Девушка без репутации (СИ) - Усова Василиса
Крестьяне возводили баню. Причем двое вчерашних, с побитыми лицами, трудились бок о бок, демонстрируя взаимное дружелюбие, стоило только хозяйке показаться на крыльце. Дети, оставив свои нехитрые игры, послушно последовали за Кэрин в класс. И теперь из школьного окна доносился гул голосов. Словом, все были при деле.
Алес невольно почувствовала, что может с полным правом гордиться собой. Сумела же она организовать все это благолепие, без малейшего опыта. Да еще и в средневековом мире. И отсутствие репутации, чем ее так пугал Карис, ровным счетом ни на что не повлияло. По крайней мере здесь, за пределами столицы.
— Госпожа? — Агнета появилась словно из ниоткуда, держа в руках воздушную шаль. — Вы же стоите на самом солнце. Вам бы укрыться.
Загар Алесию волновал мало, тем не менее, она с благодарностью приняла заботу и накинула на плечи тонкую ткань.
— Вы просто необычайно хороши. — тут же похвалила служанка. — Совсем как… — девица на миг задумалась, однако подходящее сравнение в голову никак не шло. — Лучше, чем кто-либо.
— Какой, однако, изящный комплимент. — заметил подошедший Лайон.
Агнета, смутившись, тут же юркнула в дом. Парень улыбался.
— Но соглашусь. Шаль действительно очень тебе идет. И если хочешь, можешь заказать к ней новые платья.
— А мои, значит, недостаточно хороши? — фыркнула Алесия, чуть изогнув бровь.
Лайон внезапно заинтересовался жучком, ползущим по перилам.
— Молчание знак согласия, да?
— Что? — парень не сразу нашелся с ответом. — Ну… Я просто сказал, что если захочешь, можешь заказать другие.
— Боюсь, у меня пока не так много денег. А учитывая, что в этом году я освободила от налога своих крестьян…
На лице Лайона появилось такое выражение, будто он очень хотел закатить глаза. И останавливало его только то, что мужчинам такие жесты не полагаются.
— Ты опять?
Алес состроила невинное личико. Впрочем, с ее внешностью это было совсем несложно. В родном мире девушка всегда платила за себя сама. Даже когда «Данечка» приглашал ее в кафе или кино, они честно делили счет пополам. Потому и сложно привыкнуть, что кто-то готов оплачивать ее «хотелки». Хотя в какой-то степени это было даже приятно.
— Ладно. По поводу моего гардероба можешь не переживать. Я уже попросила дочку Фенела сшить мне пару платьев. И она возьмется за них, как только закончит с прополкой своего огорода.
— Ээм… Думаешь ей это под силу? — Лайон наморщил нос, — Я бы мог подыскать тебе хорошую модистку…
У Алесии вдруг шевельнулось нехорошее подозрение. С чего это брату вообще пришло в голову ее принаряжать? Ему, как мужчине, не должно быть дела до всяких тряпок. А тут такой интерес. Уж не хочет ли он представить ее перед кем-то в максимально выгодном свете?
Под внезапно посуровевшим взглядом, молодой граф вдруг почувствовал себя неуютно. Умеет же его милая сестрица так посмотреть, что невольно хочется слиться со стеной, или затеряться среди крестьян, перекладывающих доски.
— Что-то не так?
— Если что-то задумал, лучше скажи об этом прямо. Я выгляжу не так, как должна?
Парень растерянно моргнул, явно не улавливая причинно-следственной связи.
— Вовсе нет. Просто… Ммм… — он выдохнул. — Дядюшка очень хотел, чтобы я проявил о тебе заботу. А я совершенно не представляю, как это сделать. Крестьян ты построила сама, в родовой замок переехать отказалась, модные платья тебе не нужны. Выдать тебя замуж я не в силах. Ты даже питаешься скромнее самых нищих жителей королевства…
— Вот только горькую пшеницу трогать не надо. — возмутилась девушка. — Я ее люблю.
Комментировать это замечание Лайон не стал. На его взгляд, горькая пшеница была просто омерзительна. Даже хуже, чем какой-нибудь овес, которым кормят лошадей. Однако если сказать об этом вслух, то Алес, чего доброго, прикажет подавать себе еще и овес. На завтрак. Раз уж горькая пшеница отвоевала для себя ужин.
