Эксперимент с моделирующим компьютером - Юрий Егоров
— Честно говоря, я жду с большим нетерпением! — глаза президента блестели необычайным блеском, было видно — он находится в состоянии величайшего душевного подъема.
— Стереоизображение на экран, пропорции нормальные, громкость и тембр звука максимально приближены к реальным, пояснения — белой строкой на изображении, — прозвучали последние команды для ПЭВМ.
Она ответила моментально:
— Начинаю подачу готовой модели на проектор. Все пятеро, сидевшие в зале, подались вперед, напряженно вглядываясь в экран.
...«Модель 1 - 21 июня 1941 года. Штаб 10-й русской армии под Минском. 21:00», — появилось в левом верхнем углу экрана.
Затем все увидели, будто экран пропал, а на его месте образовалось большое окно, уходящее вглубь... В это трудно было поверить, но там находилась комната. Это было не просто ее плоское изображение, а реальный объемный вид: хорошо просматривались все мельчайшие подробности и ощущались реальные расстояния между предметами.
За столом у стены сидел офицер в полевой форме русской армии, он печатал на машинке какой-то документ. По аксельбантам на правом плече можно было сделать вывод, что это адъютант. Было слышно, как скрипит каретка печатной машины, шуршат входящие листы и даже видно, как офицер слегка прищуривается, чтобы внимательней разглядеть текст.
Впечатление от реальности происходящего было ошеломляющее!
Адъютант окончил печатать, еще раз пробежался по тексту листов и, встав, подошел к двери, где ненадолго остановился. «Командующий 10-й армией, генерал- лейтенант от инфантерии, князь Салтыков-Брянский Аркадий Валерьянович», — гласила вывеска на двери кабинета.
Часть 19
Наконец, адъютант решился и вошел без приглашения. Зайдя в кабинет, он вытянулся и, щелкнув каблуками яловых сапог, обратился по форме: «Ваше превосходительство, извините, но Вы сами просили сразу зайти...»
Изображение переключилось на генерала, разговаривающего по телефону, очевидно с женой:
«Веруша я понимаю, как тебе сейчас тяжело! Ты осталась одна там, в Москве, но знай — всей душой и сердцем я с тобой!.. Нет, Веруш, я не могу тебе этого обещать, потому что катастрофа неминуема и здесь уже ничего нельзя изменить. Будь мужественной, помни, что ты жена русского офицера и тебе нельзя показывать слабость… Я не могу бросить своих солдат и разделю с ними общую участь. Помни, я всегда любил и буду любить тебя, что бы со мной не случилось. Не надо плакать, будь сильной и прощай! — генерал положил трубку и, держа руку на телефоне, будто еще в чем-то сомневался, затем покачал головой. — Нет, все!..»
Подняв глаза, он только теперь заметил вытянувшегося у двери адъютанта: «А, штабс-капитан, это Вы, голубчик, принесли приказ войскам, давайте я подпишу.
Капитан подошел к письменному столу и передал генералу в руки Приказ по армии. Можно было легко рассмотреть лицо генерала: на вид ему было лет шестьдесят восемь, значительно поседевшие волосы были зачесаны назад, глубокие морщины на лбу и умные, немного грустные глаза выдавали честную, благородную и ответственную натуру. Обилие колодок и полный Георгиевский бант свидетельствовали о больших заслугах перед Отечеством. Прочитав Приказ, генерал подписал его и отдал распоряжение офицеру:
— Отправить в штабы дивизий по шифрованной спецсвязи. Самих командиров дивизий Вы вызвали ко мне?
— Так точно, Ваше превосходительство, прибудут с минуты на минуту, — отчеканил штабс-капитан. — Так же пригласил Их высокоблагородие начальника штаба армии полковника Шлюпе. Еще будут какие-нибудь указания?
Генерал вышел из-за стола и подошел к адъютанту:
— Скажите, штабс-капитан, сколько Вам лет, Вы ведь недавно командированы ко мне в штаб? Есть ли семья, дети?
— Тридцать пять, Ваше превосходительство, жена и двое детей сейчас в Астрахани, гостят у родителей. А почему Вы спрашиваете?
— Совсем еще молодые, Вам жить да жить! Предлагаю Вам покинуть расположение армии, я напишу рекомендательное письмо коменданту Астрахани. Наверное, это будет самое безопасное место, по крайней мере, завтра утром, а там как Бог даст!
Штабс-капитан стоял, шокированный словами командующего, но, вскоре овладев собой, с достоинством ответил:
— То, что Вы мало знаете меня, не значит, что я могу бросить Вас в самую трудную минуту! Что бы там не случилось, я буду до последнего с Вами, Ваше превосходительство.
Генерал долго всматривался в глаза молодому офицеру, затем по-отечески, нежно похлопал адъютанта по плечу:
— Спасибо за службу, голубчик, только имейте в виду — завтра утром здесь будет настоящая мясорубка!
В это время через открытую дверь в приемную стало видно, как в ней появилось несколько генералов и полковников — офицеры прибыли на срочное оперативное совещание. Штабс-капитан вышел и пригласил всех в кабинет командующего армией.
Четыре командира дивизий: два генерал-майора и два полковника, а также начальник штаба сели по бокам длинного стола, сам командующий занял кресло председателя с тыльной стороны:
— Господа, я срочно вызвал Вас вот по какому поводу. Только что мною в дивизии выслан приказ «О занятии войсками армии боевых позиций», — командующий сделал паузу, наблюдая за реакцией подчиненных.
— Аркадий Валерьянович, может быть, Вы торопитесь с этой инициативой? Вы же знаете позицию Верховного правителя: «Пока не будет секретной телеграммы из Лондона — в военные действия с Германией не вступать!» Вы рискуете навлечь на себя сильный гнев Колчака, — высказался первым уже немолодой генерал- майор.
— А вы что думаете, господа? — обратился он к остальным командирам.
С места поднялся полковник лет пятидесяти с аккуратно остриженной бородкой и усиками:
— Господин генерал-лейтенант, мы очень уважаем Вас как командующего армией! Но мы боимся, что Колчак отдаст команду военному министру сместить Вас, а у того давно руки чешутся убрать Вас из армии — это было бы очень плохо для всех, особенно для солдат!
— Спасибо за доверие, господа! Другого я и не чаял от вас услышать! — князь поднялся из-за стола. — К сожалению, обстановка заставляет меня поступать именно так, — он взял колокольчик и несколько раз позвонил, вызывая адъютанта. Когда тот зашел, генерал приказал. — Господин штабс-капитан, пригласите сюда офицера разведки, который только что прибыл с границы.
Через минуту ротмистр с колючими черными глазами вошел и отдал честь:
— Здравия желаю, Ваше превосходительство!
— Голубчик, — вежливо попросил его генерал, — перескажите присутствующим здесь моим командирам дивизий и начальнику штаба все, о чем мы говорили несколько часов назад, и не стойте, пожалуйста, присядьте за стол.
Расположившись рядом с начальником штаба и вытерев пот со лба белоснежным платком, ротмистр начал доклад:
— Мои разведчики привели ко мне
