Я создаю чудовищ - Сергей Александрович Елисеенко
Мои мысли были прерваны горячим поцелуем в шею. В голове помутилось, и я не выдержав поднялся, чтобы ответить на столь страстные ласки. Пальцы тискали что-то тёплое и упругое, а губы впились ответным поцелуем. Софья Павловна тихо постанывала, прижимаясь ко мне всё сильней и сильней. В темпе похотливого вальса мы двигались к кровати, постепенно снимая с себя одежду.
У входной двери послышалась какая-то возня, но я не обратил внимания. Сейчас вся моя суть сосредоточилась на этой невероятно сексуальной женщине, которая хотела того, что и я.
– А ну стой ровно, паршивец! – ворвался в золотой туман, окутавший мой разум грубый голос Петровича.
Да что они тут забыли? Пусть не мешают.
– Яков! Ты тут? Мы бедолагу на чистую воду вывели. Только он говорит, что не один был. Войти-то можно? – громко сказал Степаныч.
Я рыкнул что-то нечленораздельное и продолжил заниматься Софьей. Теперь без отчества…и без платья.
– Да здесь он. Сидит небось, опять мыслю умную по кругу гоняет, – буркнул Василий.
– Ну тогда заходим. Да держи ты его нормально. Смотри весь растёкся прям. А его даже и не трогали толком. Яков, мы заходим. Если без портков, то не серчай, – снова послышался голос старикана.
Тут уж, я напрягся. Ещё не хватало, чтобы они застали Софочку в таком виде.
– Стоять! Я не один. Сейчас сам к вам выйду, – крикнул я вскакивая с кровати.
Копошение за дверью прекратилось. Меня послушно стали ждать. Я быстро натянул штаны и шагнул в прихожую. Сделал глубокий вдох и выдох, понял, что нужно надеть рубашку. Вернулся обратно и поймал взглядом Софью, которая спряталась под одеяло. В эту же секунду с меня будто спало наваждение. Я почувствовал всю несуразность этой ситуации и странное поведение вдовы. В голове тут же сформировалось подозрение, подкреплённое сложившимися обстоятельствами. Не просто так у неё вдруг проснулось плотское желание, да ещё и именно ко мне.
Что ж, сейчас будем разбираться.
Выйдя на площадку я обнаружил, что оба Василия придерживают сползающего по стене Терентия, которого мы буквально пару дней назад взяли “на работу”. Значит, он. Но, не один. Вот сейчас и узнаем имя сообщника.
Я ещё только подходил к мужчине, как он заливаясь соплями и слезами стал умолять меня не убивать его. Это что за хлюпик нам такой попался? А ведь на собеседовании нормальным казался, волевым даже. Или играл так? Хороший актёр тогда получается. Не только меня, но и Степаныча провёл.
– Не трону. Кто помогал скажи и живым отпустим, – коротко бросил я.
– Баба, баба! С вами тут живёт. Строгая такая, морда холёная, а глазюки холодные, будто у змеи, – запричитал он, – она и подговорила. Сказала ничего плохого не будет. Денег дала и сказала записку передать.
Вот оно что! Ничего себе поворот. Значит, этот нытик просто почтальон. Кто же тогда информацию собрал и передать ему велел?
Я ещё думал, а Петрович уже действовал. Он будто почувствовал, что сейчас происходило у меня в квартире и самое главное зачем. Бросил этого доходягу и метнулся внутрь. Там раздался женский визг и громкий звук пощёчины. И сразу после выстрел.
Тут уж и мы побежали в квартиру. Где застали удивительную картину. Софья Павловна, полностью одетая (и когда только успела?) лежала на полу, прижимая ладонь к пунцовой щеке. Рядом стоял Василий держа в руке крохотный дамский пистолетик и нещадно матерился.
– Вот ведь ведьма поганая! Новый сюртук испортила! Я только на человека стал похож, а эта..., – он снова замахнулся на испуганную женщину.
Хотя, я ошибся. Испуганной она не выглядела. Хотела казаться, но изнутри проглядывал тот самый холодный взгляд о котором только что говорил Терентий.
– Яшенька, милый, помоги! Он меня убить хотел или ещё того хуже…, – она взяла драматическую паузу, – надругаться! Вон лапы распустил. Мне пришлось обороняться.
Я устало потёр лицо руками. Вот только всех этих интриг и недопредательств мне не хватало. А ведь уже почти поверил, что она нормальный человек и тоже хочет построить с нами светлое будущее. Но, видимо, что-то пошло не так.
– Хватит трагедию ломать, – хмуро бросил я, – скажешь кто и зачем, тогда отпущу. Иначе…некоторые химеры могут быть очень голодны. И совершенно не разбираться каким мясом их накормят. Тебе ясно?
Женщина ещё какое-то время заливалась слезами, всхлипывая и изо всех сил пытаясь вызвать жалость. Наконец, поняв, что такой подход не работает перешла к более серьёзному разговору.
– Мне придётся уйти?
Молча кивнув, я ждал.
– Но, я не хочу. Да и некуда мне идти. Разве что к родственникам под Тулу.
Я пожал плечами. Не мои проблемы. Радуйся, что ещё легко отделалась.
– Дадите хоть немного денег?
Вот и торг пошёл.
Киваю.
– Хорошо. Я всё скажу. Дайте привести себя в порядок и будет вам исповедь, – уже совершенно спокойно произнесла она.
Выходить мы никуда не стали. Только отправили Петровича запереть где-нибудь пока Терентия, чтобы после решить, что с ним делать.
– Я тут тоже всего лишь пешка. Свой ход сделала и всё. Злого умысла не имела, – сидя напротив нас начала рассказ Софья Павловна, – да и человек, который за ниточки дёргает не простой. К тому же ты его знаешь. Самуил, его имя. А некоторые кличут Медведем.
Глава 31. Большие разборки в немаленьком Петрограде
Я сидел, кипя от злости, и думал, как бы не сорваться. Вот так подпусти человека поближе, а он тебе в ответ нож в спину воткнёт. Причём я воспринимал так и Софью Павловну и Самыла. С вдовой ещё после первого раза было понятно, а вот второй, вроде, негатива не проявлял, но оказался…
В общем, я негодовал и с трудом себя сдерживал, чтобы не пойти на разборки с лидером зелёных прямо сейчас. Голос рассудка упрямо вещал, что нужно сбавить накал эмоций и поговорить чуть позже, когда я успокоюсь. В итоге, я решил отвлечься работой и полностью загрузил себя делами. Тем более, их действительно накопилось немало.
Первым пунктом,
