Таль 8. Остаться собой (СИ) - Егорова Наталья

— Таль, если бы я был против, я не допустил бы этого еще там, в Мертвом городе. Но Райн, на мой взгляд, и раньше был одним из самых достойных представителей своей расы, а сейчас он живет среди людей практически как равный. Ты вообще в курсе откуда пошла вражда между эльфами и вампирами?

— Я так поняла, что дело в вашей крови. Она вроде бы какую-то силу вампирам дает или что-то вроде того. Но я точно не помню.

— Не силу. Точнее и силу тоже, но главное отличие от человеческой в том, что она принудительно меняет ипостась на боевую. Для матерых вампиров, таких как Райн, это скорее досадное неудобство и потеря контроля над ситуацией, а для молодых, особенно если долго не удается сменить ее первый раз… — эльф на некоторое время умолк, и я не стала его торопить, мне нравилось просто сидеть рядом и слушать его голос. — Проблема в том, что сохранить разум при этом удается буквально единицам, даже рожденные вампиры могут стать дикими, напившись нашей крови. Но это хоть и являлось проблемой для обоих наших народов, все же не носило массового характера, скорее было жестом отчаяния для отдельных представителей их расы. Значительно сложнее было удержать жаждущих мести родственников жертвы, поскольку далеко не всегда они довольствовались вирой даже в виде жизни другого вампира. От Владык очень часто требовали истребить вампиров поголовно. Если сейчас кто-то кроме тебя узнает, что я хочу помочь возродить их расу, а не изучаю врага на случай необходимости истребления, быть беде.

— Я поняла. От меня никто об этом не узнает.

— Я в этом не сомневаюсь. Так вот, наша вражда с вампирами началась, по сути, из-за людей. Они появились в этом мире на несколько столетий позже нас и тогда это была лишь жалкая горстка беглецов.

— Кто появился? Люди? — почему-то мне казалось, что люди здесь были всегда, ну то есть не всегда, но с незапамятных времен, как на Земле. Хотя как тут времена незапамятными могут быть, если вампиры по несколько тысяч лет живут.