Девушка же поняла, что немного перегнула палку. Мда. Пожалуй, надо чуть больше доверять людям. Ведь брат действительно держится молодцом, и пока не сделал ничего такого, чтобы изменить мнение о себе к худшему.
— Извини. — она опустила взгляд. — Просто я совсем отвыкла от того, чтобы обо мне заботились. Но то, что ты делаешь, я очень ценю. Все эти предметы из отцовского дома — о многом говорят. И крестьяне такие смирные, лишь потому что боятся тебя.
Лайон смутился, и Алесия поняла, что брат целиком и полностью в ее руках. А его стоило приручить. Хотя бы для того, чтобы и дальше он был на ее стороне. Особенно, если разбираясь с Карисом, она ненароком нарушит закон.
Ладно. Последнее — только в самом крайнем случае. Лучше добиться своего так, чтобы никто не подкопался. Но мало ли, как вывернутся обстоятельства.
— И модные платья мне не нужны. С таким прошлым, разве я могу теперь кого-то очаровать? — вздох ее был полон печали. — Пусть лучше деньги пойдут на крестьян. Им, в отличие от меня, нужно растить детей…
У парня загорелись уши. А внутри шевельнулось желание притопить барона в каком-нибудь болотце. Просто потому, что этот гад испортил жизнь его сестре. И несмотря на это, живет себе припеваючи в столице. А та, что гораздо выше по происхождению, трудится на благо крестьян.
— Но если тебе что-то понадобится…
— Я обязательно об этом сообщу. — улыбнулась девушка, восстанавливая мир. И тут же не удержалась. — Скажи, а сложно ли раздобыть шоколад?
Такого вопроса Лайон не ожидал. Шоколад, в принципе, раздобыть было несложно. Его ввозили через Мембон, но исключительно для столичных храмов. Потому что никто, кроме церковников, не стал бы его пить. По слухам, эта черная жижа была еще более горькой, чем человеческие грехи.
В Мембоне даже существовала смертная казнь, несопоставимая с иными по своей жестокости. Государственных преступников лишали всякой еды, давая только неразведенный шоколад. От одной мысли об этом, во рту собиралась горечь.
— Ну если ты так хочешь… — он вдруг замолчал, осененный неожиданной мыслью.
Разрозненные детали внезапно сложились в связную картинку. И Лайон совсем другими глазами взглянул на сестру. Ее странные пристрастия в пище. Желание уехать подальше в глушь. Отказ от услуг модистки, которая могла бы заподозрить лишнее при замерах…
Граф не считал себя особым знатоком женщин, однако он рос среди довольно простых людей. И его обрывочных знаний было достаточно, чтобы сделать определенные выводы. К тому же, времени после развода прошло совсем немного…
Однако спросить напрямую он не мог. Беременность — слишком уж личный вопрос для женщины. Особенно, если та решила ее от всех скрыть. Что логично. Развод невозможно повернуть вспять. Но забрать своего ребенка, Карис может со всем правом. Если, конечно, узнает про него.
Мимолетное желание устроить барону несчастный случай, приняло более осязаемую форму.
— Я завтра же отправлюсь в город и привезу для тебя шоколад. — Лайон даже взглядом не выдал своих подозрений.
Алесия захлопала в ладоши. Вот так, одним ударом удалось поразить сразу двух зайцев. Граф, как сам того желает — проявит заботу. А у нее появится шоколад. Об умозаключениях брата она и не подозревала.
— А он горький?
— Еще хуже твоей горькой пшеницы.
Алес просияла. Еще в родном мире, горький шоколад она любила больше остальных. И перед экзаменом спокойно могла съесть целую плитку, когда однокурсницы только морщили нос.
— А он очень дорог… Если получится, можешь купить его чуть больше? Я хочу еще угостить Глена и крестьянских детей. — (хотя для этого придется его растопить и смешать с молоком и медом).
Лайон покорно кивнул. Внезапная забота о чужих детях, полностью укладывалась в его предположение.
Глядя на повеселевшую сестру, молодой человек думал, что Алесия все же слишком наивна. И в силу воспитания совершенно не знает жизни. Как долго она сможет скрывать свой секрет? В лучшем случае — до конца лета. А потом?
Парень взъерошил волосы. К тому времени, он обязательно что-нибудь придумает. Барон Кьярти никогда не узнает о своем ребенке.
