл. Если соблюдать гигиену интеллектуального труда, мне ничего не угрожает. А если не соблюдать, то вляпаться можно и без моих индивидуальных рисков. Так что можно сделать рывок, к которому я абсолютно готов. В математике, физике и русском языке дошёл вплоть до девятого класса и даже больше. Какие проблемы, если мне больше вспоминать надо, чем учить заново.
18 апреля, день рождения.
Почему-то дни рождения мы классом не проводим. Да и то, в среднем два раза в месяц, и что делать с теми, кому не повезло летом, во время каникул на свет появиться? Короче, благообразный, скучный, семейный праздник. Единственное исключение — Зина и Катя, этих двух особ старшее поколение Колчиных всегда радо видеть.
Так-то у меня пятнадцатого числа, но традиционно сдвигаем на выходной.
— Сами испекли? — Принимаю на руки продолговатый, тёплый предмет, усиленно сияю всем лицом. Натурально, очень приятно, что девочки уделили полдня, чтобы забабахать мне пирог. Понятно, под руководством тёти Глафиры, но это нисколько не умаляет.
— С ливером?
— С гусиной печёнкой, ты такое тоже любишь, — информирует довольная Катя. Она права.
Несу пирог на стол, ставлю перед собой. Девочки за мной. Я их специально вокруг себя рассаживаю, чтобы меньше делиться. Мачехе, однако, кусочек уделяю.
— Учитесь, Вероника Павловна, как надо мужчинам угождать.
Мачеха слегка кривовато улыбается. Папахен за неё заступается.
— Да я пироги не очень уважаю, сын…
— Ловлю на слове! Тебе, значит, не надо! — Кстати, врёт! Папахен мой харчей не перебирает, лопает всё подряд. Ему лишь бы много было. А если что, перец, хрен и аджика наготове.
Обращаю внимание на Кира, который уже жадно принимается за мой пирог. Пока только глазами. И его нейтрализую, знаю как.
— Кир, там очень много жареного лука. Знаешь, как его обжаривают? До золотистой корочки, м-м-м, потом ВАРЯТ.
Братана перекашивает от отвращения. Девочки хихикают, смотрят хитренько, но молчат. Зину предупреждать не надо, а Катю успел по ноге стукнуть.
— А вот вы, отведайте! — Оделяю девочек, скуповато, но оделяю. — Вам положено, как изготовителям. Знаете, как раньше инженеры под мост становились, когда их испытывали?
— Нахал! — Стукает меня по спине Катюша, когда до неё доходит.
Праздник начался как надо. Подарок получил… подарки, Кир мне слепил ракету по собственному «проекту» и красиво изобразил на ней моё имя. От старшего поколения пока нет. Интересно, чем удивят? Или чем разочаруют?
— Сын, мы тут с мамой сложились… — отец, обволакиваемый сладкой улыбкой мачехи, встаёт и ныряет в дверь спальни. Тут же выходит с чёрным длинным кейсом.
Напрягаюсь. Гоню прочь провокационные мысли, вот-вот готовые вызвать вспышку дикого восторга. Нет, не может быть!
Улыбающийся отец с хрустом отстёгивает липучку и распахивает кейс. Ахают все, даже почему-то мачеха, я застываю. Это оно! На меня поблёскивает золотом предмет, который я вожделею всем сердцем почти полгода! Саксофон-альт. Узнаю его в любом гриме. Именно тот, который показывал своему отцу.
— Пап, а как ты запомнил? — Не верю, что папахен ориентируется в музыкальных инструментах, вернее, знаю, что нет. Саксофон он запросто со скрипкой перепутает. А то и с пианино.
— По цене, сын. Сорок восемь тысяч, как с куста, — иногда он употребляет низкопробные обороты. Да, я как-то не подумал, что можно именно так идентифицировать.
— Ну, и слово это запомнил, саксофон-альт. Это же он?
— Он, он… — уже вовсю глажу и рассматриваю инструмент. Тут же отпугиваю резким звуком тянущего свои ручонки Кира. Все вздрагивают и смеются.
Вот и проблема нарисовалась. Стандартная и привычная, впрочем. Беречь от Кира надо, хоть сейф покупай. Девочкам подержать даю, им можно доверять.
— Сын, а ты не передумал в экстернат уходить? — На слова папахена делаю покер-фейс. Родители часто, сами того не понимая, здорово подставляют своих детей. Только моя первая, самая первая и настоящая, не грешна в этом. Или я просто не помню.
— Это не застольная тема, пап.
— Ну, почему? — Папахен продолжает тупить. Вроде ясно даю понять, что тему развивать не желаю.
— Некуда уходить, пап. Нет в городе школ с экстернатом, — на самом деле, точно не в курсе, но тему закрыть надо.
— Значит, остаёшься?
— Наверное, — срочно надо уводить разговор в сторону, девочки меня уже сверлят недоумевающими очами. Подозревают подвох и, надо признать, правильно подозревают.
— Ты нас на лето с Киром в Березняки отвезёшь?
— Конечно.
— Кир! Лето проведём на все сто! Я тебя на лошади научу кататься!
Кстати, закончил монополию французского языка. Отпускаю брата в свободное языковое плаванье. Не совсем, конечно. Когда наедине, тут же переходим на парижские мотивы. Учу его умению переключаться с языка на язык. Демонстративно в это время русский не воспринимаю. Тяжела ты, шапка педагога!
Вечером, во дворе.
— Ну, что вы на меня так смотрите! Я не на другую планету улетаю!
Мы сидим за столиком. Угощаю друзей тортиком. Повезло, что Обормота нет. Хозяин его на какую-то собачью выставку повёз. Сам, разумеется, не ем, Зина с Катей, как удостоенные чести визита ко мне, тоже воздерживаются. Гвардейцы и Димон сложились и купили мне боксёрские перчатки. Знают, как потрафить. Не знаю, как получится совместить музыку с ударными техниками, но если что, Киру по наследству перейдёт. Фрейлины притащили подарочный комплект дезодорантов и одеколонов.
Девочки выдавили из меня признание в том, что я задумал уйти из класса. Не могут удержаться от осуждения, де, я их бросаю.
— Вы поймите, времени очень мало, — натурально, ощущаю цейтнот, ищу слова, чтобы объяснить, — мне надо уйти вперёд, чтобы захватить плацдарм. Вы потом на него придёте.
— И что ты затеваешь? — Зиночка говорит редко, зато всегда по делу.
— Предупреждаю сразу, это секрет, — осуждение тут же
