Не валяй дурака, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий
Нет. Бывает, конечно. Но не с одним и тем же человеком. И не так часто. Хрень какая-то…
* * *
Я подхватил попорченный саквояж с лопатой и отправился к машине. Наверняка Лолита слышала мои выстрелы. Надо бы её успокоить.
А моя валькирия, полусидя в машине, держала в руках аж два пистолета.
— Что случилось? — взволновано спросил она меня.
— Опять медведь приходил.
— Ты его убил?
— Нет. Только напугал.
— Я тоже испугалась. А что это у тебя?
— Клад нашёл.
— Врёшь…
— Честное слово. Но сам не верю. Просто залез на дерево, а там дупло. В дупле лежала вот эта сумка кожаная, а в ней доллары. Только белки раньше меня эту сумку нашли и слегка погрызли. Вот хочу теперь разобраться, сколько они мне оставили.
— Алекс! Так не бывает…
— Но ты же нашла сумку с долларами. Почему я не могу тоже себе такую же найти? — решил пошутить я. — А то живу, как последний подонок… За счёт девчонки. Ты меня кормишь, поишь, одеваешь, а я…
— Мне для тебя ничего не жалко. Ты же знаешь.
— Да я шучу.
Я подбросил новых дровишек в костёр. Огонь стал весело пожирать свежее топливо.
Содержимое кожаной сумки я высыпал рядом на землю. Целых пачек разного номинала оказалось приличное количество. А все доллары попорченные белками я безжалостно бросал в пасть разгорающегося костра. Даже не разбирал, всю пачку сожрали грызуны или только слегка попортили. Легко достались, легко и расставаться. Лолита широко раскрыв глаза смотрела на эту вакханалию.
Когда на земле остались только целые пачки в банковской упаковке, я собрал их в кучу и передал своей подруге.
— Убери, пожалуйста. Потом посчитаем. А нам пора уже отсюда уезжать. Мы здесь уже и нашумели, и надымили. Сейчас только машину с тропы уберу и поедем.
Чужой джип стоял мордой в сторону уклона по которому я спускался к ручью. Недолго думая, я просто снял машину с ручника, и слегка подтолкнул плечом. Джип сперва, как бы нехотя, сдвинулся с места. А потом, ускоряясь всё быстрее, стал катиться в сторону оврага. Я даже и смотреть не стал, куда он в конце концов докатиться. Нам уже пора уезжать.
Я села за руль нашего «Вагонера» и завёл мотор.
— Сто двадцать пять тысяч долларов. — раздался голос с заднего сиденья, где полулёжа устроилась Лолита.
— Ну и хорошо. А теперь поехали к тёте. А то мы что-то засиделись в этом лесу…
Глава 20
Глава двадцатая.
«Здрасьте! Я ваша тётя.»
17 августа. 1974 год.
США. Штат Пенсильвания.
Дорога, дорога, дорога…
Трофейное оружие я решил предать земле. Лолита не хотела расставаться с револьвером. Но я пообещал, что как только мы доберёмся до места и она поправится, то обязательно сходим в оружейный магазин и купим ей точно такой же Кольт «Питон». Лишь после этого она согласилась расстаться с так понравившимся ей оружием.Я обтёр ружьё и пистолет от каких либо отпечатков и прикопал их подальше от места нашей стоянки. Лопату воткнул поглубже в землю среди густых кустов, и тоже обтёр от отпечатков.
Мотор нашего «Вагонера» довольно заурчал, с аппетитом пожирая топливо, и мы поехали от этого места прочь. И так слишком надолго здесь задержались. Полдня уже прошло мимо, а нам ещё ехать и ехать.
Лолита занялась рукоделием. Она соорудила мне смешную шапку, чтобы она закрывала ссадину на моём затылке. А я и забыл про неё со всеми остальными проблемами. Надо было и мне тоже вколоть заряд антибиотика в задницу на всякий случай, но сейчас мне некогда. Я веду машину. А подруга изучает найденный мною клад. Она уже сделала кое-какие выводы и поспешила поделиться со мной.
— Все купюры выпущены до шестьдесят восьмого года. Правда нашлась одна пачка, где все номера двадцаток шли по порядку. И на ней маркировка федерального казначейства США. А во всех остальных пачках купюры бывшие в обращении и все помечены Society National Bank в Кливленде.
— Я, кажется что-то читал такое. Один парень работал в банке. Именно в Кливленде. Однажды он собрал в бумажный пакет двести с чем-то тысяч долларов… Всё, что было в его кассе. А потом просто взял и ушёл. Больше на работу он так и не вернулся. И между прочим, его до сих пор не нашли… Хотя, кажется, я его нашёл… Я тебе не рассказывал? Там где я закопал твоих жмуриков, уже был кто-то закопан.
— Странное дело… Он что, спрятал деньги и сам себя закопал?
— Откуда я знаю. Но могилка была не свежая. Если бы я не начал копать в том месте, то никогда бы её не нашёл. Там всё заросло зеленью.
— Значит, был кто-то ещё. Или там закопан не тот парень.
— Ты думаешь, что деньги в дупле дуба и могилка под деревом не имеют друг к другу никакого отношения?
— Откуда я знаю. Это ты у нас сыщик. Пошёл попи́сать и нашёл клад.
— Я не попи́сать пошёл, а посмотреть: «Не разрыл ли медведь могилу?»
— И что? Так и было. Я прогнал медведя, а когда стал по новой закапывать могилу, заметил в траве обрывки долларов.
— А на дерево зачем полез?
— За желудями… Чего пристала? Ты не могла мне другую шапку сделать.
— Тебе не понравилась твоя новая шапка?
— Я в ней похож на идиота.
— А без неё ты похож на человека, которому врезали по башке. Надо было у того парня взять шляпу.
— Ага… И ходить с эмблемой Национального заповедника на голове.
— Я думаю, что такую шляпу ты мог бы купить где-нибудь по дороге. Без всяких эмблем.
— Нам всё равно придётся останавливаться. Заправиться надо. Да и переночевать в человеческих условиях не помешает. Можно найти мотель по дороге. В них обычно не спрашивают документов, если платят наличными.
— Я хочу принять душ… — мечтательно промурлыкала девушка. — Я такая грязная.
— Я же тебя обтирал там…
— Это не то.
— тебе пока не стоит принимать душ. Рана не зашита. Попадёт вода, снова всё воспалится. Ты себя как чувствуешь?
— Когда дорога ровная — нормально. А так… Иногда дёргает…
— Если всё пойдёт нормально, то завтра к вечеру уже будем в Колумбии, в гостях у твоей тёти Марии.
— Хорошо бы… А то мине уже кажется, что мы не доедем туда никогда.
— Никогда не говори никогда!
— Странное выражение. Глупое, какое-то — фыркнула Лолита.
— Сама ты глупая! Это слова Лао-Цзы.
— Я не глупая. А кто этот Цы?
— Лао-Цзы — китайский философ. Он жил очень давно. Ещё за пятьсот с лишним лет до Иисуса Христа. И между прочим его слова до сих пор цитируют образованные люди. А это фраза целиком звучит, если мне память не изменяет: «Никогда не говори „никогда“, потому что дни бегут так быстро и ничто не остается неизменным».
— Па-адумаешь… Какой-то китаец что-то когда-то сказал… Это же давно было…
— Между прочим, его книгу «Искусство войны» до сих пор читают военные. А многие цитируют. И очень часто цитаты звучат вполне современно.
— Ты что ли тоже читал?
— Если честно признаться, то целиком не читал. Зато запомнил некоторые его цитаты.
— Ну и что такого умного наговорил твой китаец?
— Ну, во-первых, он не мой. Ладно. Послушай, и постарайся понять…
— Да, уж постараюсь…
— Война — это путь обмана и лжи Если ты что-то умеешь, не показывай это противнику, или наоборот, покажи, что не можешь этого сделать. Если ты планируешь использовать какое-то оружие, покажи врагу, что не умеешь пользоваться им. Если ты близко — показывай, что далеко, а если ты далеко, то постарайся убедить врага, что ты близко. Замани врага выгодой, устрой засаду и бери его. А если враг силён, уклоняйся от него, вызови в нём сомнение, утоми его и нападай на него, когда он не готов к этому.
— От всех этих тупых умностей-заумностей хочется заснуть и не просыпаться.
— Вот и поспи! Тебе это полезно. Сон лечит.
— Ну и ладно. Ты — зануда!
После этих слов она затихла. Пусть поспит. А нам скоро уже заправляться пора будет уже почти триста километров от леса отъехали. Никак не могу привыкнуть к их милям. У меня всё время в голове работает невидимый калькулятор, который переводит расстояния на указателях в мои привычные километры… Меня бесят все эти галлоны, мили, дюймы. На Руси тоже такое было раньше. Мерили вёдрами, боками, вершками да аршинами. Помню только, что в пуде шестнадцать килограмм. Да верста — это примерно, как у них миля. То ли дело литры, метры, килограммы. Молодцы французы… Вовремя подсуетились со своей метрической системой.
