Ведьмак. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь

— Не знаю — проговорил Сева и огляделся.

Я воспользовался его примером, я, ежась от лютого холода, осмотрелся. И единственного взгляда мне хватило чтобы понять где именно мы оказались.

Вокруг нас расстилалась та самая снежная пустошь, которую я видел в аномалии, но совсем с другого ракурса. Метрах в трёхстах торчали занесённые снегом развалины некого сооружения, явно военного назначения. В паре километрах позади, раскинулся зимний лес. Чуть в стороне можно было рассмотреть замёрзшее озеро, без единой снежинки на льду. А ещё дальше, окружая пустошь со всех сторон, возвышались снежные горные шапки.

Сам кристалл горного хрусталя торчал из наста, недалеко от высоченной скалы в котором виднелся знакомый туннель, с заиндевевшим перроном и рядами колонн. А прямо у входа, скопированного аномалией кусочка метрополитена, из наметённого сугроба торчали лыжи. Рядом с ними лежало тело поверженного мною врага, и все его вещи с оружием, которые выгребла из аномального вагона неведомая сила.

Из глубинной памяти, оставшейся от меня молодого, тут же всплыл обрывок мутной беседы, которую вели, я, Сева, Дипломат и Антоша. Так вот Антоша тогда поведал об одном мифическом артефакте, якобы хранящемся в научном центре Капицы. Так вот он утверждал, что с его помощью можно попасть в находящуюся незнамо где аномалию.

Быстро сопоставив этот рассказ с реальностью, до меня внезапно дошло, что возможно этот миф не такие уж и мифический.

— Вот засада. Ну дед, ну зараза! — в сердцах ругнувшись, я дёрнул за рукав футболки затравлено оглядывающегося здоровяка, и рыча от гнева проговорил — Сева, походу это портальная ловушка.

— Что за ловушка? Ген, где мы? — не вкурил он.

— Объяснять сейчас, только время без толку терять — ответил я и стараясь не потерять тапочки в снегу, насколько смог быстро, обошёл хрустальную глыбу.

Короткого осмотра хватило, чтобы понять, что глыба по форме полностью идентична артефакту подобранному в метро.

— Сева, нам надо отсюда убираться — вывел я, чувствуя, что ещё минут 10–15 и реально навеки замерзну.

— А может осмотримся? Тут интересно — неожиданно промычал Сева, которому в отличии от меня, тут было явно не так уж и холодно. — Вон глянь, кажется там кто-то стоит.

Резко обернувшись, я посмотрел куда он указал, и действительно увидел легко узнаваемую человеческую фигуру, появившуюся на том месте, где только минуту назад лежал поверженный враг. Пурга не давала хорошенько рассмотреть, но я сразу заметил единственны глаз мертвеца, светящийся аквамариновыми искорками.

От увиденного мне поплохело, и обернувшись я со всех сил, толкнул Севу к распухшей копии артефакта.

— Дед Мороз, мать твою, я сказал, быстро хватайся за грёбанную глыбу, подзывай эту летающую херь и вытаскивай нас отсюда! — грозно приказав, я указал заледеневшим пальцем на аквамариновую звёздочку, хаотично летающую в хрустальной глубине.

Услышав приказ, Сева съёжился и явно нехотя положил ладонь на хрустальную глыбу. В отличии от первого раза, звёздочка несколько секунд выкобенивалась, но потом словно нехотя, подплыла к ладони друга. Вслед за этим повторился процесс заморозки, только в более замедленной интерпретации.

А пока это происходило, я подпрыгивал и ежесекундно тревожно озирался, ожидая всего самого хренового. И это хреновое разумеется не заставило себя ждать. Стоявший до этого, более чем двухметровый мертвец, неожиданно сделал первый шаг, и косолапя словно медведь, побрёл в нашу сторону, при этом я отлично рассмотрел, что у него в руке по-прежнему зажат, выглядящий устрашающе боевой чекан.

— Вся, чую, схватился — наконец сказал Сева, и я увидел, что он дёргает на себя руку, замороженную по самое плечо.

Поняв, что пора, я уцепился за него, но вместо пронзившей тело повторной волны силы, почувствовал тонкий ручеёк, неспешно утекающий от меня к Севе. Нет, я сразу понял, что процесс пошёл, но вот только подготовка к перемещению явно затягивалась.