— И они тоже, но тогда люди были не более чем кормовой базой поселившихся здесь вампиров, прихваченной ими из собственного мира. Источники тех времен обрывочны и противоречивы, поэтому что произошло в их мире и почему вампиры отправились именно сюда, я не знаю. Поначалу мы не вмешивались в их жизнь друг друга, пока однажды эльфы не нашли истощенного человека рядом с мертвым вампиром. До этого мы считали гуманоидов без одежды просто домашними животными. Каково же было изумление решивших выходить несчастного зверя, прежде чем вернуть того друзьям хозяина, когда человек заговорил на незнакомом языке. Привели спасенного в приемлемый вид и показали одному из правящих повелителей того времени, тот привлек лингвистов и выяснилось, что вампиры держат в качестве скота разумную расу, которая когда-то их и породила, а теперь с каждых новым поколением все более дичает. По сути, речь на тот момент являлась единственным способом передачи знаний следующему поколению, и в основном это делалось в виде преданий, так что достоверность запротоколированных показаний первого свободного человека этого мира касательно их прошлого тоже довольно спорна. Именно тогда мы впервые рассорились с вампирами, потребовав отпустить пленников, а после их отказа организовав людям несколько побегов. Вначале поселили спасенных на окраине наших земель, учили, помогали всем, чем могли. Когда подросло новое поколение и численность стала достаточной для создания нового поселения, предложили молодежи уйти. Восторга эта идея, конечно, не вызвала, но мы поставили условие, что продолжим помогать только тем, кто был рожден еще в неволе и тем, кто покинет наши земли. К нашему удивлению, среди ушедших нашлись те, кто решил вернуться к вампирам, считая, что мы их обманываем, а там о них заботились как о домашних питомцах. От них вампиры и узнали о нашей роли во всей этой истории, предъявили претензии, но мы не захотели воевать и откупились артефактами. Они вели себя тихо около двух веков, пока численность свободных людей не достигла нескольких тысяч. Именно тогда рядом с поселениями начали пропадать юноши и девушки. «Зачем тратить еду на ребенка и ждать много лет, если можно просто выкрасть подращенный молодняк?», — рассудили некоторые вампиры и стали переселяться поближе к кормовой базе. Мы пригрозили уничтожить тех, кто будет замечен в нападениях, нам рассмеялись в лицо, заявив, что люди их законная добыча, а если мы будем вмешиваться дальше, то они просто обратят всех свободных людей и натравят на нас. Мнения тогда серьезно разделились. Одни считали, что вампиры слишком серьезная угроза и требуется их истребить, невзирая на потери, другие говорили, что это не наша война и люди должны сами учиться давать отпор вампирам. В результате были отобраны магически-одаренные дети, которые через полтора десятка лет вернулись в селения подготовленными боевыми магами. Вампиры попытались осуществить свою угрозу и напали на одно из поселений, люди сумели отбиться. Не без нашей помощи, конечно, но на этот раз мы сумели остаться в тени. Таким образом появилось шаткое равновесие, позволившее заключить сделку. Люди обязались платить вампирам живую дань за то, что те не трогают поселения и даже помогают защищать их. Вампиры разделили поселения между собой и так образовались их первые кланы. Поначалу отдавали преступников, но при таких условиях преступность быстро сошла на нет, добровольцев не находилось, старики вампирам были не нужны и тогда начались нападения. Люди, которых к тому моменту было больше, чем эльфов и вампиров вместе взятых начали воевать друг с другом, расплачиваясь пленниками с покровительствующим им кланом. Мы попытались вмешаться, оказав военную помощь защищающимся. Вампиры, которых все утраивало, посчитали это нарушающим соглашение вмешательством в их дела, встав на сторону нападающих, после чего началось нашествие. Они обратили всех остававшихся у них к тому моменту диких людей, превратив их в жаждущее крови зверье, и, продержав несколько дней без еды, выпустили на нашу территорию. Вот тогда мы и узнали, что вампиры способны питаться не только кровью разумных. На то чтобы уничтожить всех диких ушло более пяти лет, и эльфы еще долго боялись выходить из дома без оружия. Такое мы не могли оставить безнаказанным. Подготовка заняла немало времени, но город вампиров был стерт с лица земли, а немногие выжившие скрылись на землях людей. Больше они никогда не строили городов, только укрепленные замки. Вампиры восстанавливали свою численность очень медленно и долгое время не представляли угрозы не только для нас, но и для людей. Но они не забыли случившегося.

Эльф умолк.

— А дальше? — все это время я слушала Тэля затаив дыхание.

— Мелкие стычки, отдельные нападения. Вампиры научились относительно ладить с людьми, численность которых неукротимо росла. Если бы не эпидемии и внутренние распри, это могло бы стать проблемой, но, как ты сама понимаешь, так и не стало. Последний серьезный конфликт с вампирами случился около двух тысяч лет назад. Именно тогда погиб Великий Владыка.

— Его смерть послужила причиной конфликта?

— Нет, Таль. Вместе с его телом вампиры передали нам проект договоренностей о мире. Сказали, что он основан как раз на предложениях погибшего Владыки. Там вообще темная история.

— Да, я помню, ты рассказывал. А договоренности? Вы их приняли?

— Не совсем в том виде, но — да, приняли. Формально они действуют до сих пор.

— Но теперь их нужно будет пересмотреть?

— Пока не вижу в этом смысла. По сути, это просто система внутренних запретов, и она будет актуальна пока жив хоть один вампир.

— Тэль, а как ты думаешь, что с ними дальше будет?

— С новообращенными? — уточнил эльф.

— Да. С Райном-то понятно все более-менее, он же короне служит.

— Так почему бы и другим этим не заняться? — пожал плечами Владыка. — Насколько я понимаю, он что-то вроде пограничного егеря — патрулирует, выявляет, если способен справиться — зачищает сам, если нет — сообщает магам. Так они смогут приносить пользу и не будут маячить среди обычных людей.