Тафгай 5 (СИ) - Порошин Влад

— Итс ол райт, Филя? Привет Степашке! — Хохотнул я и помахал рукой в сторону фотокорреспондентов, чувствуя, как внутри всё начинает закипать в преддверии жесточайшей хоккейной битвы.

— Моя школа! — Удовлетворённо крякнул Трофим Данилыч, сидя на краю скамейки во втором ряду больничного фойе. — Молодец Ваня, так его!

Многие больные как по команде, посмотрели на тщедушного фрезеровщика с горьковского Автозавода, как на больного.

— Не звезди! — Кто-то пренебрежительно бросил с другого края зрительного больничного зала.

— Это кто звездун?! — Враз завёлся Данилыч. — Я, между прочим, с Иваном ещё на первенство завода играл в одной команде в этот, в хоккей с шайбой! Да мы с ним в одной тройке нападения это самое, шайбы забрасывали!

— Аха, с Мальцевым ещё скажи рядом бегал, — высказался здоровый детина в больничной пижаме, когда в телевизоре заиграли на электрооргане гимны СССР и Канады. — Кстати, это же не прямой эфир. Мне свояк ещё в девять утра позвонил, сказал, что просрали наши — 6 : 0 или что-то около того. В общем, разгром.

— Не звезди! — Заорали на детину разом с нескольких мест.

— А Данилыч, кстати, не врёт, — встал какой-то мужичок, тоже работающий на ГАЗе. — Я сам видел, как Тафгай ещё в прошлом году за их цех у нас на Автозаводе играл. Они тогда первую пятёрку из «Торпедо» сделали.

— Хватит собачиться! — Скомандовал санитар с первого ряда. — Хоккей уже начался! А будете много выступать, телевизор отрублю!

— Итак, — сказал из телевизора Николай Озеров притихшей телеаудитории горьковской больницы, — матч начался. В центральном круге вбрасывания фил Эспозито и Владимир Петров. У нас начинает игру тройка нападения Михайлов, Петров и Харламов, в защите пара Васильев — Гусев. Стартовое вбрасывание, к сожалению, проиграно. Какой высокий темп взят с первых секунд. Серия взаимных ошибок и вот Эспозито №7 врывается в нашу зону защиты. Неточный бросок, шайбу перехватывает Гусев №2, неудобный пас на Михайлова! Ну! Надо же вывести шайбу из зоны. Опять борьба и снова с шайбой Эспозито, бросок, прекрасно играет Коноваленко! Ещё бросок, добивание! И сборная Канады открывает счёт на тридцатой секунде первого тайма — 1 : 0.

— Я же говорил! — В полной тишине раздался голос здорового телом больного в пижаме. — Разгромят наших — 6 : 0, а может и больше. Мне свояк врать не будет.

— Да заткнись ты, и без тебя тошно! — Крикнул кто-то здоровяку.

— Ваня давай! — Взвизгнули девчонки на кухне, когда тройка нападения Александров — Тафгаев — Мальцев завертела хорошую и стремительную атаку в зоне хозяев льда.

— Ещё один бросок! — Так же эмоционально вскрикнул комментатор из телевизора. — Шайбу в красивом прыжке отбивает Кен Драйден. Однако атака ещё не окончена. С шайбой наш молодой, даже слишком молодой нападающий Борис Александров, уходит от силового приёма…

— Давай Борисик! — Сжала кулачки Алёнка. — Забей им!

— Забей! — Вскрикнула Вера.

— Пас на другой край на Мальцева. — Продолжил Николай Озеров. — Какая упорная силовая борьба. Канадские профессионалы отчаянно обороняются. Пас в центр на Тафгаева, опасный момент! Бросок! Драйден упав на лёд, перекрыл весь низ ворот. Добивание Мальцева, Александрова! Шайба отбита и выброшена на нашу половину поля. Защитник Куликов первым возвращается назад, пас на Александрова. Борис обводит одного, второго и Бред Парк жестким силовым приемом укладывает Александрова на лёд. Вот в такой хоккей нам предстоит играть все восемь матчей с канадскими профессионалами.

— Живой «Малышатина»? — Спросил я Борю Александрова на скамейке запасных, которому здоровенный защитник хозяев льда показал, как делается сальто-мортале на льду.

— Я ему это ещё припомню, — зло процедил сквозь зубы Боря Александров, пытаясь восстановить дыхание.

— А ты «Есенин» как? Живее всех живых? — Спросил я у Мальцева.