А тем временем гигантский мертвец продолжал неумолимо приближаться, и он наверняка пробил нам головы своим боевым чеканом, если бы в тот момент, когда я наконец хорошенько рассмотрел его безумный оскал, нас хорошенько дёрнуло, и выкинуло, с другой стороны.

— Что это было? — немного заторможено проговорил Сева.

— Грёбанная награда, спрятанная в законном трофее — не попадая зуб на зуб ответил я, т тут же включив в розетку огромный утюг принялся об него греться.

— А там хорошо. Место силы — мечтательно изрёк Сева.

— Конечно, Мороз хренов. Я и не думал, что тебе там может не понравиться.

— А можно мы, когда ни будь вернёмся и хорошенько там осмотримся? — не унялся Сева.

— Конечно можно, какие наши годы, только давай так. Оденем тулупы и возьмём с собой пулемёт с гранатами.

Внезапно я увидев на лице друга довольную улыбку и понял, что он решил, что я согласился.

Подобрав кусок хрусталя с пола, я быстро сунул его в карман трико и указал на выход.

— Всё Сева, теперь носящий позывной Мороз, пошли отсюда. А то завтра мне рано вставать.

А уже лёжа на кровати, Сева снова зашептал.

— Кстати Ген, этот твой новый голос, когда ты на меня заорал на той стороне, я понял, он реально похож на голос Высоцкого. Кстати ты после больнички не пробовал петь?

— Сева, бля, и ты туда же. Ещё раз повторю для особо одарённых, петь не буду. Всё, а теперь давай спать, дед Мороз хренов. — пробурчал я, и всё ещё продолжая дрожать о холода, отвернулся к стене, при этом завёртываясь в казавшееся неимоверно тёплым солдатское одеяло.

Глава 19. Патруль

Сразу после получения «ТТ» в оперативной оружейной и придирчивого осмотра формы капитаном Кремнёвым, я прибыл на развод полка ППС. Тут всё было чётко и как говорится, по фэншую. Дежурный по полку распределил сотрудников по усиленным номерным патрулям, затем нарезал зоны ответственности и поставил задачи.

А вот дальше началось самое интересное. Старшим моей группы разумеется оказался тот, кого я хорошо знал по прошлой жизни. Старший лейтенант Гамалеев, носил характерную кличку Каратист, из-за своего фанатичного пристрастия к этому восточному виду единоборств.

Даже в те времена, когда я служил с ним в одной роте, его точно нельзя было назвать любезным человеком. Он был заносчив и всегда считал себя правым во всём. Иногда подобный сдвиг случается у спортсменов бойцов, тратящих треть жизни на тренировки и из-за этого почему-то считающих себя непобедимыми.

Но именно в этот день Каратист превзошёл сам себя. Едва я появился у жёлто-лимонного уазика с гербами СССР на дверях и синей полосой, выделяющей белое слово МИЛИЦИЯ, он сразу задрал нос и вместо того чтобы ради проформы хотя бы познакомиться, указал мне сначала на собачник, а затем как бы смилостивившись, на заднее сидение, где уже сидел молоденький сержант. И на этом его чудачества не закончились, а наоборот всё только началось. Как только уазик тронулся, Каратист вперил в меня немигающий взгляд, прямо через зеркало заднего вида и через губу заговорил:

— Младший лейтенант, короче слушай сюда. Считай, что ты сейчас птенец, выпавший из уютного гнездышка, оккупированного кучей бесполезных ведьмаков, а наш дружный экипаж тебя временно подобрал. Я командир усиленного патруля номер 52 и мне твой ком роты не указ, так что мои приказы тебе придётся выполнять беспрекословно. А если будешь путаться под ногами и мешать, то пеняй на себя. Напишу рапорт и тебя как известного залётчика быстро вы. ездят из полка ППС.

Если бы каратист высказал мне это всё один на один, то я бы быстро разъяснил его печени что к чему, и всё его зальное ногодрыжество ему бы точно не помогло. Но он говорил свою речь в присутствии сержантика и водилы, носящего погоны рядового. Причём делал это спецом, чтобы зацепить меня посильнее.

Бурлящий в моём молодом теле тестостерон, тут же потребовал мгновенно наказать наглого идиота, пользующегося служебным положением. Сидевший во мне полковник был солидарен с решением, но тщательно скрывавший свою настоящую личность, поддельный я, сумел сдержать едва начавшую подниматься волну гнева.