Артём Каменистый - Тайны ордена
— Наша Вселенная изменилась?
— Нет, всего лишь один с виду обычный мирок стал той занозой, который пресек всякую возможность нормального сообщения. И это как раз в тот момент, когда мы нащупали ходы в соседнюю тетраэдрическую систему. И не просто нащупали, а определили, что кто-то осуществляет массовый перенос энергии и вещества оттуда.
— То есть пришельцы из второй мегавселенной начали ставить вам палки в колеса?
— Не все так просто, они здесь, по-видимому, вообще не причем.
— Тогда в чем дело?
— Наши умники даже не смогли понять, одна тетраэдрическая система или сразу несколько проявляют к нам интерес. Но определили, что интерес растет, ведь из года в год объемы переноса нарастали. А затем там начали сталкиваться с теми же трудностями, что у нас. И теперь у них требуется на порядки больше энергии, чем нам, а мы ведь перенос не тянем почти вообще. То есть перед ними захлопнули дверцу.
— Кто захлопнул?
— Мы с тобой.
— Шутишь?
— Стражи.
— Лично я ничего не захлопывал.
— Я тоже. Мы просто к этому причастны.
— Я точно непричастен.
— Не будь таким категоричным, ты ведь понятия не имеешь о том, кто мы такие.
— А ты, значит, имеешь?
— Не совсем. Меня сюда прислали разобраться с происходящим, но я еще больше запутался.
— Ты можешь передавать сведения своим?
— Нет. Но я мог вступить в контакт с представителями другой вселенной. В тот момент нам казалось это важным.
— Еще бы. Вот только я не совсем понимаю про вселенные. Возьми хотя бы эту: здесь нескончаемое количество звезд. За время нашего разговора несколько тысяч родилось, и примерно столько же погибло. Ну я так, с потолка цифры взял. Почем мы случимся лбами об эту планету? Здесь всем медом намазано?
— Я понял о чем ты. Да, намазано тем еще медом. Те, кто тебя сюда послал, не смог доставить ничего кроме сознания. Аналогично в моем случае. И ни твои не мои сейчас не могут выбрать пунктом назначения ничего кроме этой планеты. Одна дорога, одно направление, все другие закрылись.
— Почему?
— Мы не знаем — наши ученые в тупике. Но считают, что именно здесь можно найти ответ на запрет переноса между вселенными. Отсюда все началось. И здесь осталась последняя лазейка работающая только для информации. Ничего более мы не можем переносить никуда: только чистый разум, и только в тело жителя этого мира. Это единственное место, куда осуществим хоть какой-нибудь перенос. Единственная планета во всей бесконечности тетраэдрической системы. Разумные существа из других систем в таком же положении, других путей нет и у них.
— А сейчас у тебя появилось объяснение?
— И да, и нет.
— Ну я все еще внимательно слушаю.
— Были другие цивилизации, до нас. На этой планете можно найти их следы.
— Здесь их называют язычники.
— Ну что ты, нет. Язычники — дикость, которая расцвела на давно заброшенных руинах куда более развитого мира. Затрудняюсь ответить, как давно это было. По всей тетраэдрической системе мы находили подходящие для жизни планеты смежные с нашей, и населенны они такими же как мы. Не везде был именно человек, но на многих, пусть и хватало отличий. И биосфера всегда схожая. Кто-то когда-то расселил нас по всей системе. Попав сюда я не испытываю непреодолимого отвращения к здешним девушкам. Даже более того, некоторых из них нахожу весьма привлекательными. Хотя, признаюсь, поначалу было гораздо труднее, я слишком консервативен в том, что касается вкусов. В ходе эволюции у людей моего мира выработались несколько иные пропорции. Главным образом это касается головы. Я уж не говорю о почти непреодолимых культурных различиях, цвете кожи, разнице особенностей общения. Но постепенно свыкся.
— Мне было проще. Ну… насчет пропорций проще. Культура тоже не очень отличается. Но в моем мире находили ископаемые остатки предков людей. Примитивных приматов. То есть мы — продукт эволюции, нас никто не переносил. — Уверен?
— Так считает наша наука. Зерд небрежно отмахнулся:
— Ваша наука оккупирована шарлатанами. Мы этот этап тоже пережили. В былые времена у нас много чего находили, но всегда не доставало какого-то особого звена, чтобы выстроить стройную цепочку развития нашего вида от простейшего к современности. Просто схожая биосфера, к которой приложили руки те, кого уж миллионы лет нет. И руки ли — неизвестно.
— Интересно.
— Мир — интересная штука.
— А скажи, ты не знаешь способов связи со своими? Ну машину какую-нибудь можно создать, или еще что-то такое?
Зерд промедлил с ответом, затем понимающе улыбнулся:
— По твоему взгляду заметно, что вопрос с подвохом. Только не говори мне, что знаешь некий ужасный секрет. Что умники твоего мира открыли способ связаться с нами, и надо только чуть-чуть помочь с этой стороны.
