Назад в СССР: Лесник. Книга 2 - Максим Гаусс
— Тьфу ты! — старик сплюнул на землю. — Ну и зачем?
— Я боялся.
Получалась какая-то бессмыслица.
— Что ты сказал? — протянул я. — Боялся? И потому следил?
— Женька, остынь! — егерь отстранил меня в сторону и внимательно посмотрел на Федора. Того трясло, лицо было бледным. Конечно, я и ранее знал, что с головой у него беда, а теперь убедился в этом окончательно.
Ранее, он казался мне подозрительным. Возможно, Митька использовал его как разведчика, чтобы тот сообщал ему какие-то сведения. Но нет, это крайне маловероятно — парень только с виду кажется нормальным, на самом деле в голове лумумба прошелся.
— Так, Федор, спокойно… — начал Матвей Иванович, говоря спокойным голосом. — Расскажи, чего ты боялся и почему ты следил за нами? Мог бы выйти и все рассказать, пошли бы вместе. Так же проще, да?
— Да, — охотно кивнул парень.
— Вот, хорошо. Пить хочешь? Держи! — егерь протянул ему фляжку с водой.
Федор дрожащими пальцами открутил крышку и принялся пить жадными глотками. Не справившись, подавился и закашлялся. Иваныч осторожно забрал флягу обратно.
— Тихо, тихо. Не торопись, никто у тебя ее не заберет.
Он прокашлялся и замер. Вновь уставился на флягу.
— А хочешь, подарю? — спросил старик. — Хорошая, крепкая. Тебе пригодится. Чтобы по лесу гулять и воду с собой носить.
— Хочу, — тихо отозвался Федор. Сейчас он был похоже не на двадцатилетнего парня, а на десятилетнего мальчишку.
Андрей и телеграфист никак не реагировали, просто стояли в стороне и молчали. Они-то знали, что Федор безобидный.
Я смотрел на все это дело скептически. Надо же, а Иваныч оказывается психолог по делам умственно-отсталых. И откуда он этого набрался? Уж не на войне ли? Молодых, необстрелянных из окопов в первый бой поднимать, например…
Я вот, к сожалению, не знаю, как со слабоумными общий язык находить. Да и подавляющее большинство нормальных людей с такими людьми, как Федор, предпочитают не пересекаться и проходить мимо. И неприятно и неудобно, пусть и совесть потом будет на нервы действовать.
— Она твоя! — егерь вновь отдал ему флягу и тот вцепился в нее, словно обезьяна в кокос.
— Ну, а теперь расскажешь?
То быстро и часто закивал головой, отчего шапка слетела и упала на сухую траву. Старик поднял ее и надел ему обратно на лохматую голову парня.
— Я… За вами ходил, боялся, что вы их увидите.
— Кого? — вырвалось у меня.
Тот посмотрел на меня с испугом.
— Морлоков…
— Кого? — не понял Матвей Иванович.
— Ну, морлоков. Их так отец называл. Они по ночам выходят.
Твою за ногу, так он что, в курсе, что это за хрень на бревне сидела?!
— Та-ак! — я медленно подошел ближе к парню. — Ты извини, что я так набросился, ладно? Я думал, ты плохое что-то задумал. Ошибся, а ты ни причем, оказывается.
Тот неуверенно кивнул и отодвинулся от меня подальше.
— Расскажешь нам про морлоков?
— Да… Но я немного о них знаю. Отец знал, когда в шахте работал.
Мы с егерем переглянулись… Так, а вот это уже не просто ниточка, это жирнючая зацепка. Его отец тот самый шахтер Афанасий, который работал на закрытой шахте. Уж не потому ли ее закрыли, что столкнулись с этими человекоподобными морлоками? Что он там сыну рассказывал, никогда и никого не интересовало. А зря — Федор наверняка много чего мог бы рассказать, если бы на него кто-то обратил внимание. Вот только слава слабоумного, автоматически сделала его изгоем.
Шахта… Золото… Динамит…
— Морлоки под землей живут, — срывающимся голосом, продолжил Федор. — И всегда жили. А потом те люди, с мельницы проход в старые туннели золотой шахты пробили. Нашумели сильно. Морлоки вышли к ним, а они стрелять начали. Убили многих. Ночью они пришли и всех людей убили. Не сразу.
— Вот так история… — пробормотал я, не зная, верить этому или нет. — Значит, наши браконьеры взорвали один из закрытых входов и случайно выпустили этих подземных жителей?
— А дальше что? — спросил егерь.
— Морлоки часто голодали. Под землей еды мало, когда совсем плохо было, своих ели. А сейчас…
— А сейчас еды вдоволь. В лесу, да? Охоту на кабанов ведь они объявили? — спросил я.
Федор что-то пробормотал, потом кивнул.
— Угу, ну понятно. Только неясно, как они охотились на осторожных кабанов? И почему брали не все подряд, а только ляжки, где мяса больше?
— Может, охотились по двое-трое и не могли сразу много унести? — предположил егерь.
— Возможно, — согласился я. — Но как они убивали их?
— Федя, а у этих морлоков оружие есть?
— Не знаю.
Я выпрямился и шумно выдохнул. Оперся спиной о кузов машины. Что же, вот картина и разъяснилась. Теперь ясно, в чем наша проблема.
— Ну что, Матвей Иванович… Говорил же, нет никакой нечистой силы.
Тот посмотрел на меня с укором.
— А черти эти подземные, разве не нечистая сила?
Конечно, во все это было сложно поверить. Какие-то подземные жители, похожие на человека… Даже версия про снежного человека или какого-нибудь мутанта звучит более правдоподобно. Может, все-таки какая-нибудь радиация? Может в шахте наткнулись на какую-нибудь радиоактивную руду? И потом, после того как шахта закрылась… Нет! Эта версия разваливалась сама по себе… Вероятно, все что мы узнали от парня может и не бредовые выдумки, но это нужно было проверить. Хорошо бы собрать людей и наведаться в ту шахту, посмотреть, что и как. Только как найти тот проход, что взорвали люди Снегирева?
Я оглянулся на связиста и Андрея. Те стояли в стороне, поглядывая на нас. Кажется, их не сильно волновало, о чем мы говорили с Федором.
— Так, идемте в поселок уже. Обсудим все поподробнее.
— Федор, идем с нами. Горячей еды поешь, отдохнешь. Никто тебя не обидит.
Но тот повел себя странно, испуганно попятился и развернувшись, бегом помчался в Прокофьевку. Я хотел было остановить его, но передумал. Сейчас он бесполезен. Хорошо бы возобновить контакт позднее. И еще, было бы полезно посмотреть, где он живет. Вдруг, там будет что-то полезное?
Но это уже потом.
Мы двинулись вперед.
Телеграфист шел впереди всех, не терпелось ему проверить связь и отправить запрос о помощи. За ним двигался Андрей, а уже за ними, с небольшим отрывом и мы со стариком.
Когда мы подошли к телеграфу, из открытой двери раздалась ругань и какой-то громкий хлопок. Затем громкий возглас и стон. Мы поспешили внутрь и увидели валяющийся на полу стул и Макара Яковлевича, сидящего рядом и потирающего ушибленную ногу. Лицо у него было перекошено от боли.
— Что случилось? — спросил я.
— Не работает, — хмуро произнес связист. — Не работает, зараза. Все было зря,
