Волк 7: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита
Он поднялся, накинул куртку и пошёл на выход. Шапка осталась в машине, он был без неё.
— Ты хоть застегнись, — бросил Слава ему вслед. — Холодно.
— Да в машину же идём, а там…
Женя открыл дверь кафе, поднялся по ступенькам и остановился с приоткрытым ртом. Шёл снег, выпал тонкий слой, но чуть в стороне от кафе был незасыпанный пятачок грязного асфальта и следы колёс. Именно там, где стоял припаркованный БМВ.
— И где тачка? — с недоумённым видом спросил Слава. — Ты её запирал?
— Так, — Женя почесал подбородок и полез в карман. — Мобила в машине осталась. Ладно, надо чё-то делать, пока ещё время есть. Не так много мест, куда её могли увезти.
* * *— Вот это ты меня уважил, Серёга, — сказал я, открывая деревянную шкатулку. — Только дата — 1997 год почему-то.
— Ща объясню, — Ремезов потянулся к коньяку. — Сначала обмоем, потом работа.
Внутри шкатулки на красном бархате лежал небольшой плоский пистолет с широкой рукояткой. ПСМ, пистолет самозарядный малогабаритный. Из такого же я тогда стрелял в майора Богатова.
Этот пистолет совсем новый, воронёный, с белой гравировкой на затворе. На рукоятку установлены нарядные накладки золотого цвета с эмблемой ФСБ — двуглавым орлом на щите, позади которого изображён меч.
На гравировке дата — прошлое лето, зато фамилия и инициалы мои. «Волкову М. М. от руководства ФСБ. 27.VI.1997». Если не путаю, это чуть ли не тот же самый день, когда я снова оказался дома.
— Смотри, какое было дело, — Ремезов открыл коньяк. — Был один полковник из Новосиба, твой полный тёзка. Ему хотели подарить этот ствол ещё прошлым летом, за помощь нам в одном деле на Кавказе. Хороший мужик был.
— Умер?
— Ага, в прошлом году от панкреатита, а ствол так и не успели подарить, лежал в коробке в главном управлении. Оружием же посмертно не награждают. Зато когда думали, чем наградить причастных, кто-то в центре вспомнил про это. А то бы новый только через год бы прислали, как минимум. Подпись-то под приказом быстро поставили, а ствол пока закажут, пока остальное… Ты, кстати, не суеверный?
— Нет, — я достал пистолет. В моей руке он казался совсем маленьким, но это настоящее боевое оружие. Увесистый, хотя легче, чем ИЖ. — Да и вроде нет суеверий, что оружие передавать нельзя.
— Может быть, мало ли. А то сейчас каждый второй верит всем этим Кашпировским и Чумакам, — Ремезов разлил коньяк и начал нарезать лимон складным швейцарским ножом, складывая пласты в блюдечко, которое он достал из ящика стола.
— Это серьёзная награда, — я чуть отодвинул затвор. — Никогда не слышал, что такое вообще дают гражданским. Только всяким известным личностям.
— Редко, но бывает. Хотя как сказать, редко, — он вытер лезвие ножика платком. — Знал бы ты, сколько наградного оружия по всяким криминальным делам проходят. Кстати, вот недавно задерживали одного типа из крупной банды где-то там, за Уралом, так у него нашли наградной Кольт от губернатора, ещё и золотом покрытый. А губернатор вообще не имеет право такое дарить, тем более Кольты, да и губер сразу в отказ пошёл. Ну а мы таким награждать можем.
— Да, я закон читал. Хотя эту часть пролистывал, не думал, что получу такое, — я вернул пистолет в коробку, но не удержался и снова достал. — У Лёни тоже наградной есть. А меня не посадят за него?
— Приказ-то из Москвы за подписью самого директора есть, так что всё ровно, — он показал на висящий на стене портрет высшего руководства. — А вот если поднимешься и губер начнёт такие подарки совать, — Ремезов хмыкнул. — Вот тогда отказывайся, а то при случае впаяют тебе дело.
— А как это тебе вообще удалось? — я повернулся к нему. — Это же не так-то просто. Да и не такое это громкое дело было, чтобы раздаривать боевое оружие.
— Пока у меня была возможность просить что хочешь за ту операцию, — чётко сказал он. — Я и просил всё сразу, пока они ещё щедрые и ничего не забыли. Сначала тем, кто операцию обеспечивал, у всех новые звания, отпуска, прибавки, служебные хаты дали кому-то. Каждый что-то получил.
— Неплохо.