— Это и правда секрет…
— Что?! Я и правда угадал?!
— Ну раз уж я начал выдавать тайны, то выдам и эту. Доверяю тебе почему-то. В общем, меня не просто так сюда забросили. Я был участником серьезного проекта. Таких как я учили несколько месяцев, мы запоминали устройство особой установки. Машины электрической. Ее надо было собрать здесь и запустить. Такую же надо при этом включить с нашей стороны. При этом возникает туннель между мирами, по нему можно что угодно передавать, любые грузы.
Лицо Зерда стало ну очень серьезным. Как у много повидавшего доктора, выслушивающего бред абсолютного психа. И потому следующие его слова были предсказуемыми:
— Скажи, а те люди… ну те… которые тебя сюда прислали. Они случайно не выглядели откровенно сумасшедшими?
— Не сумасшедшее тебя.
— Все понятно с ними, потому как я и правда ненормальный.
— Их устройство не будет работать?
— Я не буду интересоваться техническими подробностями. Отвечу просто: нет.
— Мы используем термин портальная установка. Или просто портал. Грубо говоря, там используется принцип электромагнитного резонанса одинаково настроенных сопряженных колебательных контуров. Установка на моей планете должна быть включена все время, или почти всегда, им там проще. Ну а я должен рано или поздно собрать ее здесь. Ну, в общем, пока что не собрал. Там нужно много материалов, которые здесь не достать ни за какие деньги. Даже простую медную проволоку малого сечения не производят, а ее потребуется очень много. Не та чистота материалов, без некоторых приборов и эталонов трудно добиться выдержанных характеристик и прочее.
— Надеюсь, ты не начал серьезно заниматься сборкой этого казуса. Я даже понял о чем речь, на это и правда могли клюнуть те, кто весьма поверхностно приставляют теорию. Подобной штукой они, скорее всего, установили сам факт наличия одного из четырех соседствующих с вами путей. Не так уж сложно выявить аномалии в колебаниях электрического поля при должной настройке контура. Но они сделали неправильные выводы. Впрочем, ты не обязан мне верить, можешь поискать проволоку и прочее, попробуй сам, если заняться нечем.
— Обязательно подумаю над твоим предложением.
— Этих двоих прислали для такого же смешного занятия?
— Я с ними еще не говорил, но одного, скорее всего, да. Его отправили те же люди, что и меня, он здесь новенький, еще к языку не адаптировался. Со вторым чуть сложнее. Наш мир не един, он чем — то похож на этот. Множество стран, среди которых всего несколько по-настоящему серьезных игроков. Они то и дело опасно конфликтуют, войны случаются такие, что гибнут миллионами.
— Второй — твой враг?
— Не совсем. Второй прибыл из государства, которое традиционно конкурирует с моим, но до прямой войны дело не доходило. Я не знаю точно методику их подготовки, и зачем их вообще сюда засылают. Человек… Та девушка, которую ты видел в замке, она знала о них чуть больше. Ее ведь прислали гораздо позже, добавилось сведений при подготовке. Вроде бы они тоже хотят создать такую установку. И у них есть более совершенный вариант, там изготовление сильно упрощено. Я имею ввиду с этой стороны, с другой все наоборот.
— Их ученые пришли к тем же выводам, что и ваши?
— Не совсем. Мы ведь конкурируем жестко. Не стесняемся воровать идеи. Сам не знаю точно, кто у кого что и когда украл, но схожие результаты говорят сами за себя.
— Можешь не волноваться, вашим конкурентам ничего не светит. Как, впрочем, и вам. Мы здесь навсегда, если во вселенной что-то не изменится очень серьезно.
— Но ты говорил, что разгадка причины затруднения переноса может скрываться именно здесь. Если ты поймешь в чем дело, это и может стать тем изменением.
— Я не намерен искать эту разгадку. И даже больше: я мешал это делать другим и буду продолжать мешать не стесняясь с методами. По крайней мере так будет в обозримом будущем.
— Почему?
— Эта планета как паук в паутине, сотканной с игнорированием границ вселенной. В нее легко угодить, но невозможно вырваться. Ее нити тянутся не только по нашей тетраэдрической системе, они уходят в другие пространства, о которых мы недавно вообще не подозревали, и о которых даже сейчас почти ничего не знаем. Оттуда приходят такие же путешественники, мы используем одну дорогу. Но они не мы. Другой вид. Настолько другой, что мы не имеем представления об их природе. Я уже говорил, что в нашей Вселенной единая биосфера. Я говорю об основе, а не мелочах. Но у них все иначе. Какие вещества задействованы в их биохимии? И можно ли вообще говорить о какой — то биохимии, как и о веществах? Вдруг это энергетические формы жизни, причудливые искривления физических полей, или вообще неведомо что. Мы понятия не имеем, какие там физические законы, что это вообще за миры. Об их существовании мы можем судить лишь по косвенным признакам. Звук упавшей капли ничего не расскажет о процессах, протекающих в облаке над твоей головой.
