Шайтан Иван 3 (СИ) - Тен Эдуард
— Ну, князь, все знают, что граф Вержановский влюблен в графиню Екатерину и вот уже год добивается её расположения, а тут разговоры о романе графини и есаула, который гостит у вас. Не сомневаюсь, что скоро будет доложено императору и нам достанется всем, особенно мне, как старшему офицеру не предотвратившему дуэль. Но это мелочь по сравнению со стыдом, который я испытываю после поступка совершённого графом, и не я один.- тяжело вздохнул подполковник.
Вышли доктора уже без халатов.
Успокойтесь господа, все хорошо. Кровотечение остановили, рану зашили. Единственно плохо, потерял очень много крови. Не надо расстраиваться, со временем всё восстановится. Вот у графа дела обстоят на много хуже. Множественный перелом, даже если всё восстановиться он будет сильно хромать.
— Да-с, господа. Казачий офицер останется у нас, под наблюдением. Сколько определить не могу, видно будет по его состоянию.
— Ну всё бойцы, опасность миновала, поехали домой.
— Нет, княже, ты извиняй, но мы останемся покуда, ну его, на авось оставлять. Лучше мы присмотрим. Ты Саня давай с князем. — сказал Савва.
— А чего, я, останусь с вами.- встрепенулся Саня.
— Да чего, всей толпой толкаться. Довольно нас троих. Аслан ты тоже поезжай.
— Нэт, я останусь.- Решительно заявил он.
— Ладно, будь по твоему.
— Господин доктор, можно организовать ночлег и питание казакам? Я оплачу все расходы.
— Да, конечно, но только предупредите их, что бы не нарушали распорядок. Собрались и поехали домой. Я, переодевшись, поехал к батюшке. Он увидев меня с озабоченным лицом, встревожился.
— Что случилось, Андрей.
Подробно рассказал ему о случившемся. Он выслушал меня и подумав решил.
— Надо ехать к графу Васильеву.
Граф удивился нашему позднему визиту.
— Дмитрий Борисович, случилась неприятность с Петром Алексеевичем.
— Пройдёмте в кабинет.
Мы расселись в кабинете, и папа попросил меня рассказать всё подробно. Граф молча выслушал меня, не перебивая. Долго молчал сосредоточенно смотря на пылавший огонь в камине, потирая переносицу
— Да, молодые люди, угораздило вас. Можно было отложить дуэль на несколько дней, да чего теперь огонь тушить, когда всё сгорело. Да, граф Вержановский просил у меня руки Катерины, совсем не давно. Я отказал ему, так как Катерина даже слышать о нём не хочет. Пётр сильно ранен?
— Доктор сказал, что много крови потерял, а в остальном всё не плохо. Оставили его в полковом госпитале.
— Вместе с Вержановским?
— Не переживайте, Дмитрий Борисович, с Петром остались его казаки, вчетвером, дежурят у его палаты. Граф ещё долго передвигаться самостоятельно не сможет. Командир ему серьёзно ногу поломал в колене.
— Так, теперь самое, важное, оградить Петра от гнева императора, или хотя бы смягчить его. Граф, своим крайне глупым поступком, просто защитил Петра. Поединок не планировался со смертельным исходом, Андрей?
— Нет, граф. Поэтому командир повернулся спиной, когда нанес рану в лоб. Ну что ж, император, конечно, будет сердиться, но уже не так сильно. Андрей необходимо немедленно сообщить Александру и Павлу о происшедшей дуэли и самое, главное, рассказать о поступке граф Вержановского, очень подробно и красочно. Ну, а мы Владимир Николаевич, будем выяснять, кто затеял эти игрища с Петром.
Зимний дворец. Кабинет императора, пять часов после полудня.
— Потрудитесь объяснить мне господин подполковник, как вы допустили дуэль, прекрасно зная о моём приказе запрещающем подобные непотребства, да еще в гвардейском полку. — почти кричал Николай. Александр стоял у окна не вмешиваясь в разговор. Подполковник Рощин с бледным лицом, преданно смотрел на императора, стараясь проскочить гнев самодержца под маской не далекого служаки.
— Вы понимаете, что я могу отчислить вас из гвардии с позором и вообще из армии.
Рощин осознав, что падать ниже некуда изменился в лице.
— Ваше Императорское Величество, вы вольны поступить так, как посчитаете нужным. Но хочу сказать Вам, что происходят в жизни случаи, когда офицер не может поступить иначе, как участвовать в дуэли, что бы защитить свою честь. Ибо отказавшись от неё, он потеряет всё чем обязан дорожить офицер. Есаул Иванов поступил, как настоящий офицер, у него не было другого выхода, в отличии, от граф Вержановского, поступок которого опозорил весь полк. Это единственное обстоятельство заставляющее меня стыдиться того, что я служил с этим человеком в одном полку. Все обстоятельства случившейся дуэли подробно изложены в рапорте и засвидетельствованы офицерами полка.
— Можете быть свободным, подполковник.
Сказал немного остывший Николай. Александр прекрасно знал всё, в мельчайших подробностях, о произошедшей дуэли от князя Андрея Долгорукого. Так же он узнал о том, что есаула обвинят в отстранении графа Олевского и барона Ростена из окружения Александра. Чему он, немало удивился.
— Есаул заигрался, не понимая куда он лезет по своей простоте и неразумности.
— Нет, ваше величество, есаул и в мыслях не держал о каких-либо дворцовых интригах. Наоборот, он ещё два дня, тому назад, хотел отбыть на Кавказ. Князь Андрей уговорил его остаться на день рождения Натальи, 3 марта. Судя по его высказываниям, он ни коим образом не помышляет жить в Петербурге.
— Жаль, я надеялся, что он останется у тебя в окружении.- вздохнул Николай.
— Я предлагал ему, папа, он категорическим образом отказывается. Мне он очень понравился. Есть что-то в нем такое, что располагает к нему. Хочется иметь его в друзьях, а не врагах.
Глава 27
Очнулся я под самое утро. Сразу понял, нахожусь в госпитальной палате. Слабость была такова, что не было желания шевелиться, но естественные желания организма настойчиво требовали выхода. Попытался сесть, но не получилось.
— Эй, кто живой⁈
— Ни как пришли в себя, ваше благородие? — приподнял голову дежурный санитар дремавший за столом.
Небольшой огарок свечи еле освещал палату.
Запалив лампу, санитар подошёл к кровати.
— Это мы сейчас ваше благородие, — догадался он по моему лицу. Аккуратно подхватив под мышки, помог справить нужду. Во время движения ощутил тянущую, пульсирующую боль в правом боку. Ощупал тугую повязку.
— Зашили уже — с досадой подумал я.
Дверь в палату отворилась, заглянул Савва.
— Очнулся командир — быстро подошёл и отстранив санитара, помог мне прилечь. Санитар отошёл, с опаской поглядывая на него.
— Что, да как, докладывай?
— Четверо нас тут, со вчерашнего дня в соседней комнате. По четыре часа дежурим у входа.
— Зачем?
— На всякий случай, кто знает, как обернётся всё. Поручик тоже тута недалече, мало ли.
— Он что ходит? — удивился я.
— Куда, там. Вчера к нему даус какой-то приходил. В золочёных шнурах весь. На дохтуров покрикивал.
— Неужели граф Олевский — подумал я. — Вас не трогал?
— Да не, поглядел только и ушел. Нас тута никто не трогает, комнату рядом дали, кормят и мы никого не трогаем — усмехнулся Савва.
— Скорая помощь при вас?
— Так, у Аслана, он её постоянно таскает.
— Сейчас отдохну немного, раной займёшься.
— Так дохтур сказал, что всё сделал? Савва не понял моих планов.
— Рана моя? Что хочу, то с ней и делаю. — поморщился я, когда бок отозвался болью на моё не ловкое движение. — Через два часа поднимешь меня. Выполнять урядник.
Савва не стал задавать глупых вопросов.
В девять утра Савва с Эркеном пришли с сумкой скорой помощи. Санитар, заподозрив что-то, незаметно исчез и минут через пять в комнату ворвался молодой доктор в халате.
— Господин есаул, что вы собираетесь делать?
— Как вас зовут, доктор?
— Полковой доктор, Спиридон Евлампиевич Могильный, губернский секретарь.
Хотел пройтись по поводу имени и фамилии, но сдержался.
— Хочу осмотреть свою рану и кое-что исправить.
— То есть как исправить? Вы, что доктор? Позвольте поинтересоваться, — ехидно и с сарказмом поддел меня Могильный.