— Ещё не разобрался, — пробормотал Саша. — Якушев забей! — Гаркнул он как и многие другие игроки, когда «Як-15» оказавшись в выгодной позиции, попал в штангу. — Эх! Б…ь!

И тут же пошла стремительная атака на наши ворота. Две три передачи и канадцы, войдя в зону атаки, «шмальнули» по воротам Коноваленко. Виктор отбил в угол, где шайбу подобрал защитник Юра Ляпкин

— Темп держать! Темп! — Крикнул на лёд Всеволод Бобров.

Ляпкин быстро передал шайбу Капустину, тот вырезал диагональ на Балдериса, который как от стоячего ускользнул от мощного, но неповоротливого канадца, и бросил по воротам. Драйден вновь оказался на высоте.

— Михалыч давай я против Эспозито поиграю, что-то у Петрова пока не идёт! — Успел я сказать старшему тренеру, когда он оказался рядом с моим местом на скамейке запасных.

— Чё? Да сиди ты! — Раздражённо махнул рукой Бобров, полностью сосредоточившись на игре. — То есть правильно. Давай против Эспозито! Что-то у Петрова пока не идёт.

Я вне своей очереди после небольшой рекламной паузы, которую здесь в ледовом дворце «Форум» заполняли игрой на электрооргане, выскочил со своим парнями на вбрасывание и усмехнулся, увидев растерянность на лице «толстяка из Бостона».

— Хай, Фил! Ду ю спик инглишь? Или парле франце? — Спросил я и пока Эспозито шевелил извилинами, быстро выбил шайбу на своего защитника Юру Фёдорова, который тут же отпасовал на Куликова.

— Темп! Темп! — Донесся до меня голос Всеволода Михайловича.

«Правильно, — подумал я, открываясь в средней зоне, — мы моложе, быстрее, лучше готовы физически. Сейчас профессионалов доведём до состояния «загнанных лошадей» и прикончим».

Однако пас от Куликова пошёл не на меня, а в правый край на Сашу Мальцева, который ловко обыграл одного и тут же прострелил налево «Малышу». Борис проскочил от своего преследователя, протиснувшись по борту, ворвался в зону атаки, на замахе убрал защитника, и выкатил мне прямо на крюк. Щелчок! И шайба, брякнув о перекладину ворот, улетела в заградительную сетку.

— Неплохо, неплохо, — подбодрил нас на скамейке запасных старший тренер, который за шесть минут чистого игрового времени так взмок, что его шикарный двубортный пиджак был кому-то отдан, и теперь Михалыч красовался в одной белой рубашке без галстука. — Главное мужики держать темп! Они у меня сейчас помрут! И тогда…

Всеволод Михалыч не успел договорить, что тогда, как вдруг после проигранного вбрасывания в нашей зоне, Бобби Кларк отдал пас на Пола Хендерсона и тот, резко бросив, попал в самый угол ворот Виктора Коноваленко, сделав счёт — 2 : 0. Местная публика разразилась громом аплодисментов, а под сводами легендарной ледовой канадской арены заиграл похоронный марш.

Глава 18

Вторая пропущенная шайба ввергла в шок почти всё горьковское стационарное больничное отделение, где проходили курс лечения сердечники и астматики, пострадавшие из-за летних пожаров.

— Мой свояк врать не будет! — В полной тишине, потому что притих даже комментатор Озеров, сообщил всем больным здоровенный детина в пижаме. — У него кореш в Останкино техником работает, они этот сигнал ночью из Канады принимали. Он так и сказал разгром.

— Да заткнись ты со своим корешом и свояком! — Первым очнулся фрезеровщик Трофим Данилыч. — Из-за твоей родни телевизор не слышно!

— Да, 2 : 0, — тяжело вздохнул за экраном Николай Озеров. — Но играть ещё много времени.

— Точно! — Хохотнул детина. — Времени много, они нам сейчас полную авоську банок набросают.

— А чё вы хотели-то? — Встал большой знаток хоккея с задних рядов. — Кузькина не взяли, Фирсова Толю не взяли, Рагулина тоже не взяли. Тарасова с Чернышёвым выгнали. Сопляков одних в Канаду привезли. Вот и получили по хлебалу!

— А я протестую! — Заступился за сборную Данилыч. — Эти сопляки в очной встрече ЦСКА четыре раз умыли! И сейчас они…

— Ну-ка умолкните все! — Встал санитар с первого ряда. — Если сейчас не прекратите Николай Николаичу мешать комментировать хоккей, вырву штепсель, ясно?!