— Да. И про тебя с остальными тоже напомнил, раз привлекли. А чё мы тебе могли дать? Ну, кроме как помочь с парой проблем, надо и наградить, да же? У тебя вроде всё есть, даже машина крутая, а вот такой пушки нет. Тут и ствол для твоего тёзки удачно подвернулся, и приказ директору на подпись положили. Всё как положено. Да и знаешь ли, Макс, это как символ, метка, кто с нами, а кто против. Пригодится и в будущем. А вообще знай, если нас не слышат, значит, мы хорошо сработали, — он засмеялся.
— Спасибо. Стрелять-то хоть можно из него?
— Ну, — Ремезов задумался. — Надо закон читать. Вообще можно. Ты не потеряй, главное, а то оба попадём. Ещё потом подойди в разрешительную систему, там в курсе про пушку, надо будет оформить её за тобой.
Я вернул оружие в шкатулку и взял поданную мне рюмку коньяка в одну руку и кусочек лимона в другую.
— Что-то ещё ты говорил? — я выпил и закусил, поморщившись от кислого вкуса лимона. — Другие новости, хорошие, а в конце плохая.
— Да. Прослушку с тебя сняли вчера вечером, с Ковалёва утром. Слежку сняли ещё дней десять назад. Насчёт дела — вот тут посложнее, следователь тот же остался. Но это вопрос времени, когда отстанут. Да и ничего у них на тебя нет. А! — полковник поднял палец. — Насчёт Ковалёва ещё есть кое-что.
— Что там с ним?
— Пока оформляли на тебя приказ, мы пробили Евгения в министерстве обороны. Сразу вылезло, что на твоего друга уже год лежит приказ о награждении. Он же там, в Чечне, оказывается вытащил командира из горящего БМВ… кхм… БМП, — он вздохнул. — Кругом одни бандиты, вот и оговорки лезут.
— Слышал, но он об этом подробно не рассказывает.
— Можно понять, — Ремезов кивнул с серьёзным видом — Такое пережили, что и врагу не пожелаешь. В общем, награда ему за это будет. Мы им напомнили, а то они про этот приказ забыли. И вообще, он там почему-то числится пропавшим без вести, поэтому и никакие выплаты ему не пришли. Так что это вопрос решённый. Хороший парень, кстати, помог нам сильно.
— Обрадую сегодня.
— Так, что там ещё? — он задумался. — Работаем дальше, следим за обстановкой, а вы открываете комбинат и работаете.
— А плохая новость?
— Да, к этому и хотел перейти, — он снова хмыкнул и посмотрел на бутылку, но наливать не стал. — Помнишь, кто тебя тогда нанимал на комбинат?
— Да, отлично помню. Терехов, партнёр Вишневских, и глава службы безопасности холдинга Нижегородцев. Твой коллега из КГБ, кстати.
— Что с ними стало потом, в курсе?
— Я думал, Терехова завалят, но его посадили, — я задумался. — И Нижегородцев сидит где-то на красной зоне под Нижним Тагилом. На него серьёзные доказательства были, что ворует.
— Да, — Ремезов стал серьёзнее. — Но его выпускают послезавтра.
— Как? — я удивился.
— Ну, как обычно. Доказательства — не доказательства, плёнки — монтаж, ещё и получены незаконным путём, свидетели говорят, что их запугивали. Подтянул этот Нижегородцев старых друзей, у него их оказалось много. Вот и всё.
— Вишневские в курсе? Ты звонил Белоглазову?
— Нет, только тебе сказал, ты там уже сам решай. Пока ещё неизвестно, задействуют ли его как-то против вас или нет, но… сам знаешь, никогда не понятно, что и как может повернуться. Лучше перебдеть.
— Будем готовиться, — сказал я и кивнул. — Спасибо, что сказал. Главное, что в самом конце об этом узнал, а то бы думать про плохое пришлось, а не про хорошее.
— Да, хороших новостей никогда не бывает много. Увидимся, звони. И пушку не потеряй, а то мне руководство всю плешь проест. Я же под свою ответственность это выбил.
Я вышел из кабинета с подарками, раздумывая про себя о том, что услышал. Появление Нижегородцева — не такое дело, которое требует немедленных действий, лучше всё основательно обдумать.
Да, неизвестно, используют ли как-то Нижегородцева или нет. Да, он ещё в Нижнем Тагиле, но скоро будет на воле. И да, он может что-то знать про Вишневских и их контору, и чтобы поделиться этим знанием, бывший глава службы безопасности мог запросить, чтобы в награду его освободили.
