Цивилизатор в СССР 1978 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич

Но товарищ Щербинин мне, разумеется, не докладывает, что и как. Полагаю, что и товарищу Коноплёву тоже по минимуму, если вообще теперь что-то говорит.

Комитет взялся за юного «инициативника», как только стало ясно, что он — НЕ ребёнок по своему интеллектуальному развитию. Чтобы понять причины этого и как относится к его «пророчествам».

Мои догадки насчёт происходящего пока таковы.

А он… лишь кривится, напоминая мне про идущее время, и то, что «…вы и близко не понимаете, какая бездна разверзнется перед СССР уже в этом году, перед годом Олимпиады…»

Мне лишь велено передать ему подарок на Новый год «от первого секретаря, заинтересовавшегося вундеркиндом» и несколько слов. Которые сейчас предстоит произнести. Наверное, они его ободрят. Но перед этим, я добавляю кое-что от себя.

— Что будет в этом году? — слегка нажимаю я.

— Скажу после того, как вы решите проблему с признанием моей дееспособности. Даже если я всё прямо сейчас расскажу родителям про свою «вторую жизнь», ничего, кроме неверия и шока у них не будет. Так и передайте сами знаете кому — мне мучительно дискомфортно посещать детский сад, испытывать ограничения детского тела, хотя я и рад виду своих молодых родителей. И в… — улыбается «ребёнок» —…компетенции тех, кто выступил адресатом моих писем и… выше, решить этот вопрос. К моему удовольствию и никак не травмируя моих родителей.

— …Собственно говоря, на эту тему мне кое-что и поручено вам передать…

— …Что и от кого? — сразу напрягся Вяткин-младший:

— От товарища Щербинина. Ваше пожелание насчёт признания вашей дееспособности будет выполнено в самое ближайшее время. Но вы должны быть готовы сделать свой следующий шаг.

— В каком виде это всё будет происходить?

— Увы, это всё, что мне поручено довести до вас. Собственно, да и всё… что я знаю. Я ведь обычный журналист, волей случая попавший во всю эту историю… — развёл руками я.

— И то хлеб… — кивнул головой он —… поглядим, чего товарищи из конторы глубинного бурения надумали и чего стоят их слова.

Несмотря на всё ранее случившееся, диссонанс от вида 5-летнего, снова занявшегося подравниванием вырезанного лопатой «кубика» плотно слежавшегося снега и того, что слышал от него сейчас и ранее, выбивал из колеи.

— Вы, Иван Юрьевич, с вашими… подходами к делу, настолько превзошли то, что у обычных детей вундеркиндов… — начал я, после чего Иван Юрьевич перебил меня:

— …Можно подумать, у меня была иная возможность доказать свои слова! Да, блин! Но я и сейчас, с того места, с которым сейчас с вами разговариваю, вижу лишь утекающее время! — ворчливо замечает «детсадовец», остановившийся от складывания кубиков снега в стену и исподлобья посмотревший на меня снизу вверх.

Тяжело принять, что передо мной, в этом детском теле, человек с жизненным опытом, возможно не меньшим, чем мой…

И более поздним… если верить ему про «перенос сознания из будущего».

Попрощавшись вскоре с «чудо-ребёнком», я направился к машине, стоявшей парой кварталов далее, около местного райкома. Чтобы рассказать кому положено о сегодняшнем визите.

В моей голове звучали последние слова вундеркинда, сказанные, как он выразился «для рассеивания сомнений у тех, кто стоит за вами, товарищ Пичугин»:

— … В моём прошлом во время Олимпиады умрёт Высоцкий, если это для вас что-то значит. Как будет сейчас, не знаю. А ещё… на церемонии закрытия игр, когда на воздушных шарах будет улетать талисман игр — Олимпийский мишка, Лещёнко и Анциферова исполнили тогда, в моей первой жизни, песню…

…На трибунах становится тише, тает быстрое время чудес.

