Мастер путей. Часть 4 - Александр Чёрный
И дело даже не в хрестоматийном «Ищущий да обрящет».
Тайные малые сыскные войска всех государств отличались изумительной изворотливостью в деле обнаружения искомого. Порой найти могли то, чего не могло существовать, и там, где его не могло быть a priori. Конкретно в российской истории сей профессиональный навык был отточен до совершенства и возведён в абсолют, после чего в народе его окрестили расхожим термином «родить».
«Родить» удавалось абсолютно немыслимые вещи в невероятно умопомрачительные сроки при исключительно непостижимых обстоятельствах.
Настолько, что многие события даже спустя годы и десятилетия не могли найти своего логического объяснения.
Равно, как не мог найти их и директор Императорской Академии, Вещий Светозар Горынович.
Убелённый сединой старец сидел за своим рабочим столом и тяжёлым взглядом созерцал находку, сделанную сотрудниками Тайной Канцелярии. Те так и не отказались от своей идеи-фикс перевыполнить план посещаемости Академии, обойдя по нему слушателей: сыскарей уже который день больше, чем учеников.
А находка имела полнейшее право быть созерцаемой тем взглядом. Повидавший некоторое нездоровое за свою долгую жизнь Вещий безошибочно определил принадлежность обнаруженного артефакта.
— Как бы вы могли объяснить появление столь… нерядовой вещицы… в стенах Императорской Академии, Светозар Горынович?
Обер-секретарь Сыскного отдела Тайной Канцелярии, майор Истомин Фома Арсентьевич не предъявлял директору личных претензий. Пусть для стороннего слушателя ситуация и выглядела именно в таком ключе, но в данный момент времени просто собирались все возможные объяснения и невозможные версии. Отработать надо было всё.
— Исключительно бредом сумасшедшего, Фома Арсентьевич, — буркнул старец. — И ничем иным более. Уже лишь то одно, что некто догадался изготовить подобное, указывает, будто у кого-то поднялась рука заживо выпотрошить айна. А коль раз уж некто сумел с ним сладить, да ещё и ведает столь неприглядные вещи… Ко мне стучатся видения с далеко не самым светлым предречением.
— Не к вам одному, досточтимый, — тяжело вздохнул дознаватель. — Не к вам одному…
Ничем иным и не могла сулить находка. Артефакт, обнаруженный канцеляристами, представлял собой скелетированный череп айна, внутри которого всё ещё оставался мозг зверя. Оный череп покоился на древке, на котором также был закреплён небольшой ларь с сердцем твари. Об истинном предназначении вещи могли не догадываться только лишь все (к примеру, рядовые сотрудники канцелярского аппарата). Но Вещий сразу узнал предмет. Научные изыскания приводили его к самым детальным описаниям этого дьявольского, во всех смыслах слова, изобретения. Ведал Светозар Горынович и ритуалы, коими артефакт обретал свою истинную силу.
Старец простёр руку над лежащим перед ним жезлом с останками айна и произнёс:
— Познание…
Тут всё было ещё не настолько плохо.
В начавшей собираться над артефактом бесформенной сфере, ставшей переливаться несколькими цветами, преимущественно тёмных тонов, Вещий тщетно пытался узреть признаки необратимого грядущего или некоего ужасного прошлого.
Не выходило.
Как гласят древние тексты, обнаруживаемые в ходе экспедиций к Уралу, артефакт был задуман как средство коммуникации людей и айнов. Как звери, аномальные создания подчиняются праву сильного. Ряд ритуалов, вершимых над жезлом, должен был внушить всем, в том числе айнам, что его владелец силён настолько, что ему можно (и нужно) подчиняться. А всё те же самые ритуалы наделяли изделие способностью транслировать мысли одних другим, преобразуя их в удобную для восприятия форму. Таким нехитрым образом и должно было происходить взаимопонимание видов.
Но сформировавшаяся над жезлом сфера отчётливо показывала, что изделие не завершено. В нём почти нет Силы. То, что имеется — лишь жалкая тень того, что должно быть. А потому своей полной силы творение тёмного колдуна так и не узрело.
— Прескверно… — мрачно постановил Вещий. — Созидатель сего грязного поделия был в шаге от завершения. Где нашли сей оберег?
— На чердаке жилого корпуса, — сообщил Истомин. — Того, в стенах которого случилось появление айна. Я охотно верю в совпадения, но не считаю, что сегодня ему тут место. Едва ли так удачно сложились обстоятельства. Вероятно, этот прибор и использовался для призыва сущности.
Иссушенная возрастом рука старца легла на резной подлокотник директорского кресла.
— Совпадение? — переспросил тихо Светозар Горынович. — Не думаю.
Учёный муж будто постарел на дюжину лет за минуту.
— Сие поделие не завершено. Однако же, я даже ныне вижу в нём следы прошедшей Силы. Определённо, им и воспользовался призыватель. Но, на наше счастье, завершить уже и не удастся…
— Что-то помешало? — осведомился дознаватель.
— Не «что-то», — буркнул директор Академии. — А законы мироздания. Их ещё никому не удалось обойти. Отчуждённая от туши плоть подвержена разложению также, как и любая другая прочая, без разбора принадлежности. Человек ли, али зверь, али демон же иль айн… Мой нос уже не тот, что был полстолетия назад. А вы, дорогой Фома Арсентьевич, не можете не чуять зловонный смрад, источаемый смертью.
«Зловонный смрад» — сказано слишком громко. Но кое-какой кисловатый запах разложения органики и впрямь видал в воздухе. Артефакт сравнительно свеж: кипенно-белый череп ещё не успел покрыться какой бы то ни было патиной времени. Но заточённый в нём мозг уже начал подавать признаки распада тканей, что и провоцировало выделение специфического, ни с чем не схожего запаха. То же самое касалось и сердца.
— Нам повезло, что над артефактом работал бездарь, — сухо констатировал старец. — Будь я на его месте, у меня бы он творил миазмы.
— Нам повезло, что не вы работали над артефактом, — горько усмехнулся обер-секретарь. — В ваших силах призвать целую стаю айнов.
— Не возвеличивайте старика, Фома Арсентьевич, — вяло улыбнулся хозяин пенатов. — Мои годы давно минули. Грядёт смена. У меня едва осталось время, чтоб подготовить дела к передаче новому директору.
Старик воздел взор на сияющую над артефактом сферу.
— Этот бездарь сделал почти всё и почти правильно. Я вижу отголоски Силы, что повелевала временем. Некто пытался замедлить распад плоти. Не могу понять лишь одного. Как могло хватить Силы на осуществление призыва айна, но не могло хватить на поддержание заклятья времени? Оно расходует многократно меньше.
— Решили сработать наверняка? — предположил майор Истомин. — Поступились долговечностью поделия в угоду работоспособности? Сила не безгранична, и по итогу конечна. Возможно, её бы не хватило и на то, и на другое?
— Вздор, — буркнул директор. — Созидание этого… богомерзкого исчадия… требует немало сил и времени. Тот, кто сумел познать способы его создания, был обязан подготовиться. Но он не напитал своё творение должным