До свиданья, наш ласковый Миша, возвращайся в свой сказочный лес…

Он даже напел, как мог мелодию, резко оборвав после пары строк её:

— …Дальше с ходу не помню, надо в спокойной обстановке память терзать…

3 — 12 января 1979. Андропов Ю.В.

Сведения, доведённые из маленького провинциального городка на западном Урале дали ещё порцию малосодержательных, хотя и впечатляющих уверенностью изрекавшего их «предсказаний», как и принесли новую убеждённость поработавшего «связником» главного редактора областной газеты, чьи мысли были доведены до Юрия Владимировича через его посланцев.

«В ребёнке — взрослый разум».

За минувшие три недели двое товарищей из Москвы, остановившихся под видом командированных в той же самой гостинице, в которую ранее приезжал в районный центр на первое рандеву с «пророком» главный редактор «Звезды», изрядно пополнили папочку с материалами, начатую лично товарищем Щербининым.

Правда для этого им пришлось дожидаться удобного случая. Который предоставился тогда, когда Иван Вяткин с родителями снова отправился на первые в 1979-м выходные туда же, откуда и отправлял осенью первые два письма на имя первого секретаря Пермского обкома КПСС.

Не без труда, из-за самодельного второго замка, сделанного руками Вяткина-старшего проникшие в квартиру специалисты за ночь с субботы на воскресенье обыскали её.

В детском ящике с игрушками были обнаружены дававшие много пиши для размышлений несколько страниц записей за предположительным авторством «вундеркинда», которые были перефотографированы. Как и были перефотографированы лежавшие в открытую два десятка выполненных с прежней тщательностью рисунков, о существовании которых, по видимому, были осведомлены только родители Ивана Вяткина.

И сейчас переснятый материал лежал на столе Председателя КГБ СССР, который решал вопрос о том, можно ли что-то прояснить дальше без личного разговора с их автором, который почти полгода, с учётом всех стесняющих его условий, изобретательно добивался внимания к себе!

Глава 21 — К. Елена Борисовна

13 января 1979.

— …Вся информация по этому делу отныне замыкается на вас. Ни подчинённые товарища Щербинина, ни, тем более, первый секретарь не будут заниматься контактами с «вундеркиндом». Двое сотрудников из центрального аппарата переходят в оперативное подчинение вам. Товарищ Пичугин, как лицо, пользующееся доверием у родителей Ивана Вяткина и вхожий в семью, может использоваться на ваше усмотрение. Товарищ он знакомый с ситуацией с самого начала, понимающий все тонкости момента и проверенный. У вас есть какие-либо вопросы, Елена Борисовна?

— Да, товарищ Председатель Комитета Государственной безопасности. Я изучила все материалы и готова заняться расследованием. Но мне не понятно, какой должна быть итоговая цель моего задания? Помимо выяснения мотивов и целей предполагаемых лиц, стоящих за ребёнком? Я имею в виду — что с самим одарённым ребёнком? Раз товарищи, контактировавшие с ним, действительно предполагают некие признаки… сверхускоренного развития в таком возрасте?

Председатель Комитета размышлял над ответом секунду.

— Посмотрим и решим по мере расследования, появления каких-то определённых результатов. Возможно, ваша легенда станет правдой… и мы обеспечим реализацию развития таланта, произведя отсечение не замеченного пока нами идеологически вредного влияния на него. Разберитесь аккуратно с этим неординарным случаем. Вам, учитывая ваш опыт, научные познания и связи в академической и учебной среде, уверен, подобное по плечу…

Та же географическая точка на карте Москвы. Несколько дней спустя.

Обстановка во временно выделенном ей кабинете в здании, в котором она долго бывала от случая к случаю, выглядела скромной, даже аскетичной.

Простые плотные шторы, стол с канцелярским принадлежностями и телефоном, подключенным к внутренней АТС, четыре стула и сейф, ключи от которого она получила под роспись